Крупнейшие европейские проекты российского бизнесмена традиционно закончились национализацией, конфискацией и банкротством
«У меня с литовскими банковскими властями превосходные отношения», — убеждал в 2009 г. Антонов детективное агентство Kroll, нанятое для проверки возможных преступных связей банкира. К 2011 г. эти отношения сильно ухудшились: появились подозрения, что отчеты принадлежащего Антонову и его партнеру Раймондасу Баранаускасу банка Snoras являются недостоверными. Запрос в банки, где были размещены активы Snoras, подтвердил подозрения: часть этих активов только числились за банком, а на самом деле ему не принадлежали.
Специальная рабочая группа Банка Литвы проверила Snoras и обнаружила, что на счетах банка нет декларированных ценных бумаг, а активы банка меньше обязательств на $325-400 млн, рассказывает представитель Банка Литвы Гедрюс Симонавичус. Требовалось немедленное вмешательство, чтобы защитить интересы вкладчиков и клиентов банка и не позволить Антонову и его партнерам нанести еще больший ущерб банку.
16 ноября 2011 г. без предварительного предупреждения Банк Литвы остановил все операции Snoras, ввел временную администрацию и объявил о национализации банка. Через несколько дней их примеру последовали латвийские коллеги: они остановили операции «дочки» Snoras Latvijas krajbanka. Недостача в этом банке оценивалась в $200 млн.
Впрочем, полностью соблюсти секретность литовцам все равно не удалось. За день до национализации Snoras принадлежащая Антонову газета Lietuvos rytas сообщила, что прокуратура и власти готовятся напасть на неназванные литовские банки, а в домах банкиров будут проведены обыски. В феврале 2012 г. председатель Банка Литвы Витас Василяускас на пресс-конференции признал, что после этой публикации из Snoras за один день успели вывести «очень большие деньги», точную сумму он назвать отказался. Из-за подозрений в утечке информации были уволены руководитель и замруководителя службы расследований финансовых преступлений Литвы.
[delfi.lv, 25.11.2011, «Минфин Литвы: следует объявить банкротство Latvijas Krājbanka»: «Поскольку в четверг Банк Литвы (БЛ, Центробанк) решил инициировать процедуру банкротства в отношении национализированного неделю назад банка Snoras и признания пятого по величине активов банка страны неплатежеспособным, неплатежеспособным должен быть признан и принадлежащий Snoras латвийский банк Latvijas Krājbanka, заявила министр финансов Литвы Ингрида Шимоните. «Если Банк Литвы предложил возбудить дело о банкротстве и имея в виду, что положение или содержание Latvijas Krājbanka, пожалуй, по большей части похоже на положение и содержание банка Snoras, я склоняюсь к тому, что очень мала вероятность рассмотрения вопроса реструктуризации банка. Значит, что будет известное решение латвийских ведомств по надзору, по вопросу обращения в суд по возбуждению дела о банкротстве, но я не очень-то вижу другой выход», — сказала министр финансов Литвы в интервью радиостанции Lietuvos radijas. Правление Банка Литвы в четверг поздно вечером решило ликвидировать национализированный банк Snoras и обратиться в соответствующие учреждения с просьбой признать банкротство банка.
Центробанк подаст в Вильнюсский окружной суд заявку на возбуждение дела о банкротстве и потребует отзыва лицензии банка. Об этом поздно вечером 24 ноября во время короткой пресс-конференции сказал председатель правления Центробанка Витас Василяускас.
«Мы действительно надеялись, что ситуация не настолько плоха, что банк сможет продолжать свою деятельность после расформирования – перевода хороших активов в новый банк. Но сейчас, когда мы столкнулись с дырой в 3,4 млрд. литов, очевидно, что незачем вкладывать деньги налогоплательщиков в самолет, который не будет летать. Мы считаем, что такое кардинальное, решительное действие поможет всей системе и позволит ее стабилизировать», – сказал Василяускас. Собственность банка уменьшилась с 8 млрд. литов (1,6 млрд. латов) до 3,4 млрд. литов (693,6 млн. латов). Из банка пропали вклады в размере 600 млн. литов (122,4 млн. латов) в иностранных банках, инвестиции в фондах в размере 550 млн. литов (112,2 млн. латов). Нет иного способа решить проблему, как только ликвидировать банк, заявил глава Банка Литвы.
«Основные позиции имущества волшебным образом уменьшились – пропали почти 600 млн. литов в зарубежных банках, ценные бумаги на сумму 1,2 млрд. литов, имеются плохие кредиты и несформированные отложения на сумму 600 млн. литов. А последняя позиция — инвестиция в фонды на Каймановых островах — 550 млн. литов, которых просто-напросто нет», – перечислял Василяускас пропавшее имущество.”]
Антонов уверяет, что был в это время в Киеве и ничего не знал о проверке. «В день национализации мы сидели в офисе и готовили документы, шел обычный операционный день. Закончили клиринг в литах и евро, а в четыре часа — довольно неожиданно — в банк прибыла временная администрация и отключила SWIFT, отстранила руководство от исполнения своих обязанностей», — вспоминает он. Банкир обвиняет литовские власти в ангажированности: он убежден, что все дело в личной неприязни президента Литвы, которую не устраивал российский владелец крупного банка и медийной компании. По словам Антонова, национализация прошла с нарушениями, а местные чиновники уже давно давили на него, добиваясь продажи банка.
Сейчас Антонов в Лондоне. В ноябре 2011 г. по требованию прокуратуры Литвы британская полиция арестовала его и Баранаускаса, но сразу же выпустила под залог. Литовская прокуратура пытается добиться экстрадиции банкиров.
По словам представителя прокуратуры Литвы, Антонов и Баранаускас обвиняются в мошенничестве, присвоении чужого имущества и еще по нескольким статьям. Симонавичус рассказывает, что более тщательная проверка показала: активы Snoras вдвое меньше, чем банк указывал в своих отчетах, — $1,5 млрд вместо $3 млрд.
Куда делись активы?
На этот вопрос Snoras частично ответил в своем иске к Антонову и Баранаускасу, поданном в мае в Высокий суд Лондона. Из иска следует, что Snoras размещал деньги и ценные бумаги в других банках, а потом они обретали свою интересную судьбу — просто переводились на счета других лиц либо другие лица получали под залог этих денег и бумаг кредиты. По отчетам Snoras, деньги и бумаги числились за банком, а реально ему уже не принадлежали. Потери Snoras оценил в 492 млн евро. На эту сумму в мае 2012 г. британский суд арестовал имущество Антонова.
Вот несколько слагаемых этой суммы.
С сентября 2009 г. по март 2011 г. Snoras приобрел ценные бумаги на 201,9 млн евро, эти бумаги были зачислены на его счет в Raiffeisen Zentralbank. Оттуда бумаги ушли в Julius Baer на счета, принадлежащие Антонову и Баранаускасу. Это было замаскировано: сперва были отданы поручения о переводе этих бумаг на счет Snoras в Julius Baer, потом они были отменены и вместо них даны поручения о переводе на счета Антонова и Баранаускаса в Julius Baer. Копии первых остались в отчетности, а вторых — нет. Похожая история случилась в августе 2009 г. По распоряжению Баранаускаса ценные бумаги и деньги на 57 млн евро, хранившиеся на счетах Snoras в HSBC, были переведены на счета Антонова в HSBC. В декабре 2011 г. 40,2 млн евро с этих счетов ушли кипрской Panatrones. Snoras предполагает, что часть этих денег Антонов мог потратить на шато в Нормандии — Panatrones принадлежит 99% французской SCI Thiland, которая также расположилась в Нормандии, а директор SCI Thiland — жена Антонова Ольга Ямпольская, говорится в иске. Кстати, через Panatrones Антонов мог финансировать свой девелоперский проект в Москве — 55-этажный комплекс с апарт-отелем возле «Москва-сити». Еще один способ передачи денег от Snoras «третьим сторонам» состоял в следующем. Snoras с декабря 2010 г. по октябрь 2011 г. положил на срочные депозиты 127 млн евро в VTB Bank Austria, East West United Bank, Meinl Bank и Renaissance Capital. Депозиты были заложены по кредитам (о чем не упоминалось в отчетности Snoras), кредиты разошлись по компаниям, которые, как считает Snoras, связаны с Антоновым, возвращены деньги не были, и кредиторы обратили взыскание на залоги. Были и просто переводы. 3 мая 2010 г. и 22 июня 2011 г. Snoras перевел со своего счета в Commerzbank в общей сложности почти 79 млн евро на счет Overseas Unitrade в Julius Baer. В иске говорится, что бенефициаром Overseas Unitrade является Антонов. Были и курьезы. В 2010 г. некая Bandiron продала Snoras здание, где располагалась штаб-квартира его «дочки» Latvijas krajbanka, за 33 млн евро — примерно на 13 млн евро дороже рынка. А в 2011 г. некая Dorwing продала Snoras здание, в котором находится отделение Snoras, за 16 млн евро — минимум на 4 млн евро дороже рынка. Эти сделки возглавили рейтинг самых дорогих покупок недвижимости в Риге в 2010 и 2011 гг. Антонов с обвинениями Snoras не согласен: пусть сначала докажут, что такие сделки действительно были и что они нанесли банку ущерб. «Пока это только разговоры, никаких доказательств Snoras в суде не предъявил», — говорит банкир. Шато в Нормандии он покупал на личные деньги, а названия офшорных компаний ему ни о чем не говорят: в группе было около 500 офшоров — все не упомнишь.
Симонавичус и бывший друг и партнер банкира Сергей Менделеев утверждают, что свой бизнес Антонов вел именно за счет принадлежавших ему банков.
Snoras, автомобили и $100 млн
До покупки небольшого голландского производителя дорогих спорткаров Spyker Cars банкир Антонов не занимался промышленными активами. Эта сделка вначале также была скорее эмоциональной, вспоминает он. Антонов увидел в прессе сообщение, что Spyker продает свою команду Formula1, посмотрел отчетность компании и понял, что у той большие проблемы, а значит, ее можно купить. 2007 год стал для Spyker Cars худшим в ее истории. Компания произвела всего 26 автомобилей против 94 в 2006 г., выручка упала до 5 млн евро, а общие убытки достигли 72 млн евро. «Я был знаком с владельцем Spyker Виктором Мюллером с 2004 г. по гонкам на выносливость 24 Heures du Mans, в которых участвовали наши команды — Convers Team и Spyker Squadron», — рассказывает Антонов. По его словам, покупка 29,9% компании обошлась ему в символический $1. Snoras сообщал, что за акции заплатил 34,5 млн евро. «Эти деньги пошли на рефинансирование долгов и конвертируемые займы, в итоге я получил в Spyker контроль», — объясняет Антонов. «На самом деле мы познакомились в 2005 г., пит-бокс команды Антонова был рядом с нашим», — поправляет бывшего партнера Мюллер. «После продажи команды Spyker F1 Виджаю Маллье в октябре 2007 г. Spyker остро нуждалась в рекапитализации. Владимир позвонил и предложил свою помощь», — продолжает он. С Антоновым владелец Spyker договорился всего за один день, а через две недели сделка была закрыта. Snoras пробыл совладельцем Spyker ровно год, после чего продал свой пакет кипрской RMC Convers Group Holding, принадлежащей двоюродному брату Антонова. А еще через год RMC выкупил Антонов. Антонов говорит, что у него не было планов расширять автомобильный бизнес. Но тут опять подвернулась интересная возможность. В 2009 г. он, как и в случае со Spyker, где-то прочитал, что шведский производитель спорткаров Koenigsegg отказался выкупать у General Motors (GM) шведскую Saab. Чтобы понять, что дела у GM и Saab идут неважно, не надо было даже заглядывать в их отчетность — за банкротством GM следил весь деловой мир. «Такая компания продается один раз в жизни», — решил Антонов и предложил GM заменить одного производителя спорткаров на другого: Koenigsegg на Spyker.
«За очень маленькие деньги — $74 млн — мы купили мирового производителя, активы которого даже в состоянии банкротства составляли более $500 млн», — радуется Антонов. Правда, ему самому пришлось отойти от сделки: GM заподозрила его в связях с криминалом и, хотя детективам из Kroll не удалось это доказать, Антонов продал свои 29,9% Spyker Мюллеру. С другой стороны, отошел Антонов не очень далеко — позднее он признался, что из $74 млн, которые заплатила Spyker за Saab, $25 млн профинансировали его структуры. Кроме того, среди акционеров Spyker с долей более 10% осталась Gemini Investment Fund, а 7,5% Spyker выкупила у Мюллера Dorwing — обе упоминаются в схемах, описанных в иске Snoras, как связанные с Антоновым.
Впрочем, Антонов утверждает, что ни к Gemini, ни к Dorwing отношения не имеет. Мюллер заявил «Ведомостям», что на момент закрытия сделки по покупке Saab в феврале 2010 г. Антонов ни прямо, ни косвенно не имел акций Spyker. А Dorwing, по его словам, компания Брендана О’Тула, «еще одного нашего партнера». Этот проект — перенос сборки Spyker из Голландии в Британию. Антонов договорился выкупить у Мюллера активы Spyker, а у О’Тула купил половину британской CPP Manufacturing, выпускающей кузовные детали и панели. На ее базе предполагалось начать производство новых Spyker. Дизайном должно было заняться совместное с известным итальянским автомобильным ателье Zagato предприятие CPP Milan. Но тут был национализирован Snoras и проект пришлось остановить, говорит Антонов. CPP сейчас банкротится. Saab банкротится. Spyker ищет инвестора и судится с GM, которая не дала ей продать долю в Saab китайцам (из-за чего компания и банкротится). Антонов оценивает расходы на автомобильные проекты почти в $100 млн — в такую сумму обошлась ему и его банкам попытка стать автомобильным магнатом. Мюллер не жалеет, что делал бизнес с Антоновым: «Владимир всегда держит слово и выполняет свои обязательства. А еще он невероятно умный».
Latvijas krajbanka, самолеты и $100 млн
По данным исследовательского центра Re:Baltica, в Латвии проекты Антонова также оплачивал его банк — Latvijas krajbanka. Крупнейшей схемой по выкачиванию средств из Latvijas krajbanka Re:Baltica называет покупку 47,2% латвийской авиакомпании AirBaltic. AirBaltic — небольшая, но быстро растущая компания. По собственным данным, в 2002 г. она перевезла 0,26 млн пассажиров, получив выручку около 40 млн евро. А в 2010 г. количество пассажиров превысило 3 млн, выручка составила 292 млн евро.
Антонов говорит, что авиаперевозками занялся вынужденно: Latvijas krajbanka выдал авиакомпании AirBaltic кредит на $10-15 млн, которые та обслуживать не смогла. А государство, у которого был контрольный пакет авиакомпании, выдавать гарантии по долгам отказалось. И в 2008 г. 47,2% AirBaltic на кредит в Latvijas krajbanka выкупил президент авиакомпании Бертольд Флик. Пакет был оформлен на Baltijas aviacijas sistemas (BAS), которая стала управляющим акционером компании. А через год 50% в BAS приобрела некая Taurus.
Антонов признался, что является бенефициаром Taurus, только в конце 2011 г., когда лишился бизнеса. Воспользовавшись тем, что акции авиакомпании были заложены в Latvijas krajbanka, правительство Латвии фактически конфисковало их — забрало по номинальной цене 200000 латов (менее $400000) и начало поиски нового инвестора. По оценке Антонова, покупка и финансирование AirBaltic обошлись ему в $100 млн. Латвийские СМИ предполагают, что Антонов также контролировал и кредитовал грузового авиаперевозчика RAF-avia (находится в процедуре банкротства), латвийский локомотивный завод Rigas vagonbuves rupnica (RVR) и черногорскую Marina A. D. Bar. Но Антонов это отрицает. По его словам, RVR был выдан кредит на 10 млн евро под залог недвижимости. А Marina A. D. Bar была приобретена в интересах его хорошего знакомого из Латвии, имя которого Антонов раскрыть отказался.
«Про революции — это не ко мне»
Владимир Антонов стал одним из героев скандального расследования НТВ «Анатомия протеста – 2», показанного в пятницу вечером. В передаче показали снятого скрытой камерой председателя парламентского комитета Грузии по обороне и безопасности Гиви Таргамадзе, беседующего с Сергеем Удальцовым (его в кадре нет, слышен только голос). Таргамадзе рассказал о своей поездке в Лондон, где он встретился с «беглыми банкирами» – Андреем Бородиным и Владимиром Антоновым. По словам Таргамадзе, Бородин пообещал помочь с финансированием революции в России – внести $50 млн лично и еще $150 млн собрать у друзей. Антонов же готов вывести на улицу до 200000 националистов – бывших баркашовцев, с которыми у него хорошие отношения. Антонов сообщил «Ведомостям», что не знает Таргамадзе, и назвал сюжет бредовым. «Против Владимира Путина я точно ничего не имею! Мне он ничего плохого не сделал в жизни, да и для державы тоже. Так что про революции и прочий бред – это не ко мне», – заявил Антонов.
Рискованные партнеры
Антонов говорит, что начинал бизнес с покупки лежачих банков, их санации и перепродажи. У него было два интересных клиента.
В 2002 г. банк «Новая экономическая позиция» у Антонова приобрел Борис Сокальский. В 2009 г. Сокальского приговорили к семи годам за отмывание 70 млрд руб. Часть денег, около 15 млрд руб., прошла через Академхимбанк Александра и Владимира Антоновых, отца и сына. Антонову-старшему пришлось в 2006 г. давать показания против Сокальского. Антонов-младший уверяет, что никакого совместного бизнеса с Сокальским у него не было – продал банк, и все.
В 2007 г. Антонов продал Интерпрогрессбанк и «Конверсбанк-Москва», а в 2010 г. – Банк сбережений и кредита Герману Горбунцову. В 2005 г. Горбунцов потерял один из своих активов – принадлежащий ему Интерус-банк был лишен лицензии. В сообщении ЦБ говорилось, что банк под фиктивную закупку сельхозпродукции за несколько месяцев выдал более 36 млрд руб., $67 млн и 6 млн евро.
Минус $35 млн
Через Panatrones, которую упоминает в своем иске Snoras, Антонов мог финансировать крупный девелоперский проект в Москве – 55-этажный комплекс с апарт-отелем в Силикатном проезде возле «Москва-сити». Проектом занималась «Амфир групп СВ», получившая в ноябре 2007 г. в Snoras кредит на $35 млн. 71% этой компании принадлежал «Конверсинвесту», а 29% – Panatrones. Антонов отрицает, что Panatrones была в этом проекте, и предполагает, что доля офшора давно продана. Комплекс так и не начали строить, Snoras с 2009 г. безуспешно пытается получить отсуженный в московском арбитраже долг. А заложенные банку 2,2 га земли уже украли, предполагает Антонов.
Минус 30 млн фунтов
Последняя громкая покупка Антонова произошла в июне 2011 г., за пять месяцев до краха его бизнеса. Принадлежащая ему и живущему уже более 10 лет в Лондоне предпринимателю Роману Дубову Convers Sports Initiatives (CSI) за 15 млн фунтов стерлингов купила футбольный клуб Portsmouth, а потом вложила в него еще 10,5 млн фунтов. В CSI входило 11 компаний и проектов, связанных с правами на раллийные гонки World Rally Championship, гольфом и проч. По данным Reuters, инвестиции в спортивные проекты Антонова составили около 30 млн фунтов. С конца 2011 г. Portsmouth проходит процедуру банкротства.
Выжил чудом
В марте 2009 г. во дворе кирпичной пятиэтажки на ул. Расплетина в Москве раздалась автоматная очередь. Президент «Конверс групп» Александр Антонов (отец Владимира Антонова) получил пять пуль, но выжил. После этого, говорит Антонов-младший, они с отцом решили свернуть российский бизнес. Ринат Сагдиев Татьяна Воронова Ирина Резник
