Бывший агент КГБ, заняв пост главы правительства Казахстана, завел свою большую игру
Секреты политического долголетия
Карим Кажимканович Масимов бьет рекорды пребывания на боевом посту премьер-министра республики Казахстан. Шутка ли. Уже скоро пять лет стукнет. Конечно, на фоне двух с гаком десятилетий, на протяжении которых страной правит Нурсултан Назарбаев пятилетка Масимова может показаться одним моментом . Но ведь то — лидер нации. Практически Памятник. А тут еще вчера никому не известный чиновник — без роду и без племени. Но именно он может стать президентом Казахстана уже завтра. Такие слухи наводнили Москву, а сам Карим Кажимканович опровергать их не спешил. Зато он с регулярной настойчивостью появляется на основных каналах российских СМИ. Таким образом, обыватели обеих стран готовятся к мягкой смене режима в Казахстане — стране ставшей ключевым стратегическим союзником во всех последних российских «политических комбинациях». Сложившаяся ситуация выглядит особенно незаурядной, если учитывать национальный фактор. Масимов — уйгур. И этот факт, тщательно скрываемый многочисленной армией советников премьера, секрет Полишинеля в самом Казахстане. А тут еще недавно российские власти «постарались» — во время недавней встречи премьеров — России, Казахстана и Белоруссии журналисты получили справку, подготовленную в недрах аппарата Шувалова, в которой черным по белому против фамилии Масимов значилось — уйгур. Сам по себе этот факт не так важен. Но в Казахстане это должно сделать непроходной кандидатуру Карима Кажимкановича даже в условиях дворцовой политики. Ни один из трех влиятельных джузов страны не рискнет выступить с поддержкой такого претендента. А о том, чтобы попытаться протолкнуть кандидата в президенты в обход джузов, говорить не приходится. Это не удалось даже в советские времена, когда попытка поставить на «чужака» Колбина привела в декабре 1986 года к волнениям в столице. Вряд ли кто-то решится повторить такой сценарий, тем более, нынешние правители прекрасно понимают, что при всей своей внешней грозности, нынешний политический режим Казахстана разлетится вдребезги при первых же массовых уличных выступлениях.
В чем же тогда секрет политического долголетия и жизнеспособности больших амбиций Карима Масимова? Если коротко, то его можно объяснить очень просто. Клан Назарбаевых обязан Масимову решением самых насущных своих проблем. Именно Масимов сумел окончательно и бесповоротно погасить «Казахгейт» — дело об откатах, которые получал Назарбаев от крупнейших концернов за предоставление права вести нефтяной бизнес в Казахстане. Дело дошло до суда. Представленные документы однозначно указывали на наличие взяток, фамилия Назарбаева была озвучена в официальном обвинении Прокуратуры. А потом … все стихло. Роль пожарника взял на себя Масимов, который сумел укротить американскую правохранительную машину.
Защитив семью Назарбаева, Масимов сумел помочь ей вывести капиталы из-под удара западной фемиды на Дальний восток — в регион в котором сам премьер имеет колоссальные политические и деловые связи. Здесь семейные фонды находятся в целости и сохранности. До тех пор, конечно, пока в целости и сохранности пребывает сам премьер. За все, конечно, надо платить… Так или иначе, но после занятия премьерского кресла, дела у Китая в Казахстане резко пошли на лад. Особенно в наиболее чувствительных для восточного колосса вопросах — энергетической и продовольственной безопасности. Китайские компании получили добро на масштабную скупку нефтяных казахских нефтяных активов, построили нефтепровод и стали вести переговоры об аренде огромных сельскохозяйственных территорий для их хозяйственного освоения. В качестве крыши для реализации китайской стратегии Карим Масимов использует среднего зятя «отца казахстанской нации» Назарбаева Тимура Кулибаева. Тимур Аскарович, в отличие от старшего зятя Рахата Алиева, о своих политических амбициях громко не заявляет, но в поддержке для проведения операций в Китае и окрестностях заинтересован, пожалуй, еще больше самого тестя. Так что, сегодня дуэт «Масимов-Кулибаев» — это, пожалуй, посильнее кремлевского тандема будет.
Давайте назовем вещи своими именами. Премьер Казахстана реализует китайский сценарий «большой игры» для Казахстана. Ставки велики. Но Кариму Масимову не привыкать. В своей молодости он делал куда более рискованные шаги и использовал куда более шаткие крыши. Но ему всегда удавалось уйти сухим из воды. И даже стать, в некотором смысле, исторической личностью. К такому выводу можно придти, познакомившись с делом секретного сотрудника органов госбезопасности «Нурбану», появившимся недавно в интернете. В мире большой политики агент «Нурбану» известен впрочем, совсем под другим именем — Карима Масимова (файл PM Red Folder_Pages-72-74.pdf).
И если все опубликованное, правда (а сомнений в аутентичности фотокопии дела нет), то Кариму Масимову действительно принадлежат лавры первого в мире известного «сексота», занявшего пост главы правительства. Речь идет не просто о кадровом сотруднике спецслужбы — таких-то примеров полно. Но, чтобы завербованные в обмен на деньги и покровительство сотрудники становились главами государств, таких примеров история не знает. До сих пор самым громким делом истории политического сыска в России стало дело Азефа. Возглавивший в начале века боевую террористическую организацию эсеров Евно Азеф оказался шпионом охранки, сделавшим свою карьеру под прикрытием полиции. В результате грандиозного скандала стало понятно, что главным победителем оказался сам Азеф. Но судя по всему лавры короля провокаторов должны принадлежать совсем другому человеку.
Юный техник
Роман с органами у Карима Масимова начался еще в средней школе. Первая его автобиография, датированная декабрем 1981 года, когда Карим учился в 10-м классе, написана по всем правилам «невидимого фронта» — «не был, не состоял, не участвовал» (файл PM BLUE FOLDER KGB_1-характеристика .pdf). Интерес самих органов к молодому Масимову имел технический характер. Наш герой учился в физико-математической школе Алма-Аты. Спецслужбы СССР в те годы опекали подобные учебные заведения, так как нуждались в способных технических специалистах. Почему их выбор пал на Масимова не понятно, но именно его КГБ республики направляет учиться в Высшую Краснознаменную школу КГБ СССР. Но на технический факультет. Такая «вспомогательная» специализации не слишком удовлетворяла нашего героя. Ему, очевидно, хотелось стать обладателем настоящей шпаги и настоящего кинжала. Осенью 1984 года студент Масимов подает рапорт о переводе на факультет контрразведки. Это уже не просто «группа технической поддержки», а настоящая школа шпионов. Но вместо этого, наш герой отправляется …. на срочную воинскую службу. Дело в том, что формальным основаниям перевестись с технического факультета на другой было невозможно. Надо было поступать (фактически после четвертого курса) в институт заново. Курсант Масимов делает свой выбор и отправляется служить. Правда не с автоматом наперевес. Он проходит срочную в специальном подразделении, которое занимается прослушкой радио. А дальнейший ход событий оказался и вовсе соврешенно неожиданным. Весной 1985 года, уволившись со службы, Карим Масимов действительно поступает на первый курс. Но вовсе не в школу КГБ. Он делает выбор в пользу вполне себе гражданской профессии и идет в университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы. В принципе, такой головокружительный кульбит в биографии «стажера» можно объяснить двумя разными причинами. Либо наш герой просто разочаровался в профессии меча и кинжала и просто решил завязать с разведкой. Либо, скажем так, вместо контрразведки наш герой выбрал прямую ей противоположность. Если допустить именно такой вариант, то становится понятным, зачем понадобилась срочная служба — так всегда можно было объяснить относительно поздний срок поступления в ВУЗ в середине 80-х годов, когда служить забирали всех кроме студентов звездных Физтеха, Бауманки, МИФИ и мехмата МГУ. К тому же, история с «разочарованием» серьезно противоречит дальнейшему развитию событий в жизни «стажера». Его шпионская карьера только начиналась. В 1985 году наш герой поступает на элитный факультет экономики и права РУДН, где специализируется на изучении английского и арабского языков. Проходит еще три года учебы и жизнь Масимова снова делает радикальный поворот. В 1988 году студент уезжает в Китай — доучиваться там. В общем, понятное движение с точки зрения перемещения политических приоритетов СССР в то время — от Ближнего к Дальнему Востоку. Правда, непонятно, какое это отношение имело к студенту Масимову. В Китае Масимов провел три года — В Пекинском институте иностранных языков и в Уханьском университете. В 1991 году он получил самый настоящий китайский диплом. Но использовать полученные навыки и наработанные связи молодому специалисту оказалось негде. Страна, интересы которой готовился защищать наш герой, прекратила свое существование.
Шпион с инициативой
Столкнувшись с новой реальностью, молодой, но ранний специалист Карим Масимов попытался трудоустроиться в новорожденном Министерстве иностранных дел Казахстана. Однако, наткнулся там на стену глухого непонимания. Перспективы длительных поездок за рубеж привлекали в тот момент в министерство куда более влиятельных «специалистов», что называется, «со связями». У Масимова таких связей не было. И карьера дипломата прошла мимо.
Зато у нашего героя были контакты другого рода. В личном деле Масимова есть несколько любопытных документов, которые показывают, каким образом молодой специалист оказался сексотом. В июне 1991 года офицер действующего резерва майор Батаев С.Б (эти люди обычно работают в кадровых отделах гражданских учреждений, присматривая потенциальных кандидатов в агенты) обращается к руководству КНБ с пространной запиской. Она содержит несколько пространных пассажей, в которых автор сетует на то, как остаются без должного внимания новые люди с хорошим образованием, полученном в других странах, в частности в Китае. А затем без особых обиняков автор обращает внимание на одного из таких специалистов — Карима Масимова и тут же предлагает завербовать его. (PM Red Folder_Pages-41-43.pdf).
Тем не менее, ценное соображение товарища Батаева осталось без внимания. Но майор резерва проявил настойчивость. И в январе 1992 года в деле появляется новое обращение — примерно с тем же содержанием. На этот раз машина сделала решающий оборот, в результате чего Масимов был завербован.
Какими резонами руководствовался майор Батаев? И почему он был столь настойчив? Не надо обладать большой фантазией, чтобы предположить, что Масимов сам предложил свои услуги, воспользовавшись старыми контактами. А заодно и решить свою личную проблему трудоустройства. Тем не менее, ждать, пока бюрократическая машина Инстанций придет в движение, молодому специалисту было некогда. Ему пришлось трудоустроиться в Министерство труда и занятости на должность начальника отдела внешних связей. Помогло знание языков. По информации КНБ Масимов владел китайским, английским, арабским языками, а на бытовом уровне — уйгурским. Про знание казахского языка информация противоречивая. По информации органов Масимов «может и стремится общаться на казахском языке. Но в одном из отчетов, агент органов лично знакомый с Масимовым рассказывает о незнании им казахского языка и болезненных по этому поводу переживаниях нашего героя (PM Red Folder_Pages-99-100.pdf).
Работа в Министерстве труда была слишком рутинной для жаждущего приключений и авантюр молодого Масимова. Он все еще грезил работой в МИД, и эти грезы исправно транслировали в органы его кураторы из органов. Но с МИД так и не сложилось. И тогда наш герой останавливает свой выбор на Министерстве внешних экономических связей (МВЭС), предполагая стать представителем Казахстана в ставшем уже родным городом Урумчи — столице Синьцзян-Уйгурского автономного района СУАР. В итоге Масимову удалось реализовать сразу две идеи — стать шпионом и сотрудником МВЭС и сделать это почти одновременно
День рождения «Нурбану»
Агент «Нурбану» появился на свет 16 июня 1992 года. В этот день органы, согласно материалам досье, завербовали Масимова. Имя своего второго «я» по сообщению оперативников Масимов выбрал сам — в честь своей бабушки. Странный выбор для шпиона, который дает богатое поле для фантазии. Органы с этим выбором, впрочем, согласились, хотя вряд ли правила подбора псевдонимов в спецслужбах одобряли такую практику. Оперативники обратили внимание на то, что новоявленный шпион был неплохо осведомлен о методах агентурно-оперативной деятельности. По ходу дела также выяснилось, что в период учебы в Китае кандидат выполнял «отдельные поручения» сотрудников пекинской резидентуры КГБ СССР — «освещал некоторых стажеров и студентов из числа иностранцев и китайцев, обучающихся в Пекинском институте иностранных языков (так в тексте записки). Это было вполне привычное занятие для Карима Масимова. Там же поясняется, что еще во еще время учебы в Университете Дружбы народов он информировал своих кураторов из 5-го управления КГБ (идеологическая борьба) об обстановке в Университете, а также представлял информацию на иностранных студентов. За эти заслуги, объяснил своим вербовщикам Масимов, его и послали учиться в Китай. (PM Red Folder_Pages-68-71.pdf).
Заметим, что российские спецслужбы весьма оперативно узнали о том, что Масимов завербован казахстанскими коллегами. Они даже начали зондировать почву на предмет использования перспективного агента в своих целях. На контакт с «Нурбану» вышел доцент РУДН Смородинов, который курировал его еще во времена учебы. (PM Red Folder_Pages-90-91.pdf). Узнав об этом казахстанские спецслужбы всполошились и на всякий случай вообще запретили Масимову вообще упоминать о факте учебы в Высшей школе КГБ и работе на пятое управление. Этот запрет выглядел более чем смешным, учитывая, в архивах КГБ хранились все материалы по делу Масимова. Так что у российских спецслужб, очевидно, были серьезные аргументы для «серьезного общения» со своим подопечным. Возможно, остались они и сегодня. В свою очередь из отчета оперативников следует, что агент «Нурбану» сообщил некие дополнительные сведения о российских гражданах, проживающих за рубежом. Одним словом, азефовщина началась с первого же момента работы агента «Нурбану». Кто на кого работал в это время сейчас сказать крайне сложно. Но можно не сомневаться — если публичного скандала не было, значит это «кому-то нужно». И кто-то умело использует многочисленные следы деятельности Нурбану в своих целях.
Доверенное лицо органов
В августе 1992 года Карим Масимов отбывает на службу в Урумчи. Точнее сказать — «на службы». Ведь теперь он был не просто чиновником-экономистом, а самым настоящим секретным осведомителем. Пытаясь извлечь выгоду из новой ситуации молодой, но быстрый агент попробовал даже использовать новое положение и пробить себе дипломатический паспорт, «как у начальника». Правда, в ответ на эти просьбы получил серьезную отповедь. Накануне отъезда, как сообщают оперативники «в обусловленном месте, отвечающем требованиям конспирации, проведен инструктаж агента «Нурбану». В общем, все было обставлено как в лучших фильмах шпионского жанра. Нового сотрудника, как водится, даже предупредили о возможных попытках провокаций. Это уже было лишним. Агент был готов к ним. Более того он самостоятельно проинформировал органы об интересе к его личности некой китаянки, которая пыталась выяснить подробности его личной жизни и предложить свои услуги для решения бытовых проблем в Китае». Испугавшись столь активных притязаний «Нурбану» поспешил ее сдать органам — от греха подальше. Завертелась машина проверки, в которую было вовлечено немало людей. Чем закончилась эта история, мы не знаем, но семья Масимова была сохранена.
Аналогичными отчетами агент «Нурбану» кормил органы в течение пяти лет. Регулярно представлял наводки на китайских граждан, подозреваемых в сотрудничестве со спецслужбами КНР, составлял списки, а также списки иностранцев представлявших, по мнению агента, интерес для разведки Казахстана. (PM Red Folder_Pages-92.pdf)
Кураторы агента из Инстанции (именно так в тексте пояснительной записки в деле Масимова) были вполне довольны полученной информацией. Но проверить ее реальную ценность невозможно, в деле нет таких оценок.
Крыша
В деле «Нурбану» упоминаются некие информационные материалы «по внешнеэкономической тематике в сфере казахстанско-китайских отношений, а также контрабандных операциях через государственную границу». К примеру, во время очередной пьянки некий Березовский (не тот) признался «Нурбану», что регулярно занимается организацией переправки казахстанских металлов в Китай через Киргизию, делая это по заказу чеченской преступной группировки. Такая информация в новые времена имела не только большое значение, но и определенную стоимость — как экономическую, так и политическую. Использовать ее также можно было в самых разных целях и направлениях. И наш герой очень быстро научился извлекать пользу от своей работы на органы. Теперь уже органы работали на него.
В 1993 году Масимов становится одним из коммерческих директоров компании «Акцепт», которая занималась поставками ширпотреба из Китая в Казахстан и возвращается на Родину. Связь с органами он не теряет, а мечтает развернуть на полную мощь свою торговую деятельность. У «Нурбану» появляются планы открытия в Алматы производства ширпотреба на оборудовании, поставленном из Китая. (PM Red Folder_Pages-122-123.pdf).
Зачем понадобилась такая сложная схема, в ситуации, когда стоимость таких товаров, произведенных в самом Китае, была запредельно низкой? Все дело в том, что таки поставки в то время на Западе квотировались, что ограничивало возможности экспортеров. Перенесение этого производства в Казахстан позволило бы, просто приклеив на товары бирку «Сделано в Казахстане», этих квот избежать. Понятно, что никакого производства, кроме перешивания ярлыков, в Казахстане не было бы. Тем не менее, органы, в которые обращается за советом и поддержкой секретный сотрудник готовы были «задействовать наши возможности» (так в тексте одного из документов). Другими словами, агент «Нурбану» искал банальной крыши для себя и своего бизнеса.
Такого рода историй в деле несколько. Все они весьма характерны как для того времени, так и для самого «Нурбану». Однажды он предпринял целую операцию по спасению от уголовного преследования в Казахстане некоего Абдуллу из Китая, который привез с собой миллион долларов наличности для оплаты, но мог лишиться этих денег из-за многочисленных нарушений законодательства. «Нурбану» убедил органы в том, что Абдулла представляет собой интерес для КНБ, в результате чего «вопрос был решен». (PM Red Folder_Pages-124-126.pdf).
«Решение таких вопросов» стало очевидным конкурентным преимуществом Масимова, что впоследствии сослужило ему полезную службу при продвижении по государственной лестнице. Неудивительно, что при такой поддержке, агент «Нурбану» мог позволить себе участие в весьма рискованных предприятиях, а потом выходить из них сухим и не невредимым. В 1994 году Масимов становится руководителем Казахстанского торгового дома, совместным предприятиям Министерства промышленности и торговли Казахстана и австрийской фирмы «Нордэкс». Австрийскую сторону в этом предприятии представлял предприниматель с весьма специфической репутацией — Григорий Лучанский, по определению журнала «Time» «самый ловкий непойманный преступник в мире» (по некоторым слухам также связанный с органами госбезопасности). В этом бизнесе Масимов-Нурбану отвечал за самую сложную часть — вывоз из страны цветных и редкоземельных металлов. Используя КНБ в качестве крыши для сопровождения грузов, Масимов одновременно предлагает поискать иностранных партнеров для коммерческих структур самого КНБ. Нет ничего удивительного, что столь востребованный гражданин Карим Масимов уже через год превращается в молодого преуспевающего банкира. Он возглавляет только что созданный АТФ-банк — банк с также весьма одиозной репутацией. Созданный как центр операций для ближнего окружения властного клана, банк с самого начала своей деятельности оказался втянут в целую серию весьма специфических операций, включающих в себя финансирование поставок оружия. Какую роль в этой ситуации выполнял сам Масимов? На кого он работал в этот момент? Таким же вопросом задавались в свое время исследователи деятельности уже упомянутого Азефа? На кого работал тайный осведомитель Департамента полиции, когда возглавляемая им боевая организация эсеров совершила убийство московского градоначальника и дяди императора Великого князя Сергея Александровича? Точного ответа на этот вопрос так и не было получено. Но скандал после раскрытия Азефа был грандиозный, который похоронил карьеру революционера и фактически похоронил репутацию партии эсеров. А теперь давайте попробуем оценить ситуацию применительно к нашему герою. Глава банка, планирующий весьма специфические финансовые операции, по долгу службы обязан сообщать о них своим кураторам из Ведомства. Именно применительно к таким ситуациям и возникло понятие «агент-провокатор» — человек, который не просто информирует органы о незаконных действиях, но фактически является их организатором.
Нурбану заметает следы
Понимая, что чем выше поднимается по служебной лестнице, тем сложнее будет сохранить инкогнито, агент «Нурбану» стал ограничивать свои контакты с органами и просил сократить оперативную нагрузку. Переломным в жизни тайного агента «Нурбану» становится 1997 год. В марте сотрудник КНБ Бакраев, (тот самый, который еще в 1992 году завербовал героя, а потом постоянно его) обратился к первому заму КНБ Маметову с письменной просьбой перевести агента «Нурбану» из категории активных агентов в категорию доверенных лиц. Известно, что бывших шпионов не бывает и никто списывать окончательно ценного кадра не хотел. Но с формальной точки зрения предложенный перевод означал уничтожение рабочего дела и сдачу личного дела агента «Нурбану» в архив — подальше, что называется, от посторонних глаз (PM Red Folder_Pages-21-22.pdf). Тем более что судя по жалобам Масимова, о его сотрудничестве с органами стало знать слишком много людей. В условиях постоянной кадровой чехарды органов госбезопасности Казахстана, это угрожало перспективам его карьеры. В марте 1997 году было принято решение уничтожить рабочее дело агента, а личное дело передать в архив. Все должны были забыть об этой странной истории — ведь к тому времени Масимов переходит в высшую лигу игроков . В сентябре 1997 года он возглавляет «Народный сберегательный банк Казахстан», в августе 2000 года становится министром транспорта и коммуникаций , в ноябре 2001 года вице-премьером, а затем помощником президента, пока, наконец не стал премьер-министром Казахстана в 2007 году. Впрочем, радужным мечтам бывшего агента, а теперь уже доверенного лица органов Масимова о том, что все забудут о его шпионском прошлом сбыться, впрочем, не удалось. Первая попытка поднять дело из архива предпринимается уже осенью 1997 года. А в 2001 году начальник управления по городу Алматы созданной службы внешней разведки «Барлау» Дуйсенов принимает решение восстановить связь с «архивным агентом» (так в тексте постановления). И личное дело «Нурбану» вновь поднимается из архивных подвалов. А двойная жизнь агента-провокатора была продолжена. Продолжается она и сегодня. Только мы не знаем, в каких еще ведомствах есть рабочие и личные дела казахстанского Азефа. Александр Гелагаев
