От растлителя Холмогорова к мамке Литвинович
Накануне 8 Марта к нам в «Stringer» пришло по электронной почте письмо. С фотографиями. Про себя мы назвали автора письма «лохом». Но очень-очень милым. Судя по его комментариям, это совсем традиционный молодой человек, с хорошим образованием и из хорошей семьи. Мы не стали ничего редакторского делать с его рассуждансом. Решили просто замариновать. До случая. Письмо начиналось так: «В новейшей истории 8 Марта — это такой экзамен для мужиков, который они ежегодно сдают на предмет, можно ли любить барышень, которые не уступают им ни в свободе поведения, ни в сексуальных утехах, держат первенство в непостоянстве, не умеют готовить, врачевать душевные раны, не хотят иметь детей… В общем, это суровый экзамен». Мы назвали это «предисловием наивного читателя». «Никогда не думал что в ЖЖ так много грязи. Когда я сходил на пятилетие ЖЖ, я стал догадываться, что это какой-то общественный туалет, это просто что-то невообразимое. Что меня удивляет в современных молодых людях, и мужчинах, и женщинах, которые видят себя будущими политическими, культурными деятелями России, так это полное отсутствие чести. Они не стесняются мараться при всех, об этом рассказывать и смаковать подробности, вместо того чтобы застрелиться. Я знаю довольно много иностранцев, проживающих в Москве, и вижу, что нравы даже американцев, (а у них мне кажется сильнее, чем в Европе, развиты семейные ценности), здесь, в России, становятся довольно свободны. Это влияние беспредела, который принят в российском политическом бомонде. Но почему наши люди сейчас не чувствуют, что можно делать, а что нельзя? Мне трудно представить, что в среде молодых амбициозных американских политиков могло бы происходить нечто подобное тому, что происходит сейчас в России. Это же окончательный конец карьеры. Я был на пятилетие ЖЖ, там сидят за столом Воробьева, Кариша и еще кто-то. Каришу подначивают: а не слабо, мол, тебе сходить на сцену и проматериться перед полным залом «Билингвы». Пошла, проматерилась. Грубо. Глупо.
Чертовски хочется знать, зачем они еще и вываливают о себе всю подноготную в ЖЖ?
Маленькая «анафема» идет в политику
Наверное, это происходит потому, что все они несчастные люди. Счастье не любит публичности. Его могут сглазить. А если девушка раздевается перед всем миром, значит, ей не перед кем раздеться дома. Я думаю, что она, эта «анафема», чертовски некрасива. Просто удивительно как. Но очень хочет быть красавицей: высокой, недоступной, счастливой, всех умнее и талантливей. На ее страничках в ЖЖ вы не найдете ее собственного портрета – она вешает там фотки женских экземпляров, на которые хочет походить. В непмановских шляпках. Зато она талантлива и зла на язык. Это злая энергия горбуньи из детской сказки. Но где же тот прынц, который сделает из жабы добрую принцессу? «Прынца» нету. Он тоже жаба. Дальше будет очень жестко. Но ведь это они сами о себе написали, я только собрал эти отрывки.
«Анафема» — это ник девушки из ЖЖ. Зовут ее Верой. Ее все знают. И она знает всех. Будучи шестнадцати лет, даже раньше, она мечтала лишить себя невинности самостоятельно (видимо, бритвой, как это сделала героиня повести писательницы Еленик – «Учительница музыки»). Но умудрилась соблазнить педофила-учителя Егора Холмогорова. Ему за тридцать. Это полноватый, не очень здоровый мужчина. У него то сердце, то давление. Тоже известный персонаж в ЖЖ. Хотя ему уже не по возрасту тусоваться среди молодых. Он на «анафеме» женится. Вера забеременела, и начала травить плод всеми доступными ей способами.
«Я несостоявшаяся самоубийца, — хихикая, пишет она в ЖЖ. — И несостоявшаяся убийца – я, разумеется, пыталась сделать себе аборт самостоятельно, таблетками. У меня охуенно жизнелюбивая дочь – ничего не взяло…» Это цитата из ее журнала. Холмогоров же, кажется, в восторге от своей дочери. Он вывесил ее фотку на своем блоге в ЖЖ. Все его от души поздравляют и дают советы. Дико трогательно, особенно, когда пишут молодые мужики. Мурашки по коже. Кто делится опытом, как аллергию лечить, кто про кормление. Мне кажется, мужчины еще не растеряли своей самости, они оказались на высоте, когда давали советы этому не слишком молодому отцу. Наконец, кто-то робко спрашивает: «А где мама этого славного ребенка?» И Егор отвечает: — В СПС… Да черт с ним – пусть даже в ВЛКСМ. Или в СС. Только чтоб без кокаина и жертвоприношений детей. Я тут недавно фильм смотрел, американский, Вуди Алена, там хороший еврейский мальчик спутался с богемной девкой, и та все время уговаривает его попробовать немного кокаина, и мамашка этой девицы тоже его уговаривает, мол, попробуй, это прикольно. И он так задумчиво говорит: «Странно, моя мама в детстве кормила меня манной кашей, а ее мать – кокаином…» Мне так это врезалось в душу. Это про меня. Я сразу вспомнил этих «анафем» из ЖЖ.
Не знаю, зачем они выкладывают в ЖЖ свое белье. Я – интраверт. Меня учили дома, что свое личное надо держать при себе. А их, видно, этому не учили.
И вот счастливый Холмогоров уже сидит с Лидой Вулох, которую он наметил себе в жертву еще в Плесе
Началось самое настоящее обсуждение в ЖЖ преступного отношения к ребенку со стороны Верочки и Холмогорова. Начал обсуждалово некий Дима Ольшанский. Насколько я помню, он работал вместе с Егором Холмогоровым в газетке под названием «Консерватор» (тьфу, чуть не написал «конвертатор» — это была такая передвижная лаборатория Павловского по внедрению консервативных политических взглядов в сексуально-раскованную молодежную среду). Скучная и фальшивая была газета с длиннющими никому не интересными статьями. Но дело не в этом, бывший коллега осудил молодых родителей за слишком легкомысленное отношение к ребенку. Тем более что Вера – третья жена консервативного учителя словесности Холмогорова, отца русской демократии. Потом Ольшанский испугался своего морализаторства и быстро снял пост с ЖЖ. Но было поздно: все уже прочитали.
Некая там, кажется, «Саша- Миша»: — Ну, мое, как Вы изволите громко называть «заявление», — точно не имеет отношения ни провокациям, ни к политике, ни к Вам лично. Все, что я сказала, имеет отношение лишь к здравому смыслу и элементарным правилам человеческой порядочности. Более того, могу еще раз то, что написала Мите: если бы мне стало известно что-то подобное о знакомых, незнакомых, друзьях, недругах, я бы звонила в органы опеки, ибо речь идет о преступлении. И их дело разбираться — так это или не так. Сообщать же об этом посредством ЖЖ массе людей — есть не что иное, как сплетни. И не имеет никакого отношения к заботе о ребенке, которой якобы прикрываются эти люди. Противно. Если абстрагироваться от того, что в данном случае речь идет о Вас и Вашей семье (я бы, если моих такое посмели написать — выцарапала бы глаза), то, согласитесь, я права. Холмогоров пытается оправдываться: — А Вы мне можете сказать, хоть что конкретно там было написано? До меня дошли только пересказанные другими бредовые отрывки. Что-то про «морят голодом», «оставляют одну в квартире» и почему-то про то, что «нет коляски». Хотя каким образом последнее обстоятельство могло бы считаться преступлением, я так и не понял. «Саша-Маша»: «Мите некий, заслуживающий доверия человек с вашего общего места работы («Маяк», я так понимаю) написал, что коллеги очень волнуются за вашу дочь. Поскольку вы и Вера (?) все свободное время проводите на митингах, а ребенка оставляете дома одного. Собственно, это и есть то, за что органы опеки вмешиваются в дела семьи (это я уже от себя). Насчет коляски — кажется, ее нет, и поэтому с ребенком не гуляют. И что у вас нет няни. Это все к тому, что ребенка оставляют дома одного. Кроме того, поскольку я принципиально обыватель, в моей семье политически активных представителей хватает, хочу добавить: Митя, как только ему указали на то, что он занимается ничем иным, как распространением сплетен, свой пост сразу же убрал». Холмогоров: «Хе-хе… Если учесть, что я за время жизни ребенка был на митинге два раза, то цена этому сообщению понятна. Коллеги, которые пишут такое Ольшанскому — вообще умилительны. Нет, чтобы ко мне подойти. Впрочем, думаю, никаких коллег не было. Скорее всего, кто-то скомпилировал факт нашего совместного присутствия с Верой на каком-нибудь мероприятии с какой-нибудь моей жалобой про отсутствие няни. И сделал свои выводы, которые решил преобразовать в сплетню… Про коляску тоже понравилось. Был период, когда мы с грудничковой меняли на сидячую. Одну разобрали, чтобы получить люльку, другой еще не было. Но нужно совсем ничего не понимать в уходе за детьми, чтобы не знать, что ребенка можно прекрасно выгулять и без коляски. В нем, чай, не 50 кг. В общем, все ясно. Мелкая и даже неинтересная пакость». На самом деле, Холмогоров дико разъярился. Он пишет, что «расчет, на самом деле, предельно прост. Вряд ли кто рассчитывает, что в бред поверят люди в сколько-нибудь большом количестве. «Но осадок-то останется». А главное Митя (Ольшанский), любящий пошутить про мое «слабое сердце» к сожалению, и в самом деле хорошо осведомлен, что проблемки-то с сс-системой у Холмогорова есть. И что, надавив на такую сильную клавишу, как отцовские чувства, особенно у такого человека как я, очень страдающего от того, что уделяю ребенку куда меньше времени, чем хотел бы, можно просто добиться-таки своего и заставить человека сломаться. Не морально, нет, — пробовали, знают. А чисто физически. После инсульта какого-нибудь я им буду не опасен как минимум несколько месяцев. А как максимум кто знает. В общем, несчастный становится совершенно трагической фигурой в этом развороте со своей «Лолитой – анафемой».
А «анафема» в это время цветет в уличной политике. Она оттачивает свой ядовитый язык. Косит им налево и направо всех, кого считает врагами СПС. Кажется, после «консерватора» Холмогорова она уж-жасно влюбилась в занудного лидера СПС Никиту Белых из города Перми.
Вера и Кариша
Затем Вера Холмогорова заявила, что Денис Терехов – этот персонаж является пресс-секретарем Никиты Белых, придумал Вере и ее подружке Карише роли в политической жизни: Вера, якобы, «добрый следователь», а Кариша – «злой следователь». И тут, 21 февраля, в ее ЖЖ читаю гадостный репортаж этой доброй девушки про живого человека: «Щербаков похож на большую, тучную лягушку. «И как таких людей стул только выдерживает?» — мрачно заметила Воробьева, зайдя в зал «Независимого пресс-центра» и кинув взгляд на журналиста. Лягушка шумно дышала, тяжело, сипло, открывая большой кривой рот. В руках у него была какая-то книжка издательства «Ультра-культура», с фиолетовым корешком. Он периодически поднимал свои маленькие глазки, царапал взглядом всех приходивших, и снова погружался в чтение». Bazmark 73: «Я ничего такого не слышала о Вере, но наблюдаю за ней давно. Судя по её новому журналу, она тоскует, однако не ноет. Она осталась без мужа, а её ребёнок без отца. По поводу карьеры — она толковая девушка, это видно по её публикациям, так что не пропала бы при любых обстоятельствах и без Холмогорова». Nadya z: «Её ребенок остался без матери. Причем еще до рождения. И никого, кроме отца, у ребенка нет. До рождения Вера травила ребенка таблетками, чтобы вызвать выкидыш. А после рождения вообще забыла о существовании дочери и занялась вплотную карьерой. Теперь же, хорошо устроившись в элитной квартире своей начальницы, а также под опекой статусного дяденьки из СПС, она не пропадет тем более. Не волнуйтесь за нее». Обсуждалово идет нешуточное. Местами страшно матерное. «Года полтора назад некто Вера Ставрогина схлопотала от меня виртуальный член в рот. За дело. За нацистскую мерзость. Прибежал тогда главный правый и славный — Холмогор — и давай грозить «хрястнуть по моей блядской физиономии, пронаблюдать траекторию полета в угол, и долго наблюдать за тем, как я выплевываю свои собачьи зубы…» И ломанули вслед за ним его соратники. И присовокупились. И давай меня тгавить. И причитать о моей педофилии. И единственным их аргументом по сути был тот, что Вера — девочка 15-летняя. Я, расстроившись, Вере записку передала тогда. С извинениями. Мол, не знала я, Вера, что девочка вы маленькая и про член пока не в курсе. Поэтому замените, мол, член на чупа-чупс и занимайтесь своими девчачьими делами. На том и распрощались. А через полгода Вера ребенка родила. От Холмогора… Такая вот милая история. Простите за гадость те, кто не имел к ней отношения. Но уж больно омерзительно наблюдать призывы к Православной Духовности этих холмогоров и прочей двуличной шушеры. Одной рукой в вечность с хоругвями топаем, а второй пипиську теребим-с… Угу. Еще раз простите за грязь. Сомневалась долго — стоит ли писать… Но уж такая я Настасья Филипповна ёбаная. Грязная, ага. Ну, так я и не прикрываюсь стягами разноцветными да идеями.
А еще смотрю — потянулись ко мне «во френды» соратники холмогоровские. Те самые, что грозили подстеречь в темном углу. Переосмысли, никак, что-то. Взгляд на меня пересмотрели, видимо. Так вот — я на вас свой взгляд не пересмотрела, дорогие. Как были вы для меня нациками позорными — так и остались. Гусь свинье не товарищ. Свинья, понятное дело, я».
Анастасия Каримова («Кариша»)
Персонаж ЖЖ и «рыальной» политики СПС всем известная Кариша. С не я начал. Если «анафема» стесняется своей внешности, то Кариша считает себя красавицей и всюду выставляется. Про нее сочинял «сю-сю» журналист Олег Кашин, пока он тусовался с либералами. А как ушел к «единороссам» – так, наверное, перестал сюсюкать. Кашин писал:
«Кариша заканчивает одиннадцатый класс — экстерном. Школу она называет «сборищем дегенератов» и «тоталитарной сектой». Правда, поняла она это не так давно — уход из школы как раз совпал с приходом в политику. А Каришу можно назвать политиком: она активистка молодежной организации СПС. Правда, постоянно об этом забывает: дружит с «яблочниками», а однажды на митинге в защиту политзаключенных перед фотокамерами примерила нарукавную повязку нацболов — красную с серпом и молотом. Фотография попала в интернет, и старшие товарищи из взрослого Союза правых сил вызвали на свое очередное заседание лидера молодежной организации и указали ему на то, что в повязке с серпом и молотом активист СПС ходить не должен. Молодежный лидер якобы пообещал «отшлепать Каришу по попе» и, как рассказывают, даже заставил ее вымыть пол в партийном офисе».
Якобы эта девушка признавалась: «А в девятом классе я стала интересоваться политикой, точнее — Путиным. Мне очень нравился Путин, я была ярой путинисткой», — рассказывает Кариша. Потом девушка прочитала книгу Шендеровича «Здесь было НТВ», потом с телевидения уволили любимого Каришиного ведущего Леонида Парфенова, а когда террористы захватили школу в Беслане, Кариша поняла, что нужно действовать. Как действовать? Вступать в какую-нибудь партию. Выбрала СПС, потому что в партию уже успели вступить кое-какие из ее друзей. Если бы я не читал ЖЖ, я бы, наверное, думал, ну, тусят девчонки в политике, там весело, там сборища разные. Но когда начинаешь ковыряться в этом клубке, то накатывает брезгливость. Еще у них эта «мамка» — Марина Литвинович в железных очках. Не пойму, что может соединять взрослую женщину с этими маленькими развратными девочками?
Наверное, я безнадежный ретроград, лузер и аутсайдер. Но я хочу быть счастливым тихим мещанином. Я считаю, что это идеал. А в политике, как молодежной, так взрослой, я вижу только несчастных больных людей, которые не могут достучаться ни до чьей души. Они одиноки. Их никто не любит. И я им не верю.
