«Процесс над кремлевскими организаторами предвыборного похода Басаева в Дагестан обязательно состоится»
«Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным; и ничего не бывает потаенного, что не вышло бы наружу»
Евангелие от Марка. 4:22
Процесс над кремлевскими организаторами предвыборного похода Басаева в Дагестан обязательно состоится в России. И скорее всего при жизни и с активным участием основных фигурантов, так как все они еще сравнительно молодые люди. У обвинения уже есть два ценных свидетеля – В.Третьяков и А.Гольдфарб. Если первый, видимо осознав, что он тогда неосторожно выболтал, заткнулся и уже десять лет не открывает рта на эту тему, то словоохотливый Гольдфарб продолжает обогащать материалы следствия интересными подробностями.
Вернемся, однако, к исходным сенсационным показаниям Гольдфарба, к той рукописи, которая не горит: «В преддверии осенних выборов была достигнута тайная договоренность между Басаевым и Удуговым с одной стороны и кремлевской верхушкой — с другой — о маленькой победоносной (для России) войне на Кавказе… Березовский знал об этом плане, даже обсуждал его с Удуговым и тогдашним премьером Степашиным, но был против. Главными сторонниками плана были Степашин и Путин, который в качестве секретаря Совбеза отвечал тогда за Чечню».
Гольдфарбовская торопливая оговорочка «но был против» сродни третьяковской «не путать со взрывами домов» в скобочках. Сразу же возникает естественный вопрос и я его задал: а в чем конкретно выразилось «был против» Березовского и как он противостоял плану Путина-Степашина по организации похода Басаева в Дагестан? (Третьяков, как известно, напротив, подчеркивал и высоко оценивал активную роль Березовского в «заманивании чеченцев в Дагестан». В «патриотическом» угаре того времени она преподносилась Третьяковым как подвиг разведчика-олигарха на секретной службе Отечеству).
В своих повторных показаниях Гольдфарб приводит один единственный «факт противостояния» Березовского: «На пресс-конференции в Интерфаксе 16 сентября 1999 года, то есть через 3 дня после второго московского взрыва и за 10 дней до начала полномасштабной войны, Березовский выступил против вторжения, призвал к переговорам c Басаевым и назвал виновных в развязывании войны. «В дагестанской ситуации, — заявил он тогда, — виновны бывшие и нынешние руководители спецслужб: Степашин, Ковалев, Анатолий Куликов, Евгений Примаков, Трубников… Руководители СВР, ГРУ, ФСБ не могли не знать, что ваххабиты в течение двух с половиной лет создавали в этой республике укрепленные районы». Заметим, что в этом списке нет Путина, ибо БАБ наивно верил, что выпестованный им преемник не входит в лубянскую камарилью».
Прочтите этот текст еще раз внимательно. Дело происходит 16 сентября 1999 года. Как нам поведал ранее Гольдфарб, вот уже несколько месяцев Березовский был посвящен в переговоры Степашина-Путина с Удуговым-Басаевым. Более того, сам принимал участие в этих переговорах. «Был против». Но несмотря на его «протесты», преступный план осуществился. Погибли сотни людей, и разворачивается война, в которой погибнут десятки тысяч. Произошли таинственные взрывы домов, за которые никто не взял на себя ответственность. Разве не пора, наконец, открыть стране глаза, рассказать потрясенному обществу о тайном кремлевском заговоре и тем самым остановить войну. Нет, Березовский этого не сделал, он, оказывается, «наивно верил выпестованному им преемнику». Верил кому?! «Главному стороннику» (по словам Гольдфарба) преступного плана, против которого как бы протестовал сам Березовский. Верил и после того как этот план был на его глазах осуществлен? Кого же он выпестовал и продолжал вести к президентству? Свидетель Гольдфарб свободен. У меня остался к нему только один вопрос, чисто риторический. За кого он принимает и Березовского, и всех своих читателей? Прошло две недели после первых откровений Гольдфарба. Березовский от них не открещивается. Значит, он молчаливо с ними согласился, так же как в свое время молчаливо согласился с комплиментарной статьей главного редактора своей газеты Третьякова о его, Березовского, позитивной «патриотической» роли в организации похода Басаева. А если это так, то Гольдфарб действительно прав в том, что «стоит призвать на помощь Бориса Абрамовича» как активного участника переговоров кремлевской верхушки с Удуговым и Басаевым об организации предвыборного марша Басаева на Дагестан. Сам по себе Березовский не так уж интересен в этой истории. Он никто в сегодняшней России. Но теперь, когда мы благодаря Гольдфарбу определенно знаем о его роли инсайдера, он становится ценнейшим свидетелем в деле гораздо более значимых персон. Встав на путь деятельного раскаяния и искреннего сотрудничества со следствием, Березовский может прояснить очень важные для российского общества вопросы: — прав ли Гольдфарб, утверждая, очевидно со слов Березовского, что Путин был «главным сторонником» предвыборного похода Басаева на Дагестан; — какие аргументы приводил Путин в пользу этого плана, как возражал ему Б.Березовский ( если возражал); — кто же принял окончательное решение, когда мнения внутри кремлевской верхушки разделились; — почему мы узнаём о роковой роли Путина в событиях 1999 года только спустя десять лет? Ответы на эти вопросы важны не только и не столько для историков. Они прежде всего важны для каждого из нас, российских граждан, чтобы понять, в какой стране мы живем и кто является нашим национальным лидером. Андрей Пионтковский Вот уже почти 10 лет остается незаслуженно недооцененной фантастическая по своей откровенности и информативности статья главного редактора принадлежавшей тогда Березовскому «Независимой газеты» от 12 октября 1999 года. В ней ведущим пропагандистом чеченской войны и путинского проекта в целом не то что признавалась, а воспевалась организация российскими спецслужбами похода Басаева в Дагестан, «чтобы получить законный повод для восстановления федеральной власти в республике». «Ясно, — покровительственно разъяснял г-н Третьяков, – это была операция российских спецслужб (не путать со взрывами домов), причем политически санкционированная на самом верху». В 2001 году у меня была дискуссия на радио «Свобода» с Березовским, где он отмежевывался от статьи своего главного редактора и от какой-либо своей личной ответственности за организацию похода Басаева. И вот, наконец, еще 8 лет спустя Гольдфарб, неуклюже пытаясь выгородить Березовского, так же как в свое время Третьяков, проговаривается о слишком многом: «Весной 1999 года в преддверии осенних выборов была достигнута тайная договоренность между Басаевым и Удуговым с одной стороны и кремлевской верхушкой — с другой — о маленькой победоносной (для России) войне на Кавказе. Удугов для этого даже прилетал в Москву. Березовский знал об этом плане, даже обсуждал его с Удуговым и тогдашним премьером Степашиным, но был против. Главными сторонниками плана были Степашин и Путин, который в качестве секретаря Совбеза отвечал тогда за Чечню». Итак, устами Гольдфарба Березовский признает, наконец, то, о чем еще 10 лет назад простодушно поведал Третьяков. В преддверии выборов Степашин, Путин и Березовский обсуждали с международным террористом Басаевым план похода последнего в Дагестан. План этот был реализован, в результате погибли сотни российских солдат и сотни мирных дагестанцев и была развязана бойня, в которой погибли уже десятки тысяч человек, Россия окончательно потеряла Чечню, а может быть, и не только Чечню. Это было преступление не менее масштабное и омерзительное, чем последовавшие за ним взрывы домов, кто бы их ни совершил. И ответственность за него несут все в его тайну тогда посвященные. Березовский обсуждал с Удуговым и Степашиным подробности заговора, но был, по Гольдфарбу, против. Но в чем же это «против» выразилось? Он что, переубедил своих подельников или обратился к президенту, к обществу, наконец, через свою замечательную «Независимую газету» или свой Первый телевизионный канал, чтобы предотвратить готовящееся преступление или остановить его, когда задуманный план начал развертываться? Напротив, с таким знанием и с такой печалью он продолжал и после похода Басаева яростно прокладывать дорогу к президентству «главному стороннику плана Путина», создавая для него ручную партию «Единство» и отрядив своего суперкиллера Доренко крошить суставы и рвать глотки несчастных примаковых-лужковых.
И прекрасно зная, на что способна кремлевская верхушка, к ядру которой он тогда сам принадлежал, он доверчиво принимал официальные версии взрывов в Москве и Волгодонске и «учений» в Рязани, пока, наконец, через несколько лет — уже в эмиграции — ему не «открыл глаза» Фельштинский. Каким же для этого действительно надо было быть мудаком!
Воспоминания же Гольдфарба о том, как «Березовский публично протестовал против войны, а потом призывал прекратить наступление и не переходить Терек», — просто наглая и бессовестная ложь. Где и когда он публично протестовал и призывал? Слишком хорошо помню это время. Я протестовал на страницах «Новой газеты», партия «Яблоко» по моей инициативе публично призывала прекратить наступление, не переходить Терек и вести переговоры с Масхадовым. За что мы были объявлены предателями и клеймились во всех проправительственных СМИ, в том числе контролируемых Березовским. Дружные показания таких разных и таких информированных людей, как Третьяков и Гольдфарб, настолько серьезны, что Международный трибунал в Гааге мог бы начать свое расследование, допросив всех названных Гольдфарбом (видимо, со слов Березовского) фигурантов для начала как свидетелей. Большинство из них, к сожалению, не могут быть доставлены в Гаагу по объективным причинам: скоропостижная смерть (Басаев), иммунитет высокого государственного чиновника (Степашин, Путин) и т.д. Но ничто не препятствует организации чартерного рейса Лондон-Гаага со свидетелем Березовским на борту. Можно ему предложить очную ставку, например, с Волошиным. Этот государственный муж, несомненно вовлеченный в драматические события 1999-го, не пользуется сейчас иммунитетом и любит посещать уютные европейские страны с лекциями о молодом либеральном президенте-реформаторе. Для разнообразия может прочесть в Голландии и лекцию об обстоятельствах прихода к власти его предшественника «одной с ним крови». До последнего времени общество предпочитало не обсуждать поход Басаева в Дагестан и сентябрьские взрывы домов в России. Даже не доверяя предложенным ему официальным версиям, оно как бы инстинктивно отшатывалось от этой темы. Есть тайны власти, к которым, может быть, лучше не прикасаться. Не возвращаются же американцы к загадке убийства Кеннеди. Правда может оказаться слишком чудовищной, а ее последствия слишком серьезными. Но «Господин Гексоген» Проханова, книги Фельштинского, вспыхнувшая к десятилетнему «юбилею» полемика, атмосфера fin d’e’poque и плетущихся новых заговоров (в том числе вокруг Чечни) не оставляют выбора. На исходе путинского режима обществу придется вернуться к тайнам его зачатия. Чтобы не оказаться всем в мудаках еще раз. Андрей Пионтковский
Источник: «Грани.Ру», 02.10.2009