Столицей управляет любовница мэра Собянина
Столичный градоначальник Сергей Собянин привез с собой в Москву много людей из своего тюменского прошлого. Это — его супруга, прозванная за дорогостоящие ремонты дорог «мисс Бордюр», менеджеры компании «Аэродромстрой» (один из которых чуть ли не сразу успел попасть в СИЗО) и скромная чиновница Анастасия Ракова. Как хорошо прочувствовали на собственной шкуре жители столицы, разрушительный потенциал этой женщины — сильнее, чем у всех остальных «московских тюменцев», вместе взятых.
В сентябре 2010 года на федеральных телеканалах началась информационная кампания против мэра Москвы Юрия Лужкова, управлявшего российской столицей 18 лет, а вскоре президент Медведев подписал указ о досрочном прекращении его полномочий с унизительной формулировкой «в связи с утратой доверия». Расчистить место под нового человека во главе города должен был временно исполняющий обязанности мэра Владимир Ресин — как говорит один из его знакомых, позднее чиновник вспоминал, что «более веселого месяца в его жизни не было». Ресин избавился от наиболее нежелательных лужковских кадров (были уволены среди прочих префект Олег Митволь и вице-мэр Владимир Силкин), но на этом перестановки не закончились. Одним из первых людей, которых Сергей Собянин, ставший мэром в октябре, попросил освободить кабинет, оказался глава аппарата мэра Виктор Коробченко. На его месте Собянин хотел видеть Анастасию Ракову — человека, вместе с которым он к тому времени проработал почти без перерывов 13 лет.
Поначалу аппаратчики смеялись: «Убеленные сединами чиновники станут ходить на поклон к 34-летней дамочке», — однако быстро стало понятно, что теперь это нормальный порядок вещей. Новый вице-мэр сразу продемонстрировала, что не собирается ограничиваться техническими полномочиями главы аппарата. Эпизод с матерным обращением к Бирюкову, отвечающим за весь комплекс городского хозяйства, случился, по словам собеседника «Медузы», близкого к правительству Москвы, на третий день работы Раковой в новой должности. «Бирюков после прихода Собянина ходил униженно согнувшись», — вспоминает другой источник, работавший с чиновницей. Впрочем, вице-мэр по ЖКХ «на мат не обижается — он и сам кого хочешь может послать», уточняет бывший сотрудник мэрии.
Семь лет спустя влияние Раковой на жизнь города только усилилось: среди прочего она курировала реформу городских центров госуслуг, превратившихся в современные технологичные офисы; ее детищем называют проект «Активный гражданин» и Московский урбанистический форум; наконец, именно Ракова отвечает почти за всю информационную политику вокруг программы сноса домов и переселения их жителей. Как рассказывает человек, работающий в одной из структур московского правительства, Ракова «действует гораздо шире формальных полномочий», нередко вмешиваясь в зону ответственности других вице-мэров. «Причем она может влиять на их деятельность, а они на нее — нет», — добавляет бывший сотрудник московского правительства. Бывший высокопоставленный чиновник мэрии утверждает, что Ракова не просто «второй человек» в правительстве Москвы — по факту она «исполняет обязанности мэра».
«Собянин занимается тремя вещами: ловит сигналы от Путина, разруливает интересы больших людей (а в городе постоянно какие-то напряженные ситуации случаются) и проводит всякие встречи с москвичами — то в больницах, то еще где», — поясняет источник, близкий к городским властям, добавляя, что коммуникация с населением дается Собянину «тяжко». Во всех остальных вопросах мэр полагается на Ракову.
Незаметная и незаменимая
«Грамотный юрист и хороший организатор», — так в июне 2005 года охарактеризовал 29-летнюю Ракову губернатор Тюменской области Сергей Собянин, представляя ее как новую начальницу своего аппарата.
Чиновники, сидевшие в зале, впрочем, к тому моменту уже хорошо знали о профессиональных качествах молодой коллеги. Сам губернатор познакомился с Раковой за несколько лет до этого — дочь полковника в отставке и выпускница юрфака Тюменского государственного университета (позже она получила там же второе образование по специальности «финансы и кредит») пришла работать в аппарат региональной думы в родном Ханты-Мансийске в 1998-м, когда бывший мэр Когалыма Собянин уже пятый год работал председателем местного парламента.
В местной думе Ракова показала быстрый карьерный рост, став сначала главным специалистом аппарата, а затем, в возрасте 24 лет, — начальником одного из управлений (оно проводило правовую экспертизу законопроектов). С этого момента ее профессиональная жизнь была неразрывно связана с Собяниным. В январе 2001-го чиновник после полугода на должности заместителя полпреда президента в Уральском федеральном округе пошел на губернаторские выборы в Тюмени — и Ракова, к тому времени работавшая в ханты-мансийском правительстве (Ханты-Мансийский автономный округ входит в состав Тюменской области), помогала ему с избирательной кампанией. Например, она успешно оформляла жалобы на агитацию конкурента — действующего губернатора области Леонида Рокецкого: в результате тюменский избирком нашел нарушения в публикации газеты «Тюменская правда сегодня» и признал незаконными уже размещенные в городе плакаты с лозунгами «Сохраним лучшее, продолжим начатое» и «Одна земля, одна судьба». Жалобы Рокецкого на злоупотребления со стороны штаба Собянина успеха не имели.
Сергей Собянин принимает присягу, вступая в должность губернатора Тюменской области Собянин оценил вклад Раковой в свою победу — вскоре после его вступления в должность она стала помощницей губернатора и вошла в состав областной избирательной комиссии, которой был отведен новый кабинет в здании администрации Тюменской области, а в последующие несколько лет постоянно двигалась вверх по карьерной лестнице. В 2004-м, будучи первым помощником губернатора и членом комиссии по работе над законопроектами, Ракова получила от областной думы грамоту «за большой вклад в развитие законодательства Тюменской области»; еще через год — стала главой губернаторского аппарата.
Люди, знавшие Ракову в Тюмени, говорят, что она всегда была «теневой фигурой» в правительстве; «на тусовки не ходила, с прессой не общалась, в пьянстве и бутиках замечена не была». «Она давала советы [Собянину], говорила что-то, но на первый план никогда не выходила, — вспоминает депутат Госдумы, бывший начальник департамента общественных связей „Лукойла“ Александр Василенко, который помнит, как Ракова „молодой девчонкой“ пришла в администрацию Тюменской области. — Она умелый организатор, не допускала расхлябанности, четко выстраивала работу. Незаметно организовывала все». Один из тюменских политиков отмечает, что Собянину нужны были «руки и ноги», и Ракова выполняла эту роль. «Он хорошо ее нашел, — добавляет человек, работавший с ними. — Собянин же любитель отдохнуть: на охоту, на рыбалку на несколько дней уехать».
По словам еще одного тюменского источника, Ракова выполняла «технократичную» работу, главным образом представляя губернатора в Госдуме. «Она на внешний контур не отсвечивала, была непубличной персоной. Скандалов с ней не было. Все внимание было приковано к Семенычу [Собянину], он был единственным ньюсмейкером. А ее все запомнили как человека, который занимается документами, — вспоминает собеседник. — Она была сильна усидчивостью в прямом и переносном смысле, все время что-то читала. Трудоголик, очень много работала». Ракова следила за соответствием региональных норм федеральным законам, курировала пилотный проект монетизации льгот и реформу муниципальных образований — в рамках последней, по словам бывшего депутата тюменской городской думы Вадима Бондаря, Собянин избавился от людей предыдущего главы региона Рокецкого на местах, просто упразднив существовавшую в области поселенческую систему, предоставлявшую больше свободы местным властям.
«Она первоклассный профессиональный юрист, в этом я не сомневаюсь. Очень хорошо владеет правом», — говорит о Раковой член Совета Федерации Степан Киричук, до 2005 года работавший мэром Тюмени. По его словам, Ракова была «очень обязательной» и «одаренной»: чиновница всегда «решала проблему», если понимала, как это сделать, и отказывала в помощи, если решение лежало «не в юридической плоскости».
К концу губернаторского срока тюменская пресса характеризовала Ракову как одного из «незаменимых для Сергея Семеновича Собянина профессионалов» и называла ее «душой» тюменской власти, без которой руководство области не может решить многие вопросы. Как сообщали СМИ, Ракова помогала своему шефу и в коммуникации с федеральными властями — в частности, в совместной рабочей группе правительства; отмечалось, что часть бумаг губернатор подписывает после согласования со своей помощницей.
Впоследствии Ракова оказалась единственным человеком, которого Собянин забирал с собой во все органы власти, куда переходил сам.
Человек из президентской сотни
18 ноября 2005 года газета «Вечерняя Тюмень» вышла с огромным портретом Анастасии Раковой на первой полосе и подписью «Присягайте». За несколько дней до этого Владимир Путин объявил, что Сергей Собянин сменит Дмитрия Медведева на посту главы администрации президента (АП) в Москве. Ракова многим казалась очевидной кандидатурой на пост нового тюменского губернатора — она была полностью погружена в региональную повестку и к тому же считалась человеком, которому Собянин доверял больше всего.
Первая полоса «Вечерней Тюмени» от 18 ноября 2005 года
Однако Собянин не собирался оставлять помощницу в Сибири. В январе 2006 года Анастасия Ракова вслед за начальником переехала в Москву — так же, как за пять лет до этого в Тюмень, — и была назначена заместительницей главы секретариата главы АП. Когда спустя три месяца Собянин возглавил комиссию по государственному управлению при президенте, Ракова стала ее ответственным секретарем. «Карьерой она обязана Собянину, — констатирует бывший высокопоставленный сотрудник АП. — Она предана ему, довольно умна, организованна. Неплохой менеджер, последовательна, напориста. При этом политику и пиар ощущает не очень, регулярно наступает на политические и пиар-грабли и затаскивает на них своего начальника — естественно, без умысла». Сотрудник отмечает, что «коллеги Ракову не очень любят — за временами чрезмерную жесткость, но уважают — как сильную личность и хорошего менеджера».
Когда в 2008-м президентом России стал Дмитрий Медведев, Путин забрал Собянина с собой в Белый дом, назначив его на пост вице-премьера и главы аппарата правительства. Ракова, в свою очередь, тоже получила работу в правительстве — но на сей раз более самостоятельную: она стала статс-секретарем и заместителем главы Минрегиона Дмитрия Козака, а вскоре вступила в «Единую Россию», получив партбилет лично от секретаря президиума партийного генсовета Вячеслава Володина. «Я никогда не представлял ее как самостоятельную фигуру, — говорит бывший депутат тюменской думы Виктор Бондарь. — К Козаку ее Собянин временно отправил, потому что не мог сразу взять с собой». «На самостоятельного политика она не тянет и к этому, кажется, не стремится, — отмечает бывший высокопоставленный федеральный чиновник. — Она хороший и надежный зам по оргработе».
Самостоятельная карьера Раковой продлилась чуть больше года. За это время ее прочили на место полпреда президента в Госдуме — вместо погибшего во время охоты на архаров с вертолета на Алтае Александра Косопкина (в итоге его кресло занял Гарри Минх), а также включили в «первую сотню» президентского кадрового резерва, любимого детища Дмитрия Медведева (предполагалось, что члены списка заслуживают карьерного роста). Ракова стала первым «резервистом», получившим повышение после публикации списка, — в феврале 2009-го ее (вместо все того же Минха) назначили директором правового департамента правительства, без визы которого правительство не могло выпустить ни одной бумаги. Уже в октябре она вернулась к Собянину, став его замом в аппарате правительства, — и как только того поставили во главе Москвы, перешла на должность вице-мэра, возглавляющего аппарат городского правительства.
Серсея Ланнистер с Тверской
О том, что Ракова — эффективный чиновник, умеющий добиваться результата от подчиненных, говорят не только люди, знавшие ее в Тюмени, но и те, кто сталкивается с ней в должности московского вице-мэра. «Она человек, который во всем хочет разобраться сам, это бросается в глаза. Вот она сидит, слушает-слушает, как только она поняла, о чем ты говоришь, сразу — все, давайте дальше. Очень быстро принимает решения, темп дичайший. Если на задачу отведено пять дней, через три вопрос — ну как, где результат? — рассказывает бывший замглавы департамента территориальных органов исполнительной власти Дмитрий Гусев. — Она контролирует все. Меня можно было разбудить ночью, и я сразу бы рассказал, что у меня где и как работает». По словам Гусева, Ракова «очень хорошо управленчески образованна»: «Не знаю, может, на тренинги ходит. У нас очень мало людей, которые обладают таким высоким управленческим уровнем». При этом стиль работы у Раковой жесткий — об этом говорят все, кто сталкивался с чиновницей. «Когда управы ей говорили, что нет возможности и средств что-то сделать, она отвечала: сейчас мы пришлем к вам контрольно-ревизионное управление, возможно, они смогут чем-нибудь помочь. Те сразу — нет, знаете, дайте день, думаем, мы найдем средства», — рассказывает бывший сотрудник мэрии. Он отмечает, что при первом знакомстве Ракова производит положительное впечатление, кажется «доброй и открытой», к тому же «вроде какая-то девка сидит, а во всем сечет и разбирается» — однако когда начинается реальная работа, разговор немедленно становится резче.
Другой бывший сотрудник мэрии описывает методы Раковой так: «эффективность в достижении целей и авторитарность как инструмент». «Есть ее мнение — и неправильное, никаких других мнений не существует. Совещания проводит в грубой манере», — добавляет он. По его словам, именно из-за этого у чиновницы «перманентный конфликт» с вице-мэрами Петром Бирюковым, отвечающим за городское хозяйство, и Маратом Хуснуллиным, курирующим стройкомплекс (именно с конфликтом с Раковой в 2013 году связывали уход из московского правительства вице-мэра Андрея Шаронова). «Взрослым богатым мужикам не нравится, когда с ними в такой манере обращаются. Думаю, после президентских выборов [2018 года] она попытается их сменить на своих людей», — предполагает собеседник. «Бирюков — ее главный враг. И аппаратный, и личный. Собянин уйдет, а Бирюков останется», — уверен, в свою очередь, источник, близкий к мэрии. Другие бывшие сотрудники правительства считают, что для Собянина выгодна «равновесная система», в которой разные его заместители соперничают друг с другом.
Анастасия Ракова и вице-мэр Андрей Шаронов перед совместным заседанием правительств Москвы и Московской области
Неласкова Ракова и с подчиненными: как рассказывает собеседник в одном из столичных округов, вице-мэр «выстроила префектов», раньше имевших куда больше политического влияния, и «орет на них матом». «Ее метод — наорать, держать под контролем. С членами правительства она относительно нормально разговаривает, а префекта может и выгнать из кабинета. В 2013 году [когда выбирали мэра Москвы] от нее префекты выскакивали в слезах, — рассказывает один из московских чиновников. — Может унизить, на личности перейти, подковырнуть. Без злости, это просто метод работы — человек получает сигнал и бежит исполнять. Может сегодня надавать люлей, а завтра поставить в пример». Он подчеркивает, что такая система управления «работает», но «очень многие стараются минимизировать общение [с начальницей] — тяжело все время чувствовать себя идиотом». На совещаниях Ракова «сначала дает слово всем, слушает советы», но «может потом все равно сделать по-своему». «И если ее решение не сработает, то люлей огребешь все равно ты, потому что плохо предупреждал, — рассказывает собеседник. — Обязательно должен быть виноватый». «Это командный стиль — тем, кто им не равен, они не улыбаются, — объясняет источник в „Единой России“. — Собянин не улыбается почти никогда». Другой партиец отмечает, что Ракова «резка в манере общения». «И матерком может. У нее агрессивный тип речи, уместный для людей, которые привыкли выгрызать свое место зубами», — считает он. При этом вице-мэр «ясно принимает решения и берет на себя ответственность, не перекладывая ее на других, — отмечает собеседник. — Все московские чиновники под ней, включая депутатов Мосгордумы. Ориентируются на нее, смотрят ей в рот. Мама, как говорят в префектурах. Хозяйка города». Жесткий стиль работы Раковой сочетается с трудоголизмом. Ее подчиненные, по словам одного из сотрудников в московском правительстве, соревнуются в том, «кто кого пересидит» на службе. «Весь аппарат сейчас начинает работу в восемь [утра]. Основное звено уходит часов в пять-шесть [вечера], а топы остаются до ночи, до двух — это нормально», — отмечает собеседник в московском правительстве. После прихода Раковой Тверская, 13, очень помолодела, добавляет он: в мэрии появилось много студентов и практикантов из МГУУ. «У нее окружение в основном [работает в стиле] принеси-подай, — поясняет один из московских политиков. — „Мы передадим Анастасии Владимировне“, „Анастасия Владимировна сказала нет“». По словам бывшего сотрудника мэрии, Ракова стремится продвигать на различные позиции удобных ей людей (например, работавший с ней в тюменском избиркоме Евгений Стружак теперь возглавляет московский департамент территориальных органов исполнительной власти), но полноценной собственной команды у нее нет. В окружении Раковой говорят, что людей вице-мэру просто неоткуда взять. «Она управляет, но не своими людьми, потому нервная. Команды у нее нет и не будет, потому что она всегда рядом [с мэром], а команда может быть только у крупного политика», — добавляет собеседник в «Единой России». Впрочем, бывший сотрудник мэрии указывает, что и у самого Собянина в мэрии «из команды одна Ракова». Еще один бывший чиновник резюмирует: «У них нет своих. Они очень одинокие люди». Преданность Раковой работе проявляется и в ее частной жизни. Осенью 2016 года в городе активно распространялась информация, что Ракова уйдет в декрет и уже не выйдет на работу в мэрию. «Когда она была беременная, сидела [на работе] до последнего, — рассказывает один из собеседников „Медузы“ в мэрии. — Как-то зашел к ней, а у нее огромный живот. Боялся, что родит». В результате, несмотря на публикации о возможной отставке чиновницы, уже через неделю после родов Ракова приступила к работе. А через некоторое время сотрудники мэрии начали пересказывать друг другу историю о том, как однажды в воскресенье она пришла оформлять для ребенка документы в многофункциональный центр в Хамовники.
«Она посидела, говорит: прошло 15 минут, вы должны кофе налить. Те — „Че? Нету кофе“, — рассказывает один из собеседников. — Потом девушка приняла у нее документы, но сказала, что не хватает еще одной справки. Ракова ответила просто: вам надо, вы и запрашивайте эту справку. Дошло до того, что она потребовала начальника, но оказалось, что начальника нет и будет он только в понедельник, причем с утра его не бывает — „но потом он подойдет“. Тут уж Анастасия Владимировна набрала номер начальника МФЦ [многофункционального центра], тот, естественно, примчался весь в мыле. Устроила им полноценную взбучку, кричала: „Я вам, тварям, говорила, как работать, а вы издеваетесь над людьми“». После этого на Тверской, 13, начала гулять шутка: надо предупредить главу московского департамента здравоохранения Алексея Хрипуна — а то Ракова неожиданно придет в поликлинику, и чиновнику будет светить увольнение.
Про жизнь Раковой за пределами госслужбы почти ничего не известно. Она никогда не рассказывает о своей семье; известно, что у нее двое детей; знакомые говорят, что вице-мэр замужем, но в ее декларациях супруг не фигурирует. Она не дает интервью. Ее коллеги фактически ничего не знают о том, как вице-мэр проводит свободное время: по словам одного из ее знакомых, в выходные она ходит в косухе и джинсах и «выглядит так лучше, чем в официальной одежде», но такой ее видел мало кто из сотрудников — с ними она говорит исключительно о работе.
Собеседник в «Единой России» говорит об Анастасии Раковой так: «Ну, она такая. Серсея Ланнистер».
Политик с карт-бланшем
Анастасия Ракова — главный человек, отвечающий за внутреннюю политику в Москве. Когда Собянин только формировал свою команду, вице-мэр Александр Горбенко пытался подтянуть под себя политические полномочия, но Ракова не дала ему это сделать, сохранив исключительные права на сферу выборов. Горбенко при этом, по его словам, остался в правительстве, так как он представляет собой «фигуру согласия с [первым заместителем главы АП Алексеем] Громовым» и уволить его нельзя.
При этом, по словам источников, у Раковой нет специальных выборных технологий: вице-мэр стремится выстраивать структуры, которые можно использовать постоянно — вроде системы «общественных советников» (они должны были помогать гражданам взаимодействовать с городской властью, а в итоге, как заявляла оппозиция, помогали провластным кандидатам избираться в Мосгордуму). «У нее есть свое представление, как делается политический менеджмент, и она считает, что людей не очень-то нужно спрашивать, как должны приниматься политические решения. И даже если кто-то там чем-то недоволен — неважно, — рассказывает аппаратчик „Единой России“ про работу вице-мэра на выборах. — Даже тогда, когда ее стратегия не поддается никакой критике здравого смысла и все против ее решения, она может включить лоббистский ресурс начальника и сказать: делай вот так, меня не волнует».
Мнения об эффективности Раковой как «политического» вице-мэра расходятся. «Она схватывает ткань политики, у нее есть политическая интуиция. Она умеет корректировать ошибки, — перечисляет представитель „Единой России“ достоинства чиновницы. — При этом она тактик, а не стратег. Не думает на перспективу». Методы мэрии во внутренней политике также вызывают вопросы. «Когда они завесили весь город наружкой „Для жизни, для людей“ под брендом избирательной комиссии Москвы, а потом [похожую до степени смешения рекламу] повесила „Единая Россия“, им пытались объяснить: ребята, это Москва, здесь нельзя, чтобы уши торчали вот так. Такое нормально в Кемерово, — вспоминает штабист „Единой России“. — Но у них позиция „мы не будем с вами ничего обсуждать“, они не обращают внимания на людей, если это хотя бы не министры».
Источники в «Единой России» указывают: московское отделение подчиняется не руководству партии, а мэрии. «Имея карт-бланш от [Раковой и Собянина], городской исполком может плевать на ЦИК [центральный исполком партии], — говорит один из единороссов. — Это постоянный локальный конфликт». Другой представитель партии утверждает, что в декабре 2011 года Ракова сыграла большую роль в том, каким был объявленный официальный результат «Единой России» на думских выборах по Москве. «Ни фокус-группы, ни закрытые исследования и близко не показывали 46%. Было 30–35% по экзитполам, — поясняет он. — А [обнародовано] было 46. А потом началось протестное движение». Другой собеседник, работавший с московскими властями, рассказывает, что на выборах мэра в 2013 году (когда чуть не случился второй тур с участием Собянина и оппозиционного политика Алексея Навального) в день голосования мэрия пыталась исправить ситуацию жесткой мобилизацией, когда стало понятно, что «что-то пошло не так» и результаты голосования не сходятся с предвыборными социологическими данными, но «не успела привести людей». В префектурах в тот день, по его словам, готовились «рисовать» необходимую цифру, однако такой команды не последовало.
Считается, что сама идея выдвижения конкурентом Собянина Навального и тайного финансирования его кампании для создания впечатлении демократического процесса, тоже принадлежит Раковой. Для этого она же способствовала привлечению к проектам мэрии, в частности, члена Координационного совета оппозиции Максима Каца. Чиновница идеологически и культурно принадлежит к либералам, любит западный образ жизни и открытый мир, желает скорейшей европеизации России, нормализации отношений с США, поэтому некая ее симпатия к оппозиционеру объяснима. Иное дело, что диктаторский способ администрирования не дали донести до этой женщины и риски подобных экспериментов.
Именно с «проблемными» выборами 2013 года связывали то, что во время последней думской кампании администрация президента особенно следила за выборами в Москве: мэрии пришлось отвечать за победу ряда кандидатов-одномандатников, с которыми у руководства города сложились не лучшие отношения. Самый яркий пример — сопредседатель московского штаба Общероссийского народного фронта Вячеслав Лысаков, который долго вел борьбу против московских властей и жаловался на их действия в администрацию президента и Генпрокуратуру: в итоге именно мэрии пришлось озаботиться тем, чтобы он прошел в Госдуму. Зато городские власти пролоббировали от себя в парламент Ирину Белых, считающуюся подругой Раковой.
С новым главой внутриполитического блока АП Сергеем Кириенко отношения у Раковой не самые теплые: как утверждает источник в «Единой России», это связано с тем, что руководство мэрии в оперативном режиме «вмешивается в дела других регионов» (к примеру, Пермский край и Свердловская область считаются традиционной зоной влияния Сергея Собянина). Собеседник, близкий к АП, добавляет, что управление внутренней политики и Ракова «делают вид, что все у них хорошо, но друг друга не уважают». В мэрии добавляют, что Собянин на Старой площади появляется нечасто — в отличие от Лужкова, который ездил туда регулярно.
Но есть и вещи, которыми Ракова не занимается: например, не вмешивается в уличную политику, не имеет дела с предвыборными бюджетами и не лоббирует интересы бизнеса. «Финансовая нечистоплотность — это не для нее, не по ее части, — утверждает источник в „Единой России“. — Зачем ей? Бриллианты она не носит такие, какие есть у Валентины Ивановны [Матвиенко]. Ресин вон носил часы за миллион долларов, будучи вице-мэром». «Возможно, было условие — ни во что руками не лезешь, чтобы нельзя было ей предъявить ничего», — предполагает ее знакомый, подтверждая, что Анастасия Ракова на выборах «сама деньгами не занималась и ни с кем их не обсуждала». Фонд борьбы с коррупцией Алексея Навального при этом указывал, что Ракова появляется на публике с дорогими украшениями — например, с колье стоимостью более 1,3 миллиона рублей или в подвеске за 2,5 миллиона.
Абсолютная лояльность
Подобно самому Собянину, Ракова не слишком любит медийную активность — потому затеи мэрии часто наносят удар по имиджу властей. «Собянин из тех глав, которые считают, что пиар им не нужен, — вот, я же построил то-то и то-то, что еще надо. В крайнем случае схожу в телевизор. Это такой тип мышления. Ракова тоже антипиаровский человек, она чисто управленец. А Лужков, например, сам был пиарщиком», — поясняет бывший сотрудник мэрии. Другой бывший чиновник уверен, что причина имиджевых провалов в том, что «[руководство Москвы] не чувствует город, не любит Москву, не интересуется общественным мнением». При этом мэрия тратит сотни миллионов рублей на социологические исследования и политконсалтинг. Собеседник, близкий к городским властям, рассказывает, что Ракова сама следит за публикациями про мэрию, читает соцсети и смотрит сетевое телевидение «Вечерней Москвы».
У Раковой есть несколько любимых проектов, реализованных правительством Собянина: это все та же реформа многофункциональных центров, которую глава Московского фонда развития местного самоуправления Александр Закондырин называет «личным проектом» вице-мэра, Московский урбанистический форум, порталы «Наш город» и «Активный гражданин». Последнему посвящены многие публичные выступления Раковой — при этом сайт не раз ловили на подозрительных процедурах: в частности, город неоднократно подписывал документы с будущими победителями голосований на «Активном гражданине» еще до того, как были подведены их итоги (а иногда — и до того, как голосования были запущены); сама Ракова называла такие случаи «сбоями» в работе системы.
Активно участвует вице-мэр и в так называемой программе реновации. По словам собеседников, идея масштабного сноса пятиэтажек принадлежала не Раковой (мэрия изначально ссылалась на нецелесообразность ремонта многих домов), — однако именно вице-мэр и ее подчиненные организовывали информационную поддержку программы и, в частности, историю с голосованием жителей домов за или против сноса. Согласно служебному протоколу совещания штаба по реновации (есть в распоряжении «Медузы»), Ракова значится ответственной и за предварительные опросы жителей домов, и за разработку правовых актов, связанных с реновацией, и за организацию голосования, и за коммуникацию с москвичами относительно программы. Некоторые полномочия Ракова делит с Маратом Хуснуллиным — именно он отвечал за подготовку предварительного списка адресов для сноса, в который, как указано в протоколе, старались включать «бесконфликтные» дома. После объявления о проведении программы совещания по ней проходили в мэрии практически каждый день, но с информационной точки зрения «реновация» вовремя подготовлена не была. Это признают собеседники в московском правительстве: «Апрель — май — это был косяк на косяке». «Не дрюкнули вовремя управы и префектуры, чтобы они изучили обстановку. Не было подготовки — хотя бы полгода. Информационной концепции не было. Из разряда „мы проснулись и решили — займемся чем-то новым“», — говорит один из сотрудников, объясняя общественное возмущение против программы сноса. «Была бы политическая чуйка — она бы в качестве главного менеджера правительства Москвы немного тормознула проект, грамотно его доработала и упаковала, а потом продвигала», — говорит бывший высокопоставленный федеральный чиновник. Есть ли у Раковой отдельное политическое будущее, неясно. В окружении чиновника говорят, что ей несколько раз предлагали губернаторский пост в одном из регионов — например, в Ханты-Мансийском автономном округе, — но провести это решение не удавалось. «Ракова глубоко не дура, впечатление, что она обязана своим карьерным продвижением только Собянину, неверно, — отмечает собеседник в „Единой России“. — Она могла бы, если бы хотела, быть самостоятельным политиком, но она неглупа и понимает, что ее снесут». По мнению Александра Закондырина, Ракова «производит впечатление человека современного и прагматичного, представляющего, как ей кажется, интересы миддл-класса, который много работает и зарабатывает, не интересуется политикой и хочет жить по-европейски» (при этом, как говорят знакомые вице-мэра, на иностранных языках, например, она не говорит).
Анастасия Ракова и Сергей Собянин встречаются с представителями кадрового резерва мэрии
Главным качеством Раковой знающие ее люди называют «абсолютную лояльность». «Собянину есть за что ценить Ракову. Она защитник его интересов, единственный человек, которому он может доверять», — говорит человек, работавший с вице-мэром. Мэр отвечает помощнице тем, что опирается в решениях именно на ее мнение. «Она понимает, что она последняя останется в кабинете у начальника и убедит его в том, что она права. И если надо, зайдет еще после того, как к нему кто-то зашел. Это просто уровень доверия и степень близости к субъекту принятия решения — из принципа „все равно последнее слово будет за мной“, неважно, права она или нет», — говорит собеседник в «Единой России». Другой единоросс добавляет, что у Раковой «компетенция выше», чем у ее начальника. «Она фактически самостоятельна, он содержательно не особо может ей возражать, — уверен он. — Поскольку она рядом с ним, она стремится, чтобы он занимал все больше веса, толкает его вверх. Для нее будет трагедией, если он уйдет в отставку. Но ему надо уходить, у него и так уже небольшая поддержка, он с трудом выиграет выборы». Впрочем, многие в мэрии и за ее пределами уверены, что Сергей Собянин и его заместительница и сами не очень хотят управлять Москвой еще один срок: «У них нет задачи быть здесь долго, нравиться москвичам». Они предпочли бы работу в правительстве.
Тем временем в коридорах московской мэрии давно уже говорят о более тесных, чем деловые, связях госпожи Раковой с господином Собяниным. Ребенок Раковой от неизвестного отца, как сообщало агентство «Руспрес», не раз был замечен на аппаратных совещаниях с участием мэра. Многие проводят параллели между сыновьями Раковой и Лукашенко, информация о родителях которых не раскрывается из политических соображений.