Зам Грефа трясет долги из заемщиков вплоть до их ликвидации
Появившись на федеральной административной сцене в 1998 году, Герман Греф быстро стал заметной фигурой. Сейчас успехи «Сбербанка» он готов использовать в качестве трамплина на политический Олимп. Что может помешать будущему премьеру — только команда, в том числе и кандидат на пост преемника руководителя банка Максим Дегтярев.
Член коллегии и замминистра Мингосимущества, руководитель «Центра стратегических разработок», позднее — министр экономического развития и торговли, он занимался вхождением России в ВТО, представлял государство в советах директоров крупных сырьевых и инфраструктурных компаний, участвовал в создании свободных экономических зон и готовил Сочи к заявке на проведение Олимпиады. В октябре 2007 года Греф возглавил Сбербанк России, который к лету 2016 года обогнал по капитализации «Газпром». Однако десять лет на посту руководителя банка, пусть и самого крупного в России — слишком долгий срок для активной натуры Грефа. В 2016 году его политические амбиции стали очевидными: предложив Путину создать теневой комитет по реформам, Герман Греф фактически заявил, что готов руководить развитием всей российской экономики. И хотя тогда предложение не было принято, сегодня именно Грефа все чаще называют самым вероятным преемником Дмитрия Медведева, рейтинг которого тает под давлением скандалов, падения доходов населения и отсутствия ясных перспектив экономического роста.
Помимо позитивного имиджа реформатора и прогрессиста, Герман Греф имеет еще одно важное преимущество: за годы работы в Сбербанке он создал собственную команду, приход которой в правительство мог бы стать символичным жестом в духе раннего Путина. Новый концептуальный взгляд на экономику, доказанное за годы работы в Сбербанке умение внедрять новшества и добиваться поставленных целей и подборка проверенных кадров — фактически это готовый рецепт идеального лекарства от экономической депрессии, которое Путин может прописать российской экономике незадолго до выборов 2018 года или сразу после них. Этот расклад позитивно повлияет и на позицию западного мира в отношении России: в развитых странах не скрывают симпатий к Грефу и Навальному, который активно поддерживает главу Сбербанка в его стремлении сменить род деятельности. Внутри страны также нет недостатка в тех, кому приход Грефа на пост главы правительства представляется отличным решением. Однако радужную картину немного портит прогноз деятельности самого важного для экономики банка после ухода Грефа на повышение.
Так называемая «команда Грефа» состоит из четырех основных фигур, которые вместе могут закрыть все позиции в экономическом блоке правительства: первого заместителя Грефа по Сбербанку Максима Полетаева поставят на Минфин, Минэкономразвития отдадут Кириллу Андросову, который работал с Грефом еще при Фрадкове, руководителя «Сбербанк-Капитал» Ашота Хачатурянца отправят руководить Минэнерго, еще одного первого зампреда Льва Хасиса — в Минпромторг. Источники внутри банка рассказывают, что между Полетаевым и Хасисом может разгореться нешуточная аппаратная война — по видимому никто из них не хочет покидать теплое местечко в Сбербанке и отправляться «наверх», но амбиции шефа безусловно возьмут верх, и команда останется командой. «Понятно, что если Греф уйдет в правительство, то и Хасиса, и Ашота, и Полетаева он заберет с собой, — отмечает политолог, ведущий информационных проектов Фонда эффективной политики Павел Данилин. — А вот что будет в Сбербанке после Грефа?.. Греф, если будет уходить, за себя оставит местоблюстителя, который будет держать Сбербанк в его орбите, и который никогда не будет делать подстав ни для самого Грефа, ни для его окружения, которое в Сбербанке наверняка массово останется. Человека, способного даже подвинуться, если придется вернуться. Так вот, такой человек в Сбербанке уже есть. Это вице-президент Максим Дегтярев».
Максим Дегтярев, о котором уверенно говорят как о преемнике Грефа, является вице-президентом Сбербанка и возглавляет департамент по работе с проблемными активами. Прошедший курс обучения в Академии Сбербанка и получивший после этого пост главного специалиста по проблемным активам, Дегтярев не хватает звезд с неба, однако его лояльность Грефу ни у кого не вызывает сомнений — ведь, в частности, именно ему было поручено курировать громкую сделку по продаже украинской дочки Сбербанка. По оценке бывшего депутата Госдумы Ильи Пономарева, на этой сделке «Сбер» похоже потерял до $ 70 млн, и обстоятельства, которые подвигли банкиров пойти на такой шаг, до сих пор не известны. Первоначально оценив украинскую «дочку» в $ 600 млн, Сбербанк выручил за нее всего лишь $ 130 млн, хотя Пономарев убежден, что «за 200 миллионов живых денег эту сделку можно было бы закрыть очень быстро». Отказавшись от этого предложения, после серии очень кстати случившихся нападений на свои украинские отделения банк, по всей видимости, продал дочернюю компанию за более низкую цену, оставив всех гадать, что же вынудило его пойти на такую невыгодную сделку. В московском Сбербанке, по мнению Пономарева, вопросами продажи занимались вице-президент Максим Дегтярев и начальник департамента Юрий Свистунов.
«Это больше походило на какой-то заказ, — поделился своими впечатлениями с украинским изданием «Апостроф» Илья Пономарев. — Я даже затрудняюсь сказать — если не по команде сверху, то сколько же сбербанковцы должны были себе положить в карман, чтобы на такой откровенный грабеж согласиться… Я хорошо знаю Германа Оскаровича, либо его эти два господина (Максим Дегтярев и Юрий Свистунов) тупо обманули, либо, учитывая то, что господин Дегтярев — не его фактический сотрудник, а кадровый офицер ФСБ, прикомандированный к Сбербанку, вполне возможно, что Грефу просто приказали осуществить эту операцию».В руки Максима Дегтярева должно перейти руководство самым высокотехнологичным банком России, который имеет 14 286 отделений и обслуживает миллионы клиентов. Однако методы, к которым Дегтярев прибегает в качестве специалиста по работе с проблемными активами, меньше всего говорят о нем как о цивилизованном управленце. Начиная с 2012 года вокруг Сбербанка и компаний-заемщиков не утихают скандалы, развивающиеся по одной и той же схеме: выдача кредита и переговоры о реструктуризации заканчиваются уголовным преследованием кредитора и отъемом его собственности в пользу вероятно связанных со Сбербанком компаний. В мае 2017 года источник в МВД сообщил, что Сбербанк настаивает на аресте известного бизнесмена Владимира Кехмана, который является основателем и бенефициаром компании JFC, а по совместительству — худруком Михайловского театра в Санкт-Петербурге и директором Новосибирского театра оперы и балета. После получения кредита от Сбербанка специализирующаяся на импорте фруктов JFC столкнулась с трудностями, вызванными политической нестабильностью в странах арабского Востока, и была вынуждена объявить о банкротстве. Однако установленная законом процедура урегулирования отношений с кредитором Сбербанк не устроила, и Кехман, который по всей видимости не имеет никакого отношения к компании, стал фигурантоми дела о мошенничестве в особо крупном размере. Кехман открыто говорит, что «на протяжении трех лет дело ведется под неприкрытым и невероятно активным давлением Сбербанка», но пока остается на свободе скорее всего благодаря поддержке со стороны Министерства культуры и, вероятно, личному знакомству с президентом Путиным.Еще один крупный заемщик, к общению с которым Сбербанк привлек правоохранительные органы — владелец группы «Висма» Валерий Герюгов, которого по инициативе Сбербанка суд направил под домашний арест в апреле 2017 года. Производителя минеральной воды «Архыз» подозревают в хищении полученных у Сбербанка кредитных средств на общую сумму 1,8 млрд рублей. Самый известный широкой публике заемщик Сбербанка, столкнувшийся с преследованием со стороны правоохранителей — глава Национальной ассоциации Эдуард Сагалаев. Знаменитый телевизионщик выступил поручителем по кредиту, который его сын взял на создание наркологической клиники — и теперь ему грозит судебное преследование у истоков которого стоит Среднерусский банк Сбербанка России. «Клиника уже пять лет работает, мы выплачивали этот кредит, но в связи с кризисом возникли некоторые затруднения, и мы вели переговоры со Сбербанком о подписании мирового соглашения. Вроде все было нормально, но Сбербанк, видимо, решил ускорить процесс таким образом», — рассказал 70-летний Сагалаев «Аргументам недели»Скандал, связанный с сетевым ритейлером «Юлмарт», также ставит под вопрос отношение возможного руководителя Сбербанка к развитию инноваций и передовых технологий. Жесткая политика банка по отношению к заемщику привела к возбуждению уголовного дела против основателя торговой интернет-сети Алексея Никитина и бывшего гендиректора компании Сергея Федорина. Основной акционер «Юлмарта» Дмитрий Костыгин уверен, что эти «уголовные дела подогреты» усилиями сотрудников «Сбербанка». При этом Костыгин упомянул Максима Дегтярева и Свистунова, подчеркнув в интервью РБК: «Сбербанк как организация заинтересован в выплате кредита, но отдельным сотрудникам более выгодна ликвидация «Юлмарта». Это прямое высказывание может подтверждать давно циркулирующие на рынке предположения о том, что Дегтярев и привлекаемые им подрядчики вполне могут зарабатывать на ликвидации бизнесов заемщиков, решая юридические вопросы через судей, у многих из которых имеются собственные кредиты в Сбербанке. В случае с «Юлмартом» есть и еще одно совпадение: сразу после начала атаки на отечественного онлайн-ритейлера Сбербанк сообщил о создании совместного предприятия в сфере интернет-торговли с китайской Alibaba. В прессе появились сообщения, что банкротство «Юлмарта» затевалось для последующей продажи активов китайским партнерам.Похоже, что лишь 3-5% компаний, оказавшихся в зоне действий департамента Максима Дегтярева, возвращаются в здоровое состояние, а более 95% заемщиков Сбербанка, столкнувшихся с какими-либо трудностями, ждут ликвидация и распродажа имущества. Поскольку процент возврата на беззалоговые кредиты в процессе ликвидации составляет порядка 10-20%, жесткая политика банка может иметь какие-то скрытые экономические основания, если только Максим Дегтярев не видит свою функцию в наглядном обучении отечественных бизнесменов всем рискам сотрудничества со Сбербанком.В беседе с РБК основной акционер «Юлмарта» Дмитрий Костыгин, как мне кажется, причислил Максима Дегтярева к «темным силам» внутри Сбербанка и противопоставил ему «светлую силу» Германа Грефа. В этом контексте любопытно было бы узнать, насколько либеральный Греф в курсе стиля работы Максима Дегтярева и как его технократические убеждения могут соответствовать привлечению силовиков к урегулированию вопросов с заемщиками? Но даже если оставить этот вопрос за скобками, факт остается фактом: крупнейший в стране универсальный коммерческий банк, в котором кредитуются тысячи бизнесов, может оказаться под руководством любителя «силовых методов» Максима Дегтярева. Не превратится ли Сбербанк в угрозу для экономики России вместо того, чтобы быть локомотивом ее развития?
Булат Поройков
