«Вырываясь из цепких лап устроителя выставок «Моё влагалище» и бросаясь к новому партнёру»
Для депутата Госдумы, экс-лидера партии «Родина» Дмитрия Рогозина главными кумирами, похоже, являются Иван Грозный и Тарас Бульба. Оба этих историко-литературных персонажа прославились тем, что без тени сомнения приговорили к смерти своих отпрысков. Дмитрий Олегович в этом отношении — человек более гуманный. Своего сына он очень любит и даже гордится им, а вот со своими политическими детищами обходится менее трогательно. Уж сколько было случаев, когда с большой любовью взращенный тот или иной политический проект вскоре рубился под корень без всякого сожаления. Так было с «Конгрессом русских общин», сведённым Рогозиным в могилу и вытащенным на свет Божий лишь от безысходности. Так было с партией «Родина», превращённой в машину по проворачиванию денег. Так было и с рядом других проектов, в том числе и грандиозным планом по созданию республики Чечня. Это сегодня беспартийный депутат Рогозин вынужден вставать на защиту русских офицеров, воевавших в Чечне, и кидать обвинения в адрес премьер-министра Чечни Рамзана Кадырова. Несколько лет назад, будучи обласкан властью и занимая высокие государственные должности, Дмитрий Рогозин имел на сей счёт совсем другое мнение. После снятия в январе 2001 года с России санкций Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) и возвращения права голоса российской делегации, на январской сессии этой организации глава российской делегации Дмитрий Рогозин успокоил зарубежных коллег, сообщив, что за преступления против мирных жителей, совершенные на территории Чечни, осуждены семь военнослужащих. И это было только начало: уже через несколько месяцев число осуждённых за военные преступления в Чечне достигло 11 человек, а в дальнейшем эта цифра многократно увеличивалась. Сколько в числе осуждённых солдат и офицеров было нынешних Худяковых и Аракчеевых? Но на тот момент, обременённого государственными должностями молодого политика это обстоятельство мало интересовало. Решив подмять под себя дело в отношении офицеров российской армии Евгения Худякова и Сергея Аракчеева Рогозин предстал перед своими новыми соратниками по ДПНИ в образе патриота земли русской с чистой и незапятнанной репутацией. «Власти Чечни настаивают на том, чтобы российские военнослужащие были осуждены. Они настаивают на том, чтобы судебный процесс шел на территории Чечни и решению по нему выносили чеченцы, что, по их мнению, гарантирует нужные им результаты. И что поразительно, российские власти в очередной раз уступают диктатору этой мятежной в прошлом республики — Рамзану Кадырову, жертвуя свободой российских офицеров, которые честно выполнили свой долг», — резюмирует Дмитрий Рогозин под восторженный гвалт патриотов. Но кто бы знал, что ранее Дмитрий Олегович не только закрывал глаза на репрессии в отношении военнослужащих в пору, когда он был на вершине карьеры, но и сделал всё от него зависящее, чтобы к власти в Чечне пришёл по факту управляющий республикой Рамзан Кадыров. В качестве руководителя российской делегации в ПАСЕ, Дмитрий Рогозин настаивал на одобрении европейским сообществом скорейшего проведения референдума в Чечне. «Началась работа по подготовке проекта конституции чеченской республики; действительно работает активно конституционный совет чеченского народа, в котором представлены самые разные политические силы Чечни; действительно, в общем-то, есть определенные успехи администрации Чеченской республики; действительно — хорошо или плохо — но маховик антитеррористической операции — он, все-таки, со скрипом, но продолжает двигаться в правильном направлении», — доказывает Дмитрий Рогозин в октябре 2002 года. «Референдум — это не конец, а начало политического процесса для мира в Чечне», — продолжает Рогозин. Как известно, референдум состоялся, конституция республики, предусматривающая президентское правление, была принята, и буквально сразу же Дмитрий Рогозин, поддержанный другими политиками, завопил о необходимости скорейшего проведения президентских выборов в Чечне. «Впервые за последние десять лет чеченцы выразили доверие федеральной власти», — отмечает председатель комитета Госдумы по международным делам Дмитрий Рогозин, добавляя, что в целях скорейшей стабилизации социально-политической обстановки в республике, Госдума готова рассмотреть вопрос об амнистии «пассивных участников чеченских бандформирований». По мнению Рогозина, наряду с международными наемниками и экстремистами в рядах террористических групп в Чечне «оказалось немало случайных людей, которые были вовлечены в бойню насильственно и не совершали тяжких преступлений». Эти люди могут быть амнистированы при условии, что никогда больше не возьмут в руки оружие и вернутся к мирной жизни, подчеркнул Рогозин. Разумеется, после такой поддержки патриотически настроенных представителей российской власти, у чеченского народа не осталовалось другого выбора, кроме как избрать своим президентом Ахмада Кадырова. А в ноябре 2005 года Дмитрий Рогозин выступил уже в поддержку Рамзана Кадырова, сына первого президента Чечни, погибшего в результате теракта. В интервью Грозненской государственной телерадиокомпании Дмитрий Рогозин не смог сдержать переполнявших его эмоций: «Рамзан Кадыров является реальной силой, продолжателем дела отца — Ахмада Кадырова, который отдал свою жизнь за то, чтобы восстановились мир и спокойствие в Чечне, чтобы Чечня навсегда стала таким же субъектом, как другие регионы России. В настоящее время Кадыров делает достаточно много для того, чтобы реализовать цели, поставленные его отцом, и в этом, на мой взгляд, ему нужно не мешать, а помочь всем миром». Лидер «Родины» также заявил о готовности приложить все силы, чтобы «восстановить доброе имя чеченского народа». «Разговоры о том, что враждуют меж собой чеченский народ и русский народ несостоятельны. Албанцы от сербов бежали не в Белград, а в Албанию — и это свидетельствует, что Косово не будет в составе Сербии. Чеченцы бежали, наоборот, в Россию, в Москву. Россия для них родная страна и это свидетельствует о том, что нет неразрешимых конфликтов», — отметил депутат. Кроме того, Рогозин выступил в числе самых активных сторонников восстановления столицы Чечни. «Грозный нужно восстановить как символ, как Сталинград, как Минск. Восстановление Грозного должно стать всероссийской стройкой», — заявил Рогозин. Что заставило Рогозина изменить мнение? Наверное, всё те же самые причины, что заставляли его не раз радикально менять свою точку зрения. Как говорится, кто девушку ужинает, то её и танцует. А Дмитрий Олегович за свою сравнительно недолгую политическую карьеру сменил несколько политических партнёров. Впрочем, никто из них не жаловался на качество оказанных Рогозиным услуг. Сам же Рогозин, вырываясь из цепких лап галериста и устроителя таких экстравагантных выставок как «Моё влагалище» и бросаясь к новому партнёру, как и полагается, изображал оскорблённую невинность наивной гимназистки, обманутой многоопытными ловеласами. Такое положение вещей устраивало обоих партнёров, каждый из которых получал удовольствие от совместной жизни. Впрочем, длящееся только до следующего развода.
Дмитрий Орлов, политолог, гендиректор Агентства политических и экономических коммуникаций:
— Политическая позиция Рогозина очень пластичная. Он был сторонником усиления российского государства и достаточно жесткого курса в Чечне. Этот курс он поддерживал и даже был лицом этого курса на Западе. То, что сейчас он от этого открещивается и занимает принципиально другую позицию, означает, что есть обстоятельства, заставляющие от этой позиции отказаться. Не исключено, что речь идет о какой-то поддержке серьезных западных структур, условием которой является эволюция его позиций по проблеме Чечни. Политики часто меняют свои позиции, но есть вопросы, принципиальные даже для них. Защита русскоязычного населения и установление законности в Чечне, которое было предпринято властями — это краеугольные камни политической программы или высказываний Рогозина. И отказ от этих принципиальных моментов его, как политика, дискредитирует.
Сергей Марков, политолог, директор Института политических исследований:
— Дмитрий Олегович в некотором смысле потерял ощущение своих взглядов. Нельзя сказать, что фабрика, производящая кроссовки, имеет какую-то принципиальную позицию по кроссовкам. Какие покупаются, те и производят. Так и Рогозин — что покупается, то он и производит. Но думаю, что все-таки более близка ему при этом его нынешняя позиция. За ту позицию он скорее получал какие-то дивиденды, а за это он не получает пока.
