Новинка законодательства: госохрана — индульгенция для коррупционеров
Госдума в четверг приняла во втором чтении пакет поправок в закон о государственной охране [новый глава ФСО — Дмитрий Кочнев], которые позволяют засекречивать персональные данные охраняемых лиц и информацию о членах их семей.
Законопроект был внесен в Госдуму президентом в феврале и изначально ничего подобного не предусматривал. Но ко второму чтению в документе появился пункт 14.1: обработка персональных данных объектов государственной охраны и членов их семей осуществляется с их согласия и (или) с согласия органов государственной охраны, за исключением персональных данных, подлежащих опубликованию или обязательному раскрытию по федеральным законам. Автор этой поправки — председатель комитета по безопасности Василий Пискарев — считает, что в ней нет ничего принципиально нового: просто предусмотрели стандартные меры госзащиты для судей, у которых до сих пор таких гарантий не было.
Дмитрий Кочнев
Поправки означают, что из всех публичных реестров — ГИБДД, Росреестра, ЕГРЮЛ, ФССП, ФНС и т. п. — может быть исключена любая информация о президенте, премьер-министре, генпрокуроре, председателях Следственного комитета, обеих палат парламента, Верховного и Конституционного судов и членах их семей, говорит замдиректора «Трансперенси интернешнл Россия» Илья Шуманов. На законодательном уровне нет определения члена семьи, констатирует он, а значит, закон могут применять произвольно, исключая из публичных реестров информацию хоть о двоюродных племянниках высокопоставленных чиновников.И это сильно сокращает возможности для антикоррупционного мониторинга высокопоставленных лиц, предупреждает Шуманов.
Под государственной охраной находятся отнюдь не только чиновники — по закону президент вправе своим решением предоставить ее другим должностным лицам и иным гражданам. Госохраной пользуется, например, патриарх Московский и всея Руси Кирилл, напоминает Шуманов. Полный перечень находящихся под охраной лиц — тайна.
Это не первая попытка засекретить данные, находящиеся в публичных реестрах. В 2015 г. ФСБ разместила на портале проектов нормативных правовых актов законопроект, предлагающий закрыть информацию о персональных данных владельцев недвижимости в ЕГРП, а также о владельцах водного и воздушного транспорта. Доступность таких сведений негативно отражается на применении отдельных мер по государственной защите, объясняли авторы законопроекта. Правительственная комиссия по законопроектной деятельности поддержала инициативу, но в Госдуму она так и не была внесена: инициативу решили «притормозить» как минимум до избрания нового созыва Думы, говорили тогда два федеральных чиновника. К тому же законопроект ФСБ раскритиковал Минюст, настаивавший, что такое нововведение ставит под угрозу сложившуюся систему защиты права собственности.Распространенный прием, когда в виде поправок ко второму чтению в законопроекты вносятся концептуально новые положения, говорит бывший депутат Госдумы Дмитрий Гудков. Происходит все стремительно, буквально в режиме спецоперации, иногда законопроект вносится в повестку уже в ходе пленарного заседания, прямо с голоса, вспоминает он: выясняется, что заключение профильного комитета было получено накануне путем письменного опроса депутатов. Смысл такого приема — в том, чтобы не оставить времени на обсуждение инициативы, ее и изучить-то толком не успевают, говорит Гудков, именно таким образом появился закон о запрете усыновления российских детей гражданами США.
На самом деле данные об имуществе крупных чиновников уже давно вымарывают из реестров, сетует Георгий Албуров из Фонда борьбы с коррупцией (ФБК). Например, из документов Росреестра исчезли имена сыновей генпрокурора Юрия Чайки, данные о владельцах имения секретаря Совета безопасности Николая Патрушева в Серебряном бору. Даже несчастная квартира в 50 кв. м, которая была записана за Кириллом Шамаловым (СМИ называли его зятем Путина), теперь принадлежит «физическому лицу».
Никаких законных оснований удалять данные о собственниках из базы Росреестра нет, но во всех исковых заявлениях к нему с требованием предоставить информацию суды ФБК отказывали, вспоминает Албуров, со ссылкой на то, что интересы заявителей не затронуты. Данные о квартирах высокопоставленных чиновников у ФБК уже собраны, продолжает он, а новые крупные объекты недвижимости на рынке заметны, их нетрудно отследить и сравнить метраж проданной квартиры с данными, которые появляются в декларациях чиновников.
[«Ведомости», 15.06.2017, «Осторожно, открытость закрывается»: Закон не прекратит публикацию деклараций депутатов, госслужащих и сотрудников госкомпаний об имуществе и активах, но ограничит возможности их проверки, отмечает вице-президент Transparency International Елена Панфилова. В декларациях указано число объектов недвижимости и их площадь, перечень транспортных средств, банковских вкладов и других активов госслужащих. Чтобы удостовериться в полноте и точности данных, активисты и борцы с коррупцией запрашивали данные из ЕГРП, ГИБДД и других реестров, выявляя несоответствие сведений из деклараций реальности. Теперь ФСО и чиновники получат возможность засекретить их под предлогом защиты персональных данных. Контроль за достоверностью деклараций и наказание за искажение данных станут более келейными.
Согласно закону о госохране в обязательном порядке она предоставляется только восьми высшим госслужащим и членам их семей. Но в целях обеспечения безопасности госохрану могут получить депутаты, министры, сенаторы и «другие лица», круг которых не определен. Не ясно и то, кто является членом семьи, которому также положена охрана, добавляет Панфилова. Вероятно возникновение нового рынка — предоставления статуса охраняемого лица для сокрытия активов. Но подобный закон скорее усилит интерес к незаконному обогащению и тайным активам элиты, а серьезно ограничить инструменты прозрачности вряд ли удастся — врезка К.ру]
Анастасия Корня
Ольга Чуракова
