Как «генерал Дима» сел за похищение рукописей и чем занимался в СИЗО
Библиофил Дима
Под занавес уходящего 1994 года в нашей стране грянул очередной уголовный скандал с очень нехорошим псевдополитическим душком.
20 декабря 1994 г. в Москве был задержан заведующий 59-й юридической консультацией Межрегиональной коллегии адвокатов Дмитрий Якубовский. Месяц спустя Дзержинский народный суд в Санкт-Петербурге признал обоснованной избранную для Якубовского меру пресечения — содержание под стражей. В этой сенсационной истории одно из самых удивительных обстоятельств то, что официальные комментарии по поводу задержания и ареста Дмитрия Якубовского долгое время были крайне скупыми. В ходе подготовки этого материала, при сборе информации пришлось столкнуться с беспрецедентным нежеланием правоохранительных органов, ведущих следствие по краже рукописей из Российской национальной библиотеки, контактировать с прессой. Мотивировка позиции следствия проста — нежелание формировать какое-либо общественное мнение по чисто уголовному делу до суда. Но известно, что если журналисту не дают информацию, то он начинает брать ее сам, может быть, иногда даже спорными методами. В ходе проведенного расследования использовались как официальные источники (крайне скупые), так и свои собственные.
Вокруг личности «генерала Димы» последние годы ходило немало слухов. Сначала с его именем были связаны сенсационные разоблачения о коррупции в западной группе войск. Якубовский был руководителем рабочей группы министерства обороны, решавшей судьбу нашего военного имущества в Германии. По словам самого Якубовского, на эту должность его назначил Дмитрий Язов, который в ту пору был министром обороны СССР. Язов, однако, этот факт опроверг. Именно с той германской эпопеи его и стали называть генералом. Потому что генералы в западной группе войск не верили, что Якубовский человек в штатском. Некая доля истины в их сомнениях все-таки была. Дмитрий Якубовский в свое время имел звание полковника и был заместителем директора ФАПСИ (Федеральное агентство правительственной связи и информации, знающие люди понимают, насколько крута эта структура). 16 июля 1992 г. Якубовскому было присвоено звание майора юстиции, через пять дней — полковника, а через два месяца он этого звания был лишен. Позже он должен был быть назначен советником правительства России — координатором различных правоохранительных органов, но это назначение не состоялось (по слухам, протежировал Якубовскому сам Владимир Шумейко. И все документы были уже подписаны, не хватило одной подписи — Бориса Ельцина). В 1993 г. имя генерала Димы замелькало вновь в средствах массовой информации, на этот раз в связи со скандалом вокруг некоей фирмы «Сиабеко». После этого скандала Якубовский выехал в Канаду, где женился на дочери эмигранта из Одессы Марине Краснер (ее читатели могли видеть в видеоклипе Михаила Шу-футинского «Мариночка, Марина»). Однако тихая спокойная жизнь в Канаде вряд ли могла устроить Якубовского, варившегося в самой гуще российской политики. В 1994 году Якубовский возвращается в Россию и начинает работать по основной специальности, то есть адвокатом, представляющим интересы группы «Мост», банка «Столичный» и десятка других российских компаний. Офис его юридической консультации занимал шестой этаж в московской гостинице «Метрополь». Аренда офиса и содержание штата обслуживающего персонала обходились в какие-то фантастические суммы денег, а вот договора в юридических консультациях с такими клиентами, как «Мост» и банк «Столичный», удивляли буквально мизерными суммами гонораров. Настолько мизерными, что их, пожалуй, можно было назвать просто символичными. Кстати говоря, именно то, что Якубовский представлял интерес группы «Мост», позволило первоначально некоторым наблюдателям увязать его задержание со скандалом, происшедшим в конце 1994 г. в Москве у здания мэрии между охранниками группы «Мост» и службы охраны президента. Однако версия эта вряд ли может считаться основательной.
Якубовскому было предъявлено обвинение в причастности к хищению в ночь на 11 декабря 1994 г. из Российской национальной библиотеки 89 манускриптов XIII—XVIII веков, общий вес которых составлял около ста килограммов, а приблизительная стоимость колебалась по разным оценкам от ста до трехсот миллионов долларов. (Вообще с рукописями, хранившимися в различных библиотеках нашей страны, было связано много таинственных историй.
Еще 3 марта 1871 г. в Императорской публичной библиотеке был задержан баварский богослов, доктор философии, отец Алоизий Пихлер, который умудрился украсть из библиотеки рукописи, стоимость которых в то время оценивалась в 60 тысяч рублей. Сам Пихлер, похоже, был связан с иезуитами, а украденные им рукописи предназначались, по его собственному признанию, для отправки в Рим. Процесс по делу отца Пихлера был «спущен на тормозах», а на суде присутствовали даже члены царской семьи…В 1991—1992 гг. интересом к древним рукописям была продиктована довольно агрессивная многосерийная акция хасидов в Москве. Хасиды еще в 1977 г. умудрились странным образом провести операцию по вывозу из Польши части так называемой любавической библиотеки. Что касается рукописей, похищенных в конце 1994 г. из Российской национальной библиотеки, то до сих пор не ясно, кому они предназначались и кто должен был стать конечным их получателем.)Буквально через неделю после кражи Петербургское управление ФСК сообщило, что рукописи найдены и находятся в одном из сейфов ФСК и что задержаны несколько человек по подозрению в совершении этого преступления. Дальше начинается что-то странное. Дважды ФСК отменяло пресс-конференции по поводу найденных рукописей, в кулуарах говорили, что отмены эти были вызваны возникшей необходимостью задержать еще одного человека — организатора, на которого дали показания те, кто должен был перевезти рукописи в Москву. Курьерами были личный охранник и шофер Дмитрия Якубовского. Кстати говоря, охранник когда-то был офицером Девятого управления КГБ СССР. Очевидно, после того, как охранник и шофер дали показания на Якубовского, в Петербургском управлении ФСК возникла растерянность — никто такого поворота событий не ожидал…Задержание Якубовского произошло 20 декабря 1994 г. в Москве, в 15.30, около бывшего здания ВЮЗИ. По одной версии, указания на задержание генерала Димы отдал чрезвычайно высокопоставленный чин в МВД РФ, другие источники утверждают, что санкцию дал руководитель следственной бригады из Петербурга. Задержание производил лично заместитель начальника Главного управления по борьбе с организованной преступностью и некий высокопоставленный представитель правоохранительных органов в форме полковника милиции. Операция была произведена настолько красиво, что сначала ни Якубовский, ни его охрана не поняли, что происходит. Позже охранники сказали, что не могли поверить в то, что такие высокопоставленные лица могут лично проводить задержание. Сам же Якубовский, по свидетельству некоторых очевидцев, немедленно потребовал связать его с исполняющим обязанности Генерального прокурора России Илюшенко. Однако в этой просьбе ему было отказано, и в тот же день Якубовский был переправлен в Петербург спецрейсом и в наручниках. Из Москвы немедленно выехала бригада московских адвокатов во главе с Генрихом Падвой. Федеральная служба контрразведки, фактически раскрывшая кражу рукописей из Российской национальной библиотеки, передала дело в милицию, так как кража не входит в компетенцию спецслужбы. Одновременно с передачей дела в милицию в журналистские круги была запущена информация, что раскрытие кражи удалось ФСК в основном благодаря хорошим техническим возможностям и законспирированной ранее агентуре. На самом же деле никакого блестящего раскрытия не было. Были обычные честные люди, у которых на квартире останавливались граждане Израиля. Израильтяне уехали, оставив кое-какие вещи, которые какие-то знакомые должны были позже забрать. Случайно хозяева квартиры обнаружили в оставленных вещах рукописи, о краже которых постоянно говорили по телевизору. Хозяева квартиры пошли в ГУВД, но там в приемной была большая очередь. Тогда они пошли туда, где очереди не было — в приемную УФСК. А дальше опять начинаются какие-то странности. На квартире, где находились рукописи, была организована засада, задержавшая позже курьеров, прибывших за манускриптами. Возникает вопрос, зачем нужно было задерживать курьеров, если можно было элементарно позволить им забрать рукописи и отследить полностью их дальнейший маршрут? Возможно, в этом случае у следствия не было бы необходимости ломать голову над многими вопросами. (Некоторые сотрудники ФСК, правда, объясняли действия засады тем, что никто не решился бы взять на себя ответственность за проведение операции по «контролируемой поставке» рукописей в Москву. Еще более непонятным в этой ситуации является то обстоятельство, что мэр Петербурга Собчак пообещал ходатайствовать о представлении офицеров УФСК к правительственным наградам. С точки зрения здравого смысла эти награды должны были получить скорее люди» добровольно обратившиеся к власти, которая так грубо их подставила.) Одновременно с задержанием Якубовского был проведен обыск в его офисе, занимавшем весь шестой этаж гостиницы «Метрополь». Несмотря на то, что офис был окружен тремя кольцами охраны, среди которой были даже действующие сотрудники силовых министерств (забавно, что Якубовский требовал от сотрудников милиции являться для охраны его офиса непременно в сапогах и галифе, говорят, он вообще всегда был фанатиком военной формы), обыск был результативным.Представители всех правоохранительных структур, имевшие причастность к делу Якубовского, категорически отрицали с самого начала какуюлибо политическую подоплеку в аресте адвоката. Более того, складывалось впечатление, что именно обвинений в политическом характере дела правоохранительные органы больше всего боялись. Между тем, странности вокруг Якубовского продолжали происходить. В январе 1995 г. по «Останкино» прошла трехсерийная продукция телекомпании «ЮТУ» «Три мгновенья лета». Фильм был выдержан в духе «Семнадцати мгновений весны» с главным героем «генералом Димой» вместо Штирлица. На протяжении трех серий Якубовский надувал щеки и наводил тень на плетень. Пожалуй, самым большим откровением фильма была фраза некоего господина с закрытым лицом о том, что Якубовский является Посредником. Да, именно так. Посредником с большой буквы, но к этому мы вернемся чуть позже.В начале февраля 1995 г. произошел новый всплеск волнений вокруг дела Якубовского. В Израиле полиция задержала шесть человек по подозрению в причастности к краже рукописей из Российской национальной библиотеки. Через сутки после задержания этой шестерки стало известно, что среди них находятся супруги Виктор и Ирит Левдав, носившие ранее в России имена Виктор и Светлана Лебедевы. Чуть позже стало известно, что Виктор Лебедев эмигрировал в Израиль в 1989 г., а Светлана в 1993-м. Просочилась и осторожная информация о том, что Виктор Лебедев мог иметь какое-то отношение к краже из Публичной библиотеки (где он работал в Отделе редких рукописей) в 1988 г. Между израильской полицией и российскими правоохранительными органами прошли действенные переговоры на уровне министерства иностранных дел, потому что между нашими государствами не существует договора о правовой помоши. И ранее уже был прецедент, когда Израиль отказался от таковой помощи России. (Речь идет об отказе в допросе Валерия Шляфмана, подозревавшегося в причастности к убийству Игоря Талькова и эмигрировавшего позже в Израиль.) В конце февраля 1995 г. два представителя правоохранительных органов Петербурга — следователь и оперативник — направляются в командировку в Израиль. Их командировка, судя по откликам прессы, была чрезвычайно успешной. Хотя сами они упорно отказывались отвечать на прямые вопросы. После того, как израильская полиция задержала вышеупомянутых шестерых, было задержано еще двое граждан Израиля, а потом еще двое. Вернувшиеся сотрудники милиции отмечали, что израильская полиция охотно идет на контакт и совместную работу. Скорее всего это вызвано тем, что Израиль желает показать на международной арене свое «правовое лицо». А случай с кражей рукописей из Петербурга для этого очень подходил. Израиль не желал, чтобы его считали прибежищем для международных преступников и авантюристов.Все это время и политики, и журналисты, и сотрудники правоохранительных органов были в постоянном напряжении: когда же Якубовский начнет «сливать компру» на высокопоставленных лиц? А компромата у него, судя по всему, должно было быть предостаточно. (Человек, у которого при задержании сняли с руки платиновые часы — личный подарок Ельцина, никак не может не знать большие и малые тайны «Московского двора».)Первыми не выдержали нервы у Шумейко. 2 февраля 1995 г. он заявил, что Якубовский еще в 1992 г. по заданию Баранникова участвовал в изготовлении фальшивок для компрометации Шумейко. Якубовский тогда три месяца работал у Шумейко внештатным советником. Шумейко заявил, что к тому периоду относятся несколько документов, где его подпись была подделана на лазерной установке. (Как стало известно из конфиденциальных источников, примерно в этот же период времени г-н Шумейко зачем-то сжег мебель, подаренную ему Якубовским. Говорят, эта мебель была очень дорогой.) Однако, по имеющейся информации, Якубовский никак на это не отреагировал и оглашать якобы имеющийся у него компромат не торопился. Видимо, он предположил, что обнародование какого-то компромата (если таковой вообще у него был) может дорого ему обойтись. Что же касается вопросов о Баранникове и Дунаеве, которые задавались Якубовскому в ходе следствия, то, как нам удалось установить, такие вопросы Якубовскому действительно задавались, но как свидетелю, проходящему по совершенно другим делам. И задавали эти вопросы представители Генеральной прокуратуры, а не члены петербургской следственной бригады.Любопытно, что, по мнению некоторых информированных источников из правоохранительных органов, никто специально Якубовского не разрабатывал и его возникновение в чисто уголовном деле было для всех полной неожиданностью. Сгорел же Якубовский на собственной хитрости, так сказать, перехитрил сам себя. Его страсть к конспирации сыграла с ним злую шутку. Слишком много людей в операции с рукописями были задействованы втемную. Охранник и водитель, кстати, еще в Москве при свидетелях должны были отпрашиваться у Якубовского якобы для перегонки машины в какой-то другой город — чтобы все слышали, что они едут не в Петербург. Любопытно, что охранник и водитель были вскоре отпущены следствием, а официально было объявлено о том, что они — всего-навсего свидетели… По делу был также допрошен в качестве свидетеля главный редактор передачи «Момент истины», пресс-секретарь Якубовского Николай Гульбинский. По имевшейся у нас информации, которую следствие наотрез отказалось комментировать, Гульбинский мог ранее видеть человека, который непосредственно похитил рукописи.Кто же такой на самом деле Дмитрий Якубовский и почему вокруг него ломается столько копий? Пожалуй, наиболее достоверной все-таки является версия о том, что Якубовский занимал чрезвычайно важный пост — пост Посредника. Посредника между легальным государством и теневым «государством в государстве». Если это на самом деле было так, то Якубовский действительно приобрел такие знания, которые могут поставить под угрозу жизнь и карьеры очень многих влиятельных людей… Однако вполне вероятна и другая версия, согласно которой Якубовский — «мыльный пузырь», этакий Хлестаков, которого вдруг испугались разные чиновники, которым было что скрывать. Кстати, к этой второй версии склонялся руководитель следственной бригады Анатолий Алейников. Однажды, после моих настойчивых до неприличия вопросов, он не выдержал и сказал в сердцах: «Слушайте, подумайте сами, — если Якубовский такой крутой и имеет такие связи, как все время пишут в прессе, — почему же он до сих пор сидит? Где же высокие покровители? Почему никто не „включит рычаги»? И почему Якубовский не сливает „компру“, которая у него якобы есть? Хотя мне лично кажется, что ничего у него нет, кроме сплетен и слухов… Он что — чего-то ждет? Ну так совсем не та политическая ситуация — ждать чего-то…» Весь 1995 год Якубовский провел в «Крестах» в обычной камере, в компании с еще восемью заключенными-уголовниками. По мнению следствия — это были самые обычные условия содержания.Летом 1995 г. о томящемся в застенках «генерале Диме» пресса начала потихоньку забывать. Но в конце сентября того же года о «деле Якубовского» снова заговорили все средства массовой информации. Поводом для этого стало убийство в Петербурге адвоката Евгения Мельницкого…Утром 25 сентября 1995 г. петербургский адвокат Евгений Мельницкий вызвал к себе домой к 16.00 своего водителя. Водитель поднялся к двери квартиры на Институтском проспекте и обнаружил, что она не заперта. Войдя в квартиру, водитель увидел, что адвокат Мельницкий лежит на полу с перерезанным горлом, не подавая признаков жизни. Следов борьбы, обыска или ограбления в квартире не было…Евгений Мельницкий не был суперизвестным петербургским адвокатом, однако его гибель стала сенсацией. В августе 1995 г. он был приглашен принимать участие в защите Дмитрия Якубовского, подозреваемого в краже рукописей из Российской национальной библиотеки, случившейся в ночь на 11 декабря 1994 г.Сразу после убийства Мельницкого в Петербург прибыл руководитель адвокатской группы, защищающей Якубовского, Генрих Падва, который заявил: «Мы не можем утверждать, что убийство связано с нашим делом, однако оснований для беспокойства у нас достаточно». Сам Дмитрий Якубовский, находившийся в «Крестах», потребовал встречи с временно исполняющим на тот момент обязанности Генерального прокурора России Вильданом Узбековым. Судя по всему, Дмитрий Якубовский прямо связывал смерть Мельницкого со своим уголовным делом, потому что в своем письме в Генпрокуратуру заявил, что следующим трупом будет он сам.По ряду средств массовой информации прошли сенсационные намеки на то, что у покойного адвоката Мельницкого находились на руках некие бумаги, в которых был «крутой» компромат на весьма высокопоставленных лиц. Таким образом, общественное внимание было вновь приковано к одному из самых необычных уголовных дел в сегодняшней России — к делу Дмитрия Якубовского.Каждый следователь знает, что при расследовании преступления, а особенно убийства, необходимо учитывать любую версию, даже самую невероятную. Поэтому утверждение о том, что убийство Евгения Мельницкого связано с «делом Якубовского», не могло никого удивить. Удивило другое — полное умолчание иных версий, к слову сказать, пожалуй, более реальных и правдоподобных. В самом деле: Мельницкий включился в защиту Якубовского лишь за месяц с небольшим до своей гибели и уж никак не был центровой фигурой в команде его адвокатов. Его держали скорее «на подхвате», как человека, который способен был грамотно и оперативно составлять бумаги и выполнять многочисленные юридические формальности.Как-то не очень верится, что Якубовский вдруг взял и решил передать новому адвокату какой-то эксклюзивный компромат на высших должностных лиц страны. Возможно, какие-то бумаги у Мельницкого и были, но, скорее всего, не оригиналы, а копии, убивать из-за которых, наверное, было бы не очень логично.Как удалось узнать из хорошо информированных источников, потенциальная опасность могла грозить господину Мельницкому с разных сторон. Его считали квалифицированным специалистом и «хитрым юристом». В 1988 г. Евгений Мельницкий создал первый в Ленинграде юридический кооператив, в котором отношения между коллегами вскоре стали весьма далекими от спокойных. Многие отмечали, что характер покойного адвоката был достаточно вспыльчивым и конфликтным. Господин Мельницкий не был женат, а на его квартире были найдены письма, свидетельствующие о не совсем обычной сексуальной ориентации покойного. Это обстоятельство само по себе никаким компроматом не является, ибо каждый человек волен устраивать свою личную жизнь так, как ему нравится. Однако, по некоторым данным, письма, найденные у Мельницкого, были написаны молодым человеком, убитым в 1994 г. (то есть тогда, когда никакого «дела Якубовского» вообще не было) примерно таким же способом, как и адвокат Мельницкий.Версия ограбления, не отвергаясь полностью, представлялась достаточно маловероятной, потому что в квартире адвоката было обнаружено много золота и валюты. Вопрос, откуда у скромного адвоката могли взяться такие ценности, приводит в сферу коммерческих интересов покойного. Здесь выясняется любопытная деталь. Покойный был членом совета директоров деревообрабатывающего завода им. Володарского. По некоторым сведениям из конфиденциальных источников, примерно за месяц до гибели Мельницкого на руководство завода был совершен тихий «наезд» со стороны одной из питерских группировок с предложениями «наладить вопросы охраны». После этого события чуть ли не весь совет директоров предприятия подал в отставку, причем бумаги почему-то писались именно Мельницкому.Не чужд был покойный и политической деятельности: 20 сентября его избрали председателем Окружной избирательной комиссии Северного избирательного округа № 209, так что возможность теракта (а особенно учитывая нагнетавшуюся в преддверии выборов истерию) отвергать напрочь было никак нельзя.Ну и, наконец, Евгений имел множество конфликтных интересов в своей обычной адвокатской деятельности. В частности, он защищал интересы некоего господина Отса, известного также в определенных сферах под прозвищем Тормоз, которого незадолго до убийства адвоката объявили в розыск. Однажды сотрудники питерского РУОП, получив информацию о том, что Отс находится у себя на квартире, решили провести задержание и вышибли в квартире дверь, но Отса не нашли (в квартире имелся черный ход). На место событий был вызван Мельницкий, а вскоре петербургская прокуратура завела уголовное дело на руководителя руоповской операции, обвинив его в превышении служебных полномочий. Следуя формальной логике, и этот опер также мог точить на Мельницкого зуб и строить коварные планы.Но все эти версии (а это не более чем версии, оговоримся сразу) защитники Якубовского в различных средствах массовой информации (в том числе и очень серьезных и уважаемых) как-то сразу отметали, намекая на то, что убийство Мельницкого было выгодно прежде всего тем, кто хотел держать в тюрьме хорошего парня Диму Якубовского. У Якубовского действительно были большие связи не только в сферах российской политики, но и в российской прессе. Одним из самых больших друзей «генерала Димы» был известный российский журналист, ведущий программы «Момент истины» — Андрей Караулов. Караулов и Якубовский — земляки, они оба учились в Болшево у одной и той же учительницы, которая однажды попросила Андрея, как старшего, взять шефство над Димой. Занятно, что одна из ключевых фигур в так называемом «деле Якубовского» — шофер, который должен был перевезти похищенные из PH Б рукописи в Москву, — был сначала шофером родного брата Дмитрия — Станислава (Станислав Якубовский и Михаил Хаттендорф — оба граждане Израиля, в мае этого года были арестованы швейцарской полицией по обвинению в отмывании денег и мошенничестве), потом работал личным водителем Андрея Караулова и только потом начал возить Дмитрия.Имея хорошие связи в российской прессе, можно любому чисто уголовному делу придать политический оттенок. Тех, кто защищал Якубовского, упрекать за это нельзя — люди всего-навсего грамотно и достаточно профессионально делали свою работу, используя такой мощный рычаг, как общественное мнение. В таких делах все средства хороши, но использовать смерть коллеги как повод для дальнейшей «политизации» уголовного дела, право слово, было как-то не совсем корректно.Впрочем, понятия о корректности и этике стали трактоваться широко в нашей стране в последнее время. Прав тот, кто выиграет, а какими средствами — вопрос десятый. По имевшейся конфиденциальной информации, господин Якубовский даже собирался выставить свою кандидатуру на выборах в Государственную Думу. В случае победы он смог бы триумфально выйти из тюрьмы, как это сделал в свое время господин Мавроди. Для того, чтобы стать зарегистрированным кандидатом в депутаты, Якубовскому необходимо было собрать пять тысяч подписей избирателей. В «Крестах», где он томился, одновременно сидело более десяти тысяч человек, не лишенных избирательных прав, потому что «Кресты» — тюрьма предварительного заключения, там сидят не осужденные, а арестованные, которые имеют право избирать и быть избранными. Так что шансы зарегистрироваться у «генерала Димы» были самые реальные» другое дело» что он не смог их реализовать, хотя и пытался…Несколько слов о самом следствии. Незадолго до своей смерти адвокат Евгений Мельницкий заявил, что в «деле Якубовского» якобы наметился перелом, потому что Верховный суд Израиля отказался выдать России лиц, причастных к краже рукописей. Заявление это кажется по меньшей мере странным, потому что такая позиция Израиля была известна следствию с самого начала и она никак не мешала плотному и плодотворному контакту между полициями России и Израиля.Что касается заявления Якубовского о готовности отвечать на вопросы лично Виладану Узбекову, то последнему в тот момент, в связи с набиравшим обороты скандалом вокруг фирмы «Балкар Трейдинг», было не до «генерала Димы» и его откровений.Ну и, наконец, еще одна любопытная деталь: одним из доводов защитников «генерала Димы» был такой — зачем ему, богатому человеку, была нужна вся эта уголовная история с рукописями? Между тем, никто не может сказать, что дела у Якубовского шли очень хорошо и его материальное положение было блестящим… А стоили рукописи на черном рынке столько, что эти деньги не помешали бы и очень богатому человеку…
Октябрь 1995 г.
В ноябре 1996 года Санкт-Петербургский городской суд признал Дмитрия Якубовского виновным в соучастии в хищении рукописей Российской Национальной библиотеки (сняв обвинения в попытке контрабанды) и приговорил его к пяти годам лишения свободы в колонии общего режима с конфискацией имущества. Несмотря на интригующую завязку, 33 тома обвинительного заключения и огромное количество эпизодов, никаких сенсационных разоблачений не последовало. Зато в апреле 1997 года «генерала Диму» ожидал еще один приговор: по постановлению Федерального суда Калининского района он получил два года за «истязание молодого сокамерника», которого он совместно с другим сидельцем — боксером-тяжеловесом Сидоровым — в течение двух недель систематически избивали, склоняя к удовлетворению «своих сексуальных притязаний». Таким образом, общий срок «генерала Димы» вырос до семи лет, и 6 февраля 1998 года он был отправлен по этапу в Нижний Тагил. В мае 1998 года Верховный суд смягчил приговор до четырех лет лишения свободы: именно такой срок по вступившем в действие новому Уголовному законодательству предусматривался за «хищение предметов, имеющих особую ценность». Два дополнительных года, полученные Якубовичем за избиение сокамерника, были поглощены этим сроком. Время, проведенное в заключении, не пршли для опального генерала даром, тюрьма стала его «новыми университетами». За четыре года, проведенные в «Крестах» и нижнетагильской колонии №13, опальный генерал успел написать третью по счету диссертацию на тему «Конституционные основы прав заключенных в уголовном процессе», зарегистрировать четвертый по счету брак со своим адвокатом Ириной Перепелкиной и выпустить в соавторстве с новой супругой две книги по юриспруденции.В ночь на 19 декабря 1998 года, отбыв срок «от звонка до звонка» Дмитрий Якубовский был освобожден. У ворот колонии его встречала жена с огромным букетом роз и несколько друзей. В столице Якубовский вернулся к своей адвокатской деятельности.Ныне Якубовский — известный адвокат, владеющий собственным бюро. Он активный участник столичного бомонда. По его собственным словам, они с женой получают по сто—двести писем в неделю.P. S. Дмитрий Якубовский считает свой обвинительный приговор на 100% заказным. Кража рукописей из Российской Национальной Библиотеки, которая, благодаря супругам Гинзбургам, так счастливо разрешилась, так и осталась загадкой.Вина Якубовского в этом «хищении века» остается под сомнением, точно так же, как непонятным остается стремительный и беспрецедентный взлет этого человека к вершинам отечественного политического Олимпа.
Лето 2003
