Северная столица поделена на зоны влияния между группировками
Справка ИА «Руспрес»: Данная статья представляет собой оригинальный текст, опубликованный на сайте Ленправда.ру. В дальнейшем материал, доступный на сегодняшний день, был значительно скорректирован — удалены практически все содержательные факты из криминальной биографии Александра Эбралидзе (Ебралидзе, Алик Рынок). Череда громких заказных убийств в 90-х придала Санкт-Петербургу имидж криминальной столицы России, бандитского города, где любой вопрос невозможно решить без участия «тамбовских» братков. Но так ли это на самом деле? Криминальную историю города на Неве принято связывать с многолетним противостоянием двух «авторитетных бизнесменов» — Владимира Барсукова и Константина Яковлева. Так ли уж страшны и безгранично влиятельны эти люди, как их представляют многие СМИ?
Лидер
Владимир Сергеевич Барсуков (Кумарин) родился 15-го февраля 1956 года в селе Александровка Мучкапского района Тамбовской области. После армии приехал в Ленинград, где поступил в Технологический институт холодильной промышленности, который так и не закончил. В конце 70-х-начале 80-х работал швейцаром, а затем барменом в питерских кафе. В 1985 году был осужден за хулиганство, незаконное хранение патронов и подделку документов. Освободившись условно-досрочно в 1987 году, начал формировать собственную команду, исходя из принципов землячества. Опираясь на земляков, Кумарин в короткий срок сумел создать широко известную в городе организацию «тамбовских» — по месту рождения основных лидеров. После знаменитой бандитской разборки с «малышевскими», правоохранительными органами началась целенаправленная разработка «тамбовцев», и в 1990 году несколько десятков участников группировки, включая самого Кумарина, были привлечены к уголовной ответственности. В 1993 году, после возвращения Кумарина из «зоны», по Питеру прокатилась целая волна кровавых разборок, которую информированные круги напрямую связывали с возвращением «тамбовцев» и с их стремлением вернуть себе лидирующее положение в городе. 1-го июня 1994 года на Кумарина было совершено покушение. Его «Мерседес» изрешетили из автоматов — водитель и телохранитель погибли, а сам Кумарин в критическом состоянии был госпитализирован. Пролежав месяц в коме, он вышел из больницы без руки, после чего, опасаясь новых покушений, уехал на долгое время за границу.
Бизнес-сообщество
К этому времени «тамбовцы» раскололись на несколько направлений, основные из которых возглавили Валерий Ледовских, Василий Брянский, Боб Кемеровский, группа Степанычей («великолукские») и др. Раскол сопровождался продолжающимися арестами лидеров среднего звена, следовавшими одно за другим, покушениями на авторитетов высшего и среднего звена (при этом ходили слухи, что «тамбовцев» не столько отстреливают конкуренты со стороны, сколько они сами выясняют отношения друг с другом). В самом начале 1996 года Владимир Кумарин после восстановительного курса лечения в Германии вернулся в Петербург, и во многом благодаря своим личностным качествам лидера сумел вновь объединить вокруг себя весь «коллектив». «Тамбовские» начали активно развивать все направления бизнеса, в которые они вкладывали деньги. В результате, консолидируясь все больше и больше, их организация вышла на качественно новый уровень, представляя собой силу не только неформально-физическую, но и экономическую, и политическую. Уже к 1998 году «тамбовские» могли решать такие вопросы, какие им раньше и не снились… Примерно с этого времени в СМИ о них стали говорить не иначе, как о «тамбовском» преступном сообществе, либо как о «тамбовской бизнес-группе» (более лояльное название). В городе, а также в ряде районов области «тамбовцы» заняли ключевые позиции в таких отраслях как топливно-энергетический комплекс, пищевая промышленность, машиностроение, кредитно-финансовая сфера, торговля недвижимостью. Сам же Кумарин с этого времени начал сознательно дистанцироваться от всего того, что могло бы отныне ассоциировать его имя с криминалом (даже меняет фамилию на Барсукова, а впоследствии затевает судебную тяжбу с экс-генералом Пониделко, неосторожно назвавшим его в одном из своих газетных интервью «лидером тамбовского ОПС»). В 1998 году Кумарин официально занимает пост вице-президента крупнейшей в городе нефтетрейдерской «Петербургской топливной компании» (ПТК), которую с подачи питерскихжурналистов в городе окрестили не иначе как «Тамбовнефтепродукт». К тому времени легализация контpоля тамбовского пpеступного сообщества над большей частью гоpодского топливного pынка была уже завеpшена. «Тамбовцам» удалось получить тот самый лакомый кусок, урвать который так хотели их потенциальные враги и конкуренты.
Битва за ТЭК
По нашим данным борьба за контроль над городским ТЭК началась весной 1994 года, когда пpезидент «Суpгутнефтегаза» Владимиp Богданов чеpез изменение устава своей нефтяной компании сильно огpаничил возможности диpектоpов и дpугих акционеpов всех ее петеpбуpгских дочеpних фиpм. Их у «Суpгутнефтегаза» было тогда четыpе: кpупнейшие в Северо-Западном pегионе нефтебазы «Ручьи» и «Кpасный нефтяник», фиpма «Нефто-Комби», контpолиpовавшая пpактически весь pозничный pынок бензина в Петербурге, и «Леннефтепpодукт», котоpому пpинадлежали около 100 АЗС в Ленингpадской области и 22 небольшие нефтебазы. Таким обpазом, была сделана попытка полного вывода из-под контpоля петеpбуpгских финансовых кpугов почти всех нефтехpанилищ и почти всех автозапpавочных станций. Фактически же это стало объявлением войны тамбовскому пpеступному сообществу, котоpое в то вpемя как pаз начинало подминать под себя гоpодской топливный pынок. «Тамбовские» финансисты неожиданно оказались пеpед фактом, что топливный pынок вот, pядом, но пpинадлежит он не им, а «Суpгутнефтегазу», место котоpому, с их точки зpения, в Сибиpи, а никак не на беpегах Невы. Понятно, что местные диpектоpа суpгутовских «дочек» также были недовольны экспансией своих pуководителей, потому как она лишала их pеальной власти. На этом-то и сыгpали «тамбовские» аналитики пpи подготовке ответного удаpа. В конце 1994 года петеpбуpгские власти гpомогласно обвинили «Суpгутнефтегаз» во всех бензиновых кpизисах, pегуляpно сотpясавших в то вpемя наш гоpод. Гоpодское пpавительство подготовило даже пpоект пpезидентского указа об «удочеpении» суpгутовских «дочек». Тогда-то и появилась «Петеpбуpгская топливная компания», котоpая напротив пpеподносилась сpедствам массовой инфоpмации как спасительница гоpода, снабдившая его бензином, несмотpя на коваpные пpоиски злобных сибиpяков. Хозяевами ПТК стали, кpоме мэpии, столь солидные оpганизации, как «Балтийское моpское паpоходство», «Моpской поpт», авиапpедпpиятие «Пулково» и еще порядка 17-ти дpугих не менее кpупных гоpодских стpуктуp. Реальных же хозяев у «Петербургской топливной» по нашим данным первоначально было лишь три: легендарный в то время преступный авторитет, лидер мощнейшей в самом начале девяностых годов так называемой «малышевской империи» Александр Малышев, сменивший его на бандитском «троне» Петербурга Владимир Кумарин и «скромный бизнесмен» Илья Трабер. Именно эти три человека вложили свои деньги в создание «ПТК». «Тамбовским» потpебовалось всего 4 года, чтобы с помощью ПТК завладеть большей частью бензинового pынка Петеpбуpга. Именно за этот сpок они не только получили фактический контpоль над кpупнейшими пpедпpиятиями «Суpгутнефтегаза», но и сумели легализовать его с помощью юpидически безупpечных договоpов о купле-пpодаже. Подписавшего эти договоpы главу «Суpгутнефтегаза» Владимиpа Богданова в ту пору в деловых кpугах сpавнивали с обманутым мужем, котоpый сpочно офоpмляет pазвод с изменившей ему женой, чтобы все подумали, будто это он от нее отказался, а не она наставила ему pога. Пока же пpесса описывала судебные баталии с «Сургутнефтегазом» у ПТК тихо поменялись хозяева. К концу 1997 года их было двое: Илья Тpабеp и Владимиp Кумаpин, а в скором времени компания стала вотчиной уже одного короля. По имеющимся сведениям это произошло после заключения своего рода джентельменского соглашения: Траберу — порт, Кумарину — внутренний топливный рынок Петербурга. Все не имеющие к ним отношения официальные акционеpы, в том числе и гоpодская администpация, либо вообще улетучились, либо скpомно отошли на задний план. Тогда же окончательно стало ясно, что созданная пpавительством Петеpбуpга кpупнейшая в гоpоде топливная компания фактически никакого отношения к пpавительству больше не имеет. Таким образом, ПТК выполнила и даже пеpевыполнила свое пpедназначение. Она не только ликвидиpовала монополию «Суpгутнефтегаза» в Петеpбуpге, но и отобpала у него почти все, что у него в Петеpбуpге было, создав тем самым точно такую же монополию, но в интеpесах совсем дpугих людей.
Административный ресурс
Известно, что из всех группировок именно «тамбовцы» первыми в полной мере начали задействовать административный ресурс как средство давления на конкурентов. Люди Кумарина первыми подобрались к Смольному и долгое время обладали монополией на общение с городской властью, что позволило им на каком-то этапе обойти некогда грозных «малышевских». Кстати, изначально возглавлял компанию бывший секретарь Ленинградского обкома КПСС, а позже — глава петербургской налоговой инспекции Дмитрий Филиппов, с которым в то время Илья Трабер поддерживал весьма теплые отношения, но которому уже тогда отводили роль не более чем высокооплачиваемого «свадебного генерала». Хозяева «Петербургской топливной» полагали, что сам факт присутствия в компании столь мощной политической фигуры, как Дмитрий Филиппов, обладающий огромными связями на самом высоком уровне, позволит ПТК быстро и успешно развиваться, и в конечном итоге все так и случилось. Впрочем, в дальнейшем Кумарин уже самостоятельно обзаводился необходимыми влиятельными связями среди власть имущих (а то и сам с помощью денег создавал собственных власть имущих), поэтому нужда в посредниках постепенно у него отпала. Наиболее избитый (но показательный) пример одной из таких связей — продолжавшаяся вплоть до последнего дня жизни дружба между Кумариным и депутатом городского Законодательного Собрания Виктором Новоселовым. Эта дружба была в равной степени выгодна им обоим. С одной стороны Новоселов мог пытаться проводить через Законодательное собрание некоторые решения в интересах Кумарина и его людей. С другой — имея столь мощную поддержку, Виктор Новоселов был застрахован от любых поползновений криминальных структур в свой адрес (не говоря уже о материальной выгоде от такого сотрудничества).
Начало противостояния
Однако не следует забывать, что в то же время параллельно имели место и не менее плотные контакты между Новоселовым и криминальным авторитетом Константином Яковлевым, известным под кличкой «Костя-Могила». По некоторым сведениям еще на заре своей руководящей деятельности, будучи главой Московского района, Виктор Новоселов налаживал отношения с действующими в районе преступными группировками и сотрудниками Московского РУВД. В частности, ему удалось успешно урегулировать критическую ситуацию, сложившуюся на Южном кладбище в связи с усилением беспредела со стороны «кладбищенской мафии», к которой тогда имел непосредственно отношение Могила. В данном случае Новоселову удалось уладить все дела как с районной милицией, так и с бандитами, и в конечном итоге и та, и другая стороны остались довольны. В дальнейшем, еще оставаясь главой Московского райсовета, Новоселов помогал коммерческим структурам, которые опекал Могила. По словам людей, достаточно близко знавших Виктора Семеновича, поначалу он сопротивлялся установлению связей с тогдашними криминальными лидерами, но потом его сломали. Говорят, что на сыне — большом любителе финансовых афер и авантюр. Впрочем, сломали ли? Возможно, Новоселов лучше других чувствовал ситуацию в городе и районе, понимал, кто истинный хозяин… И мудро лавировал между теневыми и официальными властями. В мае 1996 года в автомашине Георгия Авдышева, помощника Новоселова, в то время вице-спикера ЗакСа, задержали «вора в законе» Деда Хасана. Но, пожалуй, мало кто знает, что Хасан появился в Питере не случайно, а с подачи Кости-Могилы, которому удалось договориться с «москвичем» не пустить в город новых воров в законе. Видимо, такой человек, как Константин Яковлев, в определенные моменты устраивал Виктора Новоселова, ведь он был способен разрешить конфликтную ситуацию, не прибегая к кровавым разборкам. Был ли Костя-Могила, если не правой, то хотя бы левой рукой председателя Московского райсовета — вопрос спорный. Впрочем, по данным правоохранительных органов, Новоселов частенько бывал на станции техобслуживания рядом с базой Росторгодежды, где постоянно крутился Костя-Могила. Вместе с тем столь же часто Виктора Новоселова видели и в кафе «Адамант», где он встречался с вице-президентом ПТК Барсуковым (Кумариным). Не вызывает никакого сомнения, что и Яковлеву, и многим другим, это не очень-то нравилось. Равно как и новый имидж Владимира Барсукова, крупного бизнесмена, изо всех сил старающегося попасть в предпринимательскую элиту Петербурга, чему вольно или невольно способствовал Виктор Новоселов. Не случайно, что в первые дни после заказного убийства Новоселова в октябре 1999 года сотрудники правоохранительных органов на полном серьезе рассматривали возможную причастность к его организации и Владимира Кумарина и Константина Яковлева. Ведь каждому из них могло казаться выгодным, чтобы Новоселов работал на него одного и, наоборот, каждому могло казаться невыгодным, если Новоселов предпочел бы интересы другого… Но версии эти довольно быстро отпали, что неудивительно — если бы хоть одна из них подтвердилась, все оказалось бы слишком просто. И все же, к тому времени по городу уже вовсю ходили слухи о противостоянии Кости-Могилы с Владимиром Барсуковым и о возможном интересе Кости-Могилы в устранении Новоселова. И именно убийство Новоселова, по мнению многих наблюдателей, положило начало своеобразной «криминальной войне» в Петербурге между «тамбовскими» и «могиловскими», пик которой пришелся на губернаторские выборы.
Антипод
Константин Карольевич Яковлев (Костя Могила) родился 4-го февраля 1954 года в Ленинграде. Практически еще с детства знал многих будущих преступных авторитетов, которые в конце 80-х — начале 90-х «крутились» в Московском (родном для Яковлева) районе города. По некоторым сведениям именно эти знакомства (в первую очередь, с уже хорошо известным в ту пору в околокриминальных кругах Павлом Кудряшовым) помогли Яковлеву занять устойчивое положение в бандитском Петербурге и к началу 90-х годов сформировать собственный «коллектив». На протяжении длительного времени Яковлева и Кудряшова связывали дружеские отношения, в связи с чем их нередко отождествляли как людей из одной команды (в т.ч., некоторые милицейские аналитики в середине 90-х говорили о существовании ОПГ «Могилы и Кудряша»), однако эта информация, как выяснилось, не соответствовала действительности. По одному из многочисленных петербургских бандитских мифов, свою кличку Яковлев получил в те времена, когда работал землекопом на Южном кладбище. Согласно этому же мифу, именно на «черном» похоронном бизнесе он заработал свой первоначальный капитал, который затем вложил в несколько ресторанов под Выборгом и Зеленогорском. Насколько эта информация соответствует действительности сказать трудно, однако известно, что впоследствии некоторые СМИ связывали Яковлева с похоронным бизнесом, причисляя его к числу основных криминальных «авторитетов», контролирующих этот вид деятельности. В принципе известно, что на «кладбищенской теме» в основном подвизались «казанские», хотя, конечно, подобная классификация весьма и весьма условна. Так, например, самого Могилу причисляли то к «тамбовским» (у которых он якобы курировал работу с таможней), то к «малышевским» (видимо из-за того, что с Малышевым в свое время начинал работать Кудряшов). По имеющимся же у нас сведениям даже формально Яковлев не принадлежал ни к тем, ни к другим. Был он фигурой в определенном смысле самостоятельной, и изначально тяготел скорее к «ворам», нежели к «бандитам». Не случайно в середине 90-х годов московские воры неоднократно предлагали Могиле и положение «смотрящего» по городу, и по слухам, даже коронацию (кстати, таким «смотрящим» по Питеру долгое время считался его друг Кудряшов). Однако Яковлев дипломатично отказывался, умудряясь при этом не оскорблять предлагающих — о дипломатических способностях Могилы, позволявшие ему нормально уживаться в криминальной среде Петербурга, известно многим. Также известно, что у Могилы чрезвычайно теплые отношения с одним из наиболее известных российских воров в законе — дедом Хасаном (Аслан Усоян). Есть мнение, что именно Могила в свое время привлек Хасана в наш город. С подачи ли последнего, либо по каким-то другим причинам, но похоже что в конце концов Яковлев дал окончательно согласие играть на стороне воров и с определенного времени подавляющее большинство представителей силовых структур, а также журналистов, пишущих на околокриминальные темы, склонно ассоциировать Могилу, ну если не как «смотрящего», то как минимум как «проводника интересов» московских воров в законе (московских кланов) в нашем городе. Ну а интересы в значительной степени связаны с тем мощным экономическим потенциалом северной столицы, в коем значительная доля принадлежит предпринимателям, условно называемым «тамбовцами». Константин Яковлев стал одним из первых преступных авторитетов, обозначивших свое стремление к легализации и к «чистому бизнесу». Уже в 1992 году у него уже был собственный офис на ул. Варшавской. Именно в этом офисе год спустя на Яковлева будет совершено покушение, но отменная реакция спасет ему жизнь. Примерно с 1994 года Яковлев стал все чаще появляться в официальных местах, в обществе легальных предпринимателей. Его коммерческие интересы начинают распространяться на банковскую сферу и на сферу СМИ. Примечательно, что одним из его партнеров по масс-медиа бизнесу в середине 90-х был Сергей Лисовский, в чьем агентстве «Премьер СВ» Яковлев имел собственную долю (кстати, именно близость к бизнесу Лисовского в дальнейшем станет причиной возникновения слухов о том, что Яковлев мог быть причастен к убийству Владислава Листьева). В дальнейшем Яковлев еще более укрепил свои позиции в сфере регионального телевидения и, занимая весьма абстрактную на первый взгляд должность президента «Фонда развития телевидения», он, согласно слухам кочующим по сети «Интернет», курирует большинство финансовых вопросов на ТРК «Петербург». Есть сведения, что в настоящее время среди его по-видимому многочисленных должностей и «титулов» значится должность Президента «Ассоциации средств массовой информации Санкт-Петербурга и Ленинградской области». Из числа других приоритетных направлений коммерческих интересов Могилы также можно назвать банковскую деятельность, фармацевтику, бизнес в сфере строительства и недвижимости, а также внешнеторговую деятельность и телекоммуникационный бизнес. К числу его влиятельных связей разные источники относят в том числе, Бориса Березовского, Бадри Патаркацишвили, Сергея Миронова, а также супружескую чету Яковлевых — губернатора Петербурга и его супругу Ирину Ивановну. Касательно последней следует отметить, что в настоящее время через СМИ достаточно активно ведется вброс информации, посвященной неформальным отношениям супруги нынешнего петербургского градоначальника и Константина Яковлева. Преимущественно, эта информация носит характер слухов. Хотя не так давно и в издании, считающимся весьма солидным («Эксперт-Северо-Запад», финансировалось до последнего времени «БалтОНЭКСИМбанком»), также было заострено внимание на «резком усилении «фактора Константина Яковлева» в административной жизни Петербурга, о котором разносится яростный кулуарный шепот на протяжении последних нескольких месяцев».
Худой мир лучше доброй ссоры?
Приведем вкратце те основные события, что позволили наблюдателям говорить о «криминальной войне» октября 1999 — июня 2000 г.г.. Список потерь тех, кого принято причислять к «тамбовцам» (или «тамбовской бизнес-группе») достаточно внушителен. Убит Виктор Новоселов, «тамбовцы» полностью лишились мандатов в Госдуме, правоохранители проявили «жгучий интерес» к друзьям Кумарина — братьям Шевченко, один из которых, депутат ЗАКСа Сергей Шевченко был арестован и доставлен в СИЗО, а его старший брат Вячеслав, провалившись на всех выборах, ударился в бега. В результате информационных наездов, развернувшихся в самый канун губернаторских выборов 2000 года, вице-губернатор Юрий Антонов (входивший в Совет директоров ПТК) лишился своего поста, хотя возглавил канцелярию губернатора, а сам Владимир Барсуков вынужденно распрощался с должностью вице-президента ПТК. Наконец, в полтора с лишним месяца уместились два убийства (Георгия Позднякова и Яна Гуревского) и одно покушение (на Вячеслава Энеева) — все три жертвы связаны с так называемым «тамбовским» бизнесом. Потери Константина Яковлева кажутся не столь значительны. Если не считать новгородских киллеров, охотившихся на Могилу по заказу Боба Кемеровского (человека, приближенного к Михаилу Глущенко — бывшему депутату Госдумы, известному органам как Миша Хохол и некогда второе лицо в «тамбовском» стане), то, кажется, мы не слышали ни о каких громких потерях в рядах Могилы. Да и киллеры-то толком не успели ничего сделать, как были схвачены сотрудниками 15-го отдела УУР. А между тем информационный «накат» на Константина Карольевича Яковлева в течение последнего времени был беспрецедентный. В СМИ настойчиво проводилась мысль о том, что именно «тамбовский» капитал является краеугольным камнем петербургской экономики, именно «тамбовцы» поддерживают городскую инфраструктуру и являются настоящими патриотами Петербурга. Темные же силы — это некая ориентированная на Москву криминальная группировка, возглавляемая «смотрящим» от московских воров (намек на прошлое Кости Могилы), близким к столичной уголовной элите и самому БАБу. Естественно, и громкие отстрелы апреля-мая 2000 года (Поздняков — Энеев — Гуревский) преподносились некоторыми «имиджмейкерами» как козни, выгодные Могиле. Играя на чувствах питерцев, генетически не переваривающих москвичей, в прессе было развернуто подобие некоей антимосковской истерии. Все городские беды списывались на московских олигархов и их питерских прихлебателей. Под последними имелись в виду Рыдник как человек Потанина, Мирилашвили, и все тот же Константин Яковлев — представитель московской воровской элиты. В довершение ко всему в целый ряд СМИ была запущена информация о некоем воровском «сходняке», состоявшемся в Ростове-на-Дону, где было принято решение «мочить» тамбовцев и возродить авторитет «смотрящих». Ростов, как известно, традиционное место для подобных мероприятий и прежние «сходняки» не проходили мимо внимания журналистов. Но об этом загадочном «антитамбовском» наши источники в Ростовском РУБОП не слышали. Был ли он вообще? А главное — есть ли какие-то основания для утверждений о войне против «тамбовцев»?
Криминальная война
Проанализируем три трагических случая апреля-июня 2000 года, в результате которых пострадали люди Кумарина. Вот краткие резюме по каждому из этих случаев: — 25 апреля. 44-летний Георгий Поздняков был убит тремя выстрелами из пистолета Макарова утром, в спорткомплексе ЛИИЖТа на Конном переулке, перед тренировкой в бассейне. Был доверенным лицом Кумарина, совмещал функции личного телохранителя и охранника. В последние годы начал заниматься бизнесом. Самостоятельных решений Поздняков не принимал, ключевой фигурой среди «тамбовских» бизнесменов не был и быть не мог. Из всех возможных версий убийства Позднякова самой убедительной кажется та, которая не связана с его профессиональной деятельностью. Поздняков был собирателем старинных вещиц-раритетов, и как раз на этой почве у него незадолго до смерти возник конфликт. Однако убийство кумаринского охранника тут же было использовано в политических целях как имиджмейкерами «тамбовской бизнес-группы», так и представителями противоположного лагеря. Сразу же возникла версия о «черной метке», полученной Кумариным от Кости Могилы. В ответ родились слухи о том, что убийство Позднякова было выгодно прежде всего его боссу — чтобы выставить себя в роли жертвы и бросить тень на своего оппонента. Информационная война вышла на новый виток. — 3 мая. Ночью, в том же Петроградском районе, на Широкой улице, едва не был убит 33-летний Вячеслав Саидович Энеев. Его «Мерседес» обстреляли из автоматического оружия иностранного производства (так же, как и в случае с Поздняковым, не обнаруженного). Как оказалось, Поздняков и Энеев были хорошо знакомы и даже посещали один и тот же бассейн. Энеев, он же Слава Зверь, прибыл в Ленинград в конце 80-х из Нальчика. Правоохранительным органам он давно известен как «уличный налетчик». Он специализировался на видеокамерах и сумочках, в 1993-м году был судим за кражу и разбой, приговорен к трем годам лишения свободы, но уже через несколько месяцев попал под амнистию. Слава-Зверь перенес несколько покушений, десять лет назад оказался даже в больнице после серьезного ножевого ранения. Почетный титул «тамбовского бригадира» Энеев стал носить не так давно — уже после того, как завоевал определенный авторитет в криминальном мире. Отношение к Энееву среди его коллег по бизнесу весьма противоречивое. Несмотря на свою кровожадную кличку, Вячеслав, по отзывам знакомых, является довольно мягким и контактным человеком, хотя очень хитрым и изворотливым. Он не гнушался возможностью заработать лишние сто долларов любым способом, в том числе, и обманывая своих. За это он, судя по всему, и поплатился — Энеев ехал на встречу с деловым партнером, который имел к нему претензии (по нашим данным, Энеев попытался занять в бизнесе чужую «лужайку»). Неизвестный выбежал на улицу наперерез машине и обстрелял ее. Оказавшись после покушения в клинике ВМА, Энеев довольно быстро встал на ноги, несмотря на тяжелые ранения (один из выстрелов пришелся в голову). Выписавшись из больницы, Слава-Зверь попытался пустить слух о своей смерти, в который никто не поверил. Данный эпизод, очевидно, связан не столько с «тамбовцами», сколько с личностью самого Энеева. — 14 июня. Данное случившееся спустя месяц с небольшим убийство Яна Гуревского заставило заговорить о «криминальной войне» даже многих серьезных людей. Бизнесмен был убит утром 14 июня, из обреза автомата Калашникова, когда направлялся к машине от подъезда своего дома на канале Грибоедова. Стреляли из слухового окна, что в доме напротив. Гуревский был фигурой гораздо более влиятельной среди «тамбовцев», нежели Поздняков или Энеев. Он считался одним из самых приближенных людей в окружении Владимира Кумарина, участвовал в крещении его дочки, потому Владимир Сергеевич называл его «крестником». Гуревский специализировался в «тамбовской» бизнес-группе на заданиях особой сложности. После загадочной смерти Степы Ульяновского (который якобы случайно застрелился, играя в «русскую рулетку), Гуревский взял на себя основной груз его обязанностей — координацию программ, связанных с мешающими бизнес-группе физическими лицами. В свете этого не случайным кажется и то, что около трех месяцев назад Гуревский находился рядом с Русланом Коляком в бане на Казанской улице, когда того чуть не отравили. Среди «особых» поручений Яна Геннадиевича было одно, чрезвычайно важное, которое он выполнял вместе с неким Сергеем Тарасовым по кличке Тарас. В гостинице «Астория» произошла крупная ссора между Михаилом Глущенко (второй по значимости фигурой среди «тамбовцев») и Владимиром Голубевым, больше известным как Бармалей, одним из «теневых» владельцев концерна «Адамант». Бармалей, как уверяют наши источники, решил, что он достаточно богат и самостоятелен, чтобы полностью отойти от «тамбовцев». На это он услышал примерно следующее: все, что у тебя есть, ты имеешь благодаря нам, поэтому плати за самостоятельность отступной — 1 миллион долларов. Конфликт перерос в мордобой. Бармалей вынужден был исчезнуть из города (долгое время он отсиживался в Израиле), а весь его бизнес поручили отобрать в пользу «тамбовцев» Яну Гуревскому и Тарасу. Последовавшие за этим взрывы в ресторане «Адамант» и на вещевой ярмарке на Васильевском острове (также контролируемой Бармалеем) связывали именно с этим противостоянием. В итоге же Тарасов и его ближайшее окружение оказались арестованными в результате разработки 7-го отдела РУБОП, а Ян Гуревский застрелен. Можно вполне предположить, что и то, и другое явилось ответным ходом Бармалея. Несколько других версий убийства Гуревского связаны с конфликтами внутри «тамбовского стана». Согласно одной из них, самой убедительной, Ян Гуревский был человеком, неуютно чувствующим себя в криминальном окружении. Тем, наверное, и объясняется его настойчивое желание «отмыться» от судимости. Вполне преуспев в бизнесе (в частности — в торговле радиотехникой), Гуревский решил окончательно легализоваться, обрубив свои прежние связи с «тамбовцами», и встречался с этой целью с офицерами РУБОП и ФСБ. Это могло очень не понравиться целому ряду серьезных людей. Две иные версии ликвидации Гуревского связаны с Борисом Ивановым (Боб-инкассатор) — расстрелянным владельцем гостиницы «Спутник» и ночного клуба «Релакс». В последнее время Гуревский стал активно выяснять обстоятельства этой смерти. В результате расследования у него появились вопросы к своим, что и могло стать причиной убийства Гуревского. Согласно версии прямо противоположной, именно Гуревский в свое время хотел «увести» бизнес у Бориса Иванова, и как раз за это поплатился.
Перемирие
Но, несмотря на все эти версии, убийство Гуревского стало новой порцией «топлива» в информационной войне между «тамбовскими» и Могилой. Град взаимных обвинений — и прямых, и завуалированных — не прекращался. В развязывании «кровавой бани» в прессе напрямую обвинялись представители «воровского сообщества» и «олигархических кланов». На этой волне вновь выскочил, как чертик из табакерки, подзабытый генерал Пониделко, заявив, что его уволили из ГУВД именно «тамбовцы», поскольку он первым объявил им беспощадную войну. Дальнейшее молчание обоих лидеров было бы истолковано как признание ими всех взаимных обвинений справедливыми. Имидж бизнесменов срочно нуждался в спасении — потому и состоялась историческая встреча Владимира Барсукова и Константина Яковлева в в ресторане «Аустерия» на территории Петропавловки. В некоторых публикациях это событие преподносилось как эпохальное для города на Неве: «Бизнес останавливает криминальную войну», «В город возвращается стабильность». Данная встреча и в самом деле имела немаловажное значение. Но прежде всего — для самих встречавшихся, бывшего вице-президента Петербургской Топливной Компании (ПТК) Владимира Барсукова (Кумарина) и президента Фонда развития телевидения Константина Яковлева (известного как Костя Могила). Если целью встречи было продвижение «положительного имиджа» обоих бизнесменов, то можно смело поставить имиджмейкерам отличную оценку.
Что дальше?
Трудно сказать однозначно, кто же вышел победителем в этой войне, а вот то, что это перемирие будет временным, очевидно было многим — слишком уж большие деньги стоят на кону. В августе прошлого года министр внутренних дел Борис Грызлов торжественно возвратил родному городу президента титул «криминальной столицы». В его «программном» заявлении, петербургская экономика была публично охарактеризована как конгломерат промышленных, энергетических и торговых предприятий, контролируемый оргпреступностью. Хозяевами города были названы криминальные авторитеты «тамбовского преступного сообщества». В довершении всего прозвучал недвусмысленный намек: могущество «тамбовцев» основывается на связях с городскими властями и прежде всего с некоторыми силовыми структурами. В первую очередь с Региональным управлением по борьбе с организованной преступностью. Закономерно последовал приказ о расформировании РУБОПов и передаче их функций окружным структурам ГУВД, замкнутым на представителей президента — экспериментальным полигоном новой системы должен стать Санкт-Петербург. Сенсационная фраза Грызлова об «устойчивом усилении влияния тамбовского преступного сообщества на предприятия топливно-энергетического комплекса» была немедленно подхвачены и растиражирована в СМИ. Дальше всех пошли, разумеется, информструктуры, подконтрольные Борису Абрамовичу Березовскому — интересы которого, как мы уже упоминали выше, в нашем городе отчасти лоббирует и Костя Могила. Последний имеет различные интересы в ключевых сферах городского бизнеса — связи с губернаторской семьей и поддержка московской мэрии дают ему мощную фору. В 1999 году Могила прибрал к рукам и одну из крупнейших топливных компаний региона — Балтийскую финансово-промышленную группу (БФПГ), основатель которой — Павел Капыш, был убит летом 1999 года. После смерти Капыша во главе БФПГ стал его многолетний соратник Виталий Рюзин, который, в отличие от Капыша, с готовностью принял условия Кости Могилы и фактически сдал ему бизнес БФПГ. Взамен Рюзин получил пост президента компании, гарантии финансового обеспечения и протекцию в городской администрации. Впрочем, ситуация на питерской нефтяной поляне быстро меняется. 13 августа 2001 года неожиданно умер Виталий Рюзин. В самой компании разгорелся скандал: крупнейший акционер БФПГ Сергей Иванов вознамерился продать сторонним физическим лицам 57-процентный пакет. Однако незадолго до смерти Рюзин оформил фиктивные документы, согласно которым его акции передавались «благонадежным» сотрудникам компании. Словом, перспектива распродажи БФПГ никак не прельщает ни Константина Яковлева, ни стоящего за его спиной Бориса Березовского. Поэтому сомнительные моменты «августовских тезисов» Грызлова были использованы по полной программе. На известном сайте FLB, в одной из статей, комментирующих сделанное Грызловым заявление, приводится мнение о том, что как раз-таки именно Костю Могилу министр имел в виду, когда говорил о «тамбовцах» (что называется — «подмена термина», кстати во многих изданиях Могилу до сих пор ассоциируют все с теми же «тамбовскими»). И далее по тексту: «..Однако оперативный вброс в информационный оборот названия ПТК и имени Владимира Кумарина-Барсукова меняет направление удара. «Сто тамбовских предприятий», о которых говорил Грызлов, сильно мешают бизнесу Могилы, а между тем, малоосведомленного министра несложно дезориентировать. Вырисовывается стройная информационная схема. Костя дает сигнал председателю петербургского муниципального собрания Денису Волчеку, через которого осуществляется связь с Москвой. Березовский задействует Александра Волошина и Владимира Рушайло. Рушайло мобилизует сохранившуюся агентуру в МВД, прежде всего в ГУБОПе. Общими усилиями до Грызлова доводится информация о криминальном могуществе «тамбовцев» без указания конкретных имен и структур. Имена и структуры будут оглашены многочисленными «коммерсантами» задним числом — но как бы от имени Грызлова». На осень 2001 года приходится и обострение борьбы за контроль над морским портом Санкт-Петербурга между «тамбовцами» и структурами Александра Ебралидзе. В Северо-Западном таможенном управлении (СЗТУ) начинаются проверки, которые многие журналисты тут же переименовывают в «чистки», поскольку сразу несколько руководителей управления в ходе этих проверок были отстранены от работы, а в отношении нескольких из них (в том числе — в отношении руководителя Балтийской таможни) были возбуждены уголовные дела.
Александр Ебралидзе — личность в криминальном мире Санкт-Петербурга весьма таинственная. Известно, что ранее он был неоднократно судим, в настоящее время тесно замыкается на московских «воров в законе» (так называемых «лаврушников»). Подозревался в причастности к целому ряду громких заказных петербургских убийств, в том числе — к убийству Виктора Новоселова (в интернете кочует информация о том, что Ебралидзе активно поддерживал на выборах в спикеры городского ЗАКСа одного из бывших основных политических противников Новоселова Сергея Миронова, нынешнего спикера ВС РФ).
В разное время поступала весьма противоречивая информация о том, с кем Ебралидзе работает непосредственно в Питере. По одним источникам его партнером выступал Михил Мирилашвили, по другим Костя Могила, по третьим — Илья Трабер. На протяжении последних нескольких месяцев некоторые электронные СМИ активно перепечатывают появляющиеся с завидным постоянством заметки и статьи в которых приводятся все новые подробности из закулисной жизни Смольного и губернаторской «семьи». Основным рефреном этих анонимных статей (авторство которых некоторые приписывают «тамбовским») проходит мысль о подконтрольности губернатора и его супруги людям Могилы, людям Ебралидзе (с которым Могила якобы выступает в тандеме), а те, в свою очередь, — московским ворам и некогда могущественному Березовскому. Кстати, в газета «Версты» в конце прошлого года в статье «Криминальные ножки» прошло упоминание о том, что «именно Ебралидзе ныне является смотрящим по Питеру от московских воров в законе (много лет исполняющий те же обязанности Константин Яковлев, более известный как Костя Могила, этим летом был фактически «раскоронован»)». Если эта информация соответствует действительности, то можно предположить, что московские «хозяева» все-таки остались недовольны тем, как Могила вел боевые действия в войне с «тамбовскими». Впрочем, возможно, что это не более чем тактический ход со стороны «могиловских», которые таким образом выводят своего патрона из-под огня журналистско-писательской братии (во время противостояния с Кумариным, о якобы имевшей место «коронации» Могилы и его связях с ворами писали чуть ли ни все газеты). Возвращаясь же к осенним событиям в петербургском морском порту, следует указать, что по мнению некоторых аналитиков нельзя исключать, что очередная массированная проверка в СЗТУ каким-то образом связана с переделом сфер влияния, который затеяли питерские организованные преступные группировки. Напомним, что незадолго до этого действия исполняющего обязанности начальника СЗТУ Николая Сапьяника привели к системному кризису в порту и на таможнях Северо-Запада. На российско-финской границе скопилось огромное количество грузовиков с импортными товарами; «Кинеф» временно снизил отгрузку нефтепродуктов на экспорт (в первую очередь — мазута); усложнились процедуры по оформлению грузов, а докеры всерьез грозились провести акции протеста. По некоторым сведениям, именно представители докеров начали вести соответствующие переговоры с Костей Могилой, бизнес которого в результате этого кризиса пострадал чуть ли не больше всех. По слухам, Могила и ряд крупных предпринимателей, которые работают с экспортом-импортом, обратились в Москву с просьбой навести порядок на таможне. Еще одно направление «холодной войны» между Кумариным и Яковлевым обозначилось в конце прошлого года. Это война за продвижение «своих людей» в новый состав городского парламента, выборы в который состоятся в декабре 2002 года. По некоторым данным в собственный список кандидатов Яковлева, который по слухам в нынешнем составе городского парламента сейчас имеет не менее половины голосов, войдут уже упоминавшийся Денис Волчек (с которым он знаком еще по прежним, бандитским делам начала 90-х), глава Красногвардейского района Абелев и активисты так называемого «молодежного парламента», опекаемого Могилой. Также, похоже, он может рассчитывать и на прохождение в новый состав депутатов ЗАКСа значительного количества кандидатов от мироновского движения «Воля России». Владимиру Кумарину же пока в этих политических интригах рассчитывать особо не на что (разве что отдельные факты указывают на возможный альянс с депутатами, поддерживающими Константина Серова). Кроме того, совершенно не ясна ситуация с тем, какое будущее может ожидать вице-губернаторов Юрия Антонова и Валерия Назарова, — этот, по сути последний оплот Кумарина в нынешнем составе правительства города.