Бизнесмен во главе «Щелковского спрута» успешно противостоит губернатору Мособласти Воробьеву
Губернаторские перспективы Андрея Воробьёва в Щёлковском районе осложняет олигарх местного значения. В Щёлковском районе Подмосковья вновь кипит информационная война. По масштабам и ожесточённости она не уступает той, которая разгорелась год назад, перед выборами главы района. Это значит, что в одном из ключевых районов Московской области продолжается жёсткое политическое противостояние. И если в марте прошлого года это было вопросом местного значения, то сегодня, в преддверии губернаторских выборов, цена конфликта возрастает на порядок. Взбудораженная территория с 200-тысячным населением — не то, что сегодня нужно врио губернатора Андрею Воробьёву.
А самое интересное то, что с виду всей властной машине, «заточенной» на победу Воробьёва — от кремлевской администрации и ЦИК «Единой России» до районных и городских аналогов — противостоит всего один человек. Почему «с виду» — об этом разговор впереди, а пока стоит поближе присмотреться к этому во всех отношениях интересному персонажу.
Путь Дмитрия Алексеевича Барченкова к успеху выглядит поистине феерично. Родившись в скромной семье, в далёком «почтовом ящике» Арзамас-16, он к сорока годам умудрился стать весьма состоятельным даже по столичным меркам бизнесменом, владельцем огромного холдинга. А также кандидатом психологических наук, Почётным строителем РФ, носителем православных орденов преподобного Сергия Радонежскогои Святого благоверного князя Даниила Московского, знака губернатора Московской области «Благодарю» и прочих знаков отличия. Казалось бы, биография такого выдающегося человека могла бы стать образцом для подражания. Но официального жизнеописания Дмитрия Алексеевича просто не существует. Есть лишь наброски его жития, раскиданные по различным интернет-ресурсам. Судя по ним, Барченков успел закончить не только школу, но и целых два вуза — Московский инженерно-строительный институт и Московский государственный индустриальный университет. При этом трудовую деятельность он начал в 17 лет — в качестве генерального директора(!) предприятия «ТВК Интернешнл». С 1990 по 1994 годы — генеральный директор некоего государственного концерна «Росполикор», в следующие два года — председатель правления банка «Апрель». А с 1999-го и по наши дни — председатель Совета директоров холдинга «Щёлковский».
Даже из этих скудных сведений понятно, почему Барченков не склонен размещать в СМИ даже официальную свою биографию. Сразу возникают, как минимум, два вопроса: каким образом вчерашний школьник из Нижегородской области в 17 лет стал генеральным директором московской компании, и что это за «государственный концерн» — «Росполикор»?
На самом деле начиналось всё примерно так, как и описано выше. 17-летний Дима Барченков действительно хорошо окончил школу и поступил в столичный вуз. Одновременно он увлёкся бизнесом и зарегистрировал то самое предприятие «ТВК Интернешнл», которое должно было обогатить студента посредством развития кабельного телевидения. Однако что-то пошло не так, и предприятие пришлось ликвидировать. Но жажда обогащения никуда не делась. В начале 90-х Барченков познакомился с неким Юрием Жучковым, который создал хозрасчётное — так это называлось на заре российского бизнеса — предприятие «Центр научно-технического творчества молодёжи «Стрела». А чтобы молодёжи было, на что творить, заручился гарантийным письмом городского комитета комсомола и городского Совета народных депутатов подмосковного Красногорска. Под эту гарантию Жучков собирался взять кредит в одном из филиалов Госбанка. Причём на фантастическую по тем временам сумму — 4 миллиона рублей. Тут-то на его пути и возникли Барченков со своим товарищем и компаньоном Юрием Бадулиным, задумавшие новый бизнес. Они уговорили Жучкова взять кредит, а деньги перечислить на счета своей новой фирмы — якобы за поставки некой «научно-технической продукции». Взамен Жучкову обещали солидные отчисления наличными. Так и произошло. Прокредитованная «Стрела» перечислила 3 миллиона 850 тысяч рублей предприятию «Росполикор» — тому самому, которое в набросках барченковской биографии именуется «государственным концерном». Чем на самом деле занимался «Поликор», теперь уже давно забыто, как и само это название. Важно, что на тот момент Жучков, Барченков и Бадулин были вполне довольны друг другом. Идиллию испортил главный бухгалтер «Стрелы» Прохоров. Он обнаружил, что никаких поставок продукции не было, а кредитные средства попросту «ушли» налево. Поняв, что он может оказаться втянутым в дело о махинации, Прохоров стал задавать «неудобные» вопросы Жучкову. Тот, испугавшись, прибежал к Барченкову и Бадулину… 24 февраля 1991 года труп Прохорова был обнаружен в реке Химка, на территории Тушинского аэродрома. Руки и ноги его были спутаны верёвкой, а к ногам привязана 10-килограммовая гантель. Согласно заключению судебно-медицинского эксперта, Прохоров был избит, а потом утоплен. Расследование длилось довольно долго. В конце концов, следователям удалось выйти на некоего Андрея Логиновского, ранее судимого за дезертирство с военной службы. Оказалось, что Жучков «заказал» Логиновскому своего главбуха за 20 тысяч рублей. Прохоров и Логиновский были знакомы и нередко выпивали вместе. Это и погубило незадачливого бухгалтера. Вечером 8 февраля в одной из комнат общежития МАИ гуляла компания, состоявшая из Прохорова, Логиновского и друга последнего Валерия Ханина, которого начинающий киллер привлёк к исполнению «заказа». После возлияний Логиновский, уже получивший от Жучкова задаток в полторы тысячи рублей, предложил захмелевшему Прохорову подвезти того домой в такси. В машину села вся троица. Однако вместо дома Прохорова Логиновский велел таксисту отвезти компанию на Тушинский аэродром. Там, отпустив машину, Логиновский избил пьяного Прохорова, опутал его верёвками и, привязав к ногам гантель, бросил в реку. На следующий день киллер получил от Жучкова остаток денег. После задержания Логиновского следователям не составило труда раскрутить всю цепочку, вплоть до истинных заказчиков преступления — Барченкова и Бадулина. Оба поначалу дружно отпирались, заявляя, что им неизвестно ни о деятельности «Стрелы», ни об убийстве Прохорова. Однако под давлением показаний Жучкова, Логиновского и Ханина компаньоны принялись валить всё друг на друга. Барченков говорил, что присутствовал при том, как Жучков и Бадулин планировали «увод» денег «Стрелы», а позднее и убийство, однако клялся, что сам во всём этом участия не принимал. То же самое заявлял Бадулин, спихивая вину на Барченкова и Жучкова. В суде оба решительно заявили, что к смерти Прохорова не имеют никакого отношения, поскольку у «Поликора» было достаточно средств, чтобы возместить убытки «Стрелы». Следовательно, убивать бухгалтера у них причин не было. Однако суд посчитал вину криминальной компании полностью доказанной. 19 июня 1996 года Барченков, Жучков и Бадулин были признаны виновными в организации убийства из корыстных побуждений (статьи 17 и 102 УК РСФСР). Помимо этого, Барченкова и Бадулина признали виновными в завладении чужим имуществом вследствие злоупотребления доверием, совершённым по предварительному сговору (статья 147 УК РСФСР).
Вскоре будущий районный олигарх и православный орденоносец Дмитрий Барченков направился под конвоем в СИЗО №12 подмосковного Зеленограда. Следующие девять лет его жизни должны были пройти в колонии общего режима. Это были те самые годы, которые, по «официальной» версии, он провёл в ранге председателя Совета директоров холдинга «Щёлковский». Однако не было ещё ни холдинга, ни прочих предприятий Барченкова. Более того, он ещё и не знал, что судьба забросит его в Щёлково. 25-летний парень, уже исковеркавший себе судьбу, ехал, с ужасом думая о том, что его ждёт за решёткой.
Церковно-приходское предприятие
О годах пребывания Барченкова в местах не столь отдалённых сведений, разумеется, почти нет. Однако доподлинно известно, что именно тогда Дмитрий Алексеевич вдруг воспылал верой. Какое знамение ему явилось, и было ли оно вообще — бог весть. Зато можно с уверенностью предположить, кто стал его духовным пастырем. Этот человек настолько своеобразен, что о нём стоит сказать отдельно.
В середине 2000-х годов многие федеральные СМИ писали о настоятеле храма Святителя Николая Мирликийского в Троекурове отце Александре Немченко. Фигура и впрямь колоритная: мастер спорта по вольной борьбе, поклонник единоборств отец Александр выбивался из образа кроткого незлобивого священнослужителя. Впрочем, и паства у него была не совсем обычная: к отцу Александру шли, в основном, бывшие заключённые. Немченко даже создал при храме реабилитационный центр, через который за десять лет прошло более тысячи сидельцев.
Отца Александра «духовные дети» называли уважительно Батей и побаивались: пастырь, не сильно надеясь на Божье слово, мог так двинуть строптивого прихожанина, что, по собственному признанию, «вырубал» того надолго. Журналисты частенько называли его «священник в авторитете». И действительно, у «авторитетов» мирских священник-боец был в фаворе. Они охотно водили компанию с Немченко, а также обильно жертвовали «на храм». Однажды у отца Александра спросили, не грешно ли брать деньги сомнительного происхождения у таких людей. Ответ был типичным для «бати»: «Если человек и в самом деле «криминальный авторитет» и деньги у него «грязные», то уж лучше пусть жертвует их на восстановление храмов и обустройство приходской жизни, чем проигрывает в казино или тратит на покупку мерседесов и роскошных вилл». Итак, «грязных» денег не бывает. Думается, это наставление отца Александра не вызвало возражений у его нового «духовного сына» Дмитрия Барченкова. Иначе бы тот не вышел на свободу одним из учредителей фирмы с пространным названием «Общество с ограниченной ответственностью Церковно-приходское предприятие «Князь Троекуров» храма святителя Николая Мирликийского в Троекурове г. Москвы Московской Епархии Русской Православной Церкви». Повторилась история со «Стрелой»: Барченков вдруг оказался сказочно богат. Денег — уже как бы очищенных прохождением через руки отца Александра — у «Князя Троекурова» было столько, что Барченков принялся скупать любые активы, которые только попадались на пути. Местом главных операций церковно-приходского предприятия был избран Щёлковский район. Здесь Барченков скупал доли в предприятиях, паи бывших колхозников, недвижимость и прочие активы, создавая монстра, которого впоследствии назовёт просто «Холдинг «Щёлковский». Вхождение Барченкова на щёлковское бизнес-пространство напоминало известную сказку о том, как наивный зайчик пустил погреться лису. С местной властью Дмитрий Алексеевич был обходителен и ласков. Что вы, я не прибираю к рукам всё подряд! Просто хочу помочь с объектами, которые мёртвым грузом висят на балансе города и района. За малую долю наведу порядок, сделаю объект прибыльным и буквально завалю налогами бюджеты!
Входя в долю, Барченков соглашался на любые обременения, брал на себя заботу о целых участках города, до которых у власти не доходили руки. А потом партнеры вдруг обнаруживали, что «малая доля» Барченкова вдруг разрослась до контрольного пакета.
Закат «татар» и восход холдинга
Самым вожделенным был для Барченкова районный рынок. Власть охотно соглашалась впустить сюда православного коммерсанта под обещание перестроить торжище и сделать его сверхприбыльным. Но было одно препятствие: рынок уже «держала» одна группировка. Называли её по-разному, но чаще всего встречается название «татары». Возглавлял «татар» тоже весьма авторитетный человек — зять легендарного генерала Шаманова Алексей Храмушин по кличке «Глыба». Не менее уважаемым в узких кругах был и сподвижник Глыбы Юрий Копьев. Казалось бы, кусок явно не по зубам Барченкову.
Однако, когда пришла пора меряться «авторитетами», оказалось, что у Барченкова есть не менее сильные покровители. Ведь храм Николая Мирликийского — лишь основание мощной вертикали РПЦ, которая уходит столь высоко, что людям уровня Храмушина и не разглядеть. К тому же, статус зятя Шаманова мало что давал Глыбе: генерал весьма неохотно помогал Алексею разруливать его специфические проблемы. Правда, когда пришла пора физического противостояния, Шаманов послал было на помощь зятю спецназ, однако быстро одумался и устранился от конфликта.
Потеряв помощь тестя, Глыба шаг за шагом лишился и рынка. «Князь Троекуров» быстро оказался в учредителях, провёл дополнительную эмиссию акций — и Барченков стал практически единовластным хозяином рынка. Так что перестраивал он уже свою собственность. Последним всплеском войны за активы Щёлковского района стала отчаянная попытка «татар» убрать Барченкова. В июле 2006 года к выезжавшему на Щёлковское шоссе бронированому «мерседесу» Барченкова подлетел мотоциклист, бросил на крышу лимузина рюкзак и скрылся. В рюкзаке, как потом выяснилось, было самодельное кумулятивное устройство мощностью примерно в 400 граммов тротила. Кумулятивная струя насквозь прошила автомобиль, но Барченков остался жив, хотя и получил множественные ранения. Храмушин и Копьев пустились в бега. В 2009 году Копьев был задержан и получил 15 лет колонии за организацию покушения на убийство Барченкова. Через год нашли и Глыбу, от которого семейство Шамановых благополучно открестилось. Храмушину дали 10 лет за вымогательство. Так закатилась слава «татар». Зато достигла высшей точки звезда Дмитрия Барченкова — отважного спасителя Щёлковского района от организованной преступности, преуспевающего бизнесмена, мецената и глубоко религиозного человека. Барченков стал торить дороги к храмам. Попечением коммерсанта сначала появилась часовня вЗеленоградском СИЗО №12, а затем в центре Щёлково засияли купола отремонтированного Троицкого собора. Тем временем рядовые жители района начали пожинать плоды бурной деятельности Барченкова. Люди, всю жизнь прожившие на своей земле, вдруг обнаруживали, что эта земля на самом деле давно уже выкуплена холдингом «Щёлковский». Другие участки вдруг вовлекались в такие головокружительные схемы оборота, что в них путались и специалисты. Так произошло, например, с земельными паями работников бывшего колхоза «Красный луч». Барченков уговорил крестьян передать паи рынку, пообещав взамен выделить рядом с поселением участки для ведения личного подсобного хозяйства. Люди охотно согласились: удалённые паи им в принципе, были ни к чему. Получив по 12 соток взамен паёв в полтора гектара (!), многие тут же перепродали участки под коттеджное строительство. Самое интересное началось, когда коттеджи уже строились. Их владельцы вдруг выяснили, что участки по документам принадлежат холдингу, который не прочь уступить их. По рыночной цене, разумеется, которая на тот момент доходила до $10 тысяч за сотку. Разразился скандал. Владельцы коттеджей обрушились на крестьян, те разводили руками, а Барченков просто ждал, когда схлынет волна, и люди поймут: легче заплатить ещё раз, чем расстаться с мечтой о своём доме. Так в большинстве случаев и вышло. История с паями «Красного луча» и коттеджами — пример того, как легко и свободно чувствует себя Барченков на своей территории. Однако, как говорил персонаж известного фильма: «Королевство маловато, развернуться негде». Щёлковский район покрыт шикарными лесами, где можно было бы развернуть строительство элитных посёлков. Но для этого надо, как минимум, перевести эти земли из категории лесного фонда в любую другую. Потом включаются известные «схемы», пересматриваются некоторые документы — и вот уже районная администрация раздаёт землеотводы.
Благостные перспективы были затуманены лишь одним: районная власть разлюбила Барченкова, осознав, наконец, какими методами действует и чего добивается православный олигарх. Значит, пора менять районную власть. И Барченков «вошёл» в политику так же просто и беззастенчиво, как входил когда-то на бизнес-пространство Щёлковского района.
Долой лобяно-ганяевскую клику!
Таким пассажем уже несколько лет заканчивается любой материал местной газеты «Щелковчанка», посвящённый работе районной администрации. Редактор Вельможин повторяет этот тезис столь же неистово, сколь Катон-старший твердил в сенате своё знаменитое: «Carthago delenda est!». Что же это за клика такая, и чем она так насолила редактору?
Расшифруем: Александр Ганяев — глава Щёлковского района, Арутюн Лобян — его заместитель, курирующий, в том числе, и любимый Барченковым вопрос землепользования. Соответственно, «лобяно-ганяевская клика» — это силы, мешающие набожному коммерсанту окончательно прибрать к рукам район. А газета «Щелковчанка» с некоторых пор — собственность Барченкова и его главный медийный ресурс на выборах последних лет. В марте прошлого года, во время выборов главы района, этим ресурсом столь рьяно «валили» Ганяева, что район сотрясали скандалы, отдававшиеся по всему Подмосковью.
Однако влияния Барченкова не хватило совсем чуть-чуть: глава переизбрался, его заместитель Лобян сохранил пост. Зато холдингу удалось продвинуть «своего» главу города — Татьяну Ершову. С этого момента Барченков избрал апробированную тактику раскола между городом и районом. «Щелковчанка», вдруг ставшая официальным органом городских властей, всё так же поливает «лобяно-ганяевскую клику», не стесняясь в выражениях. Есть и другие методы вбивания клиньев. Радениями Барченкова политическое противостояние в районе сегодня приобрело форму открытой войны. Война эта тем более абсурдна, что с виду «бодаются» члены одной партии: Барченков и Ершова с одной стороны и Ганяев с Лобяном с другой — члены политсовета местного отделения «Единой России». Это окончательно сбивает с толку щёлковцев, уже окончательно запутавшихся в том, кто и чего добивается в этой войне. Если до недавнего времени Москва и Красногорск могли рассматривать всё это как бурю в стакане воды, то сегодня вопрос политической стабильности в Щёлковском районе с его 200-тысячным населением — одно из главных условий успеха Андрея Воробьёва на выборах губернатора Подмосковья. Цена вопроса слишком велика, чтобы и дальше вести политику невмешательства. С Барченковым пора что-то делать. Но что? И можно ли с ним что-то сделать вообще? Сегодня его холдинг, который частенько называют «щёлковским спрутом», распух от денег настолько, что может позволить себе самые дерзкие и дорогие проекты, вроде строительства первого в Подмосковье пятизвёздочного отеля. Сам Барченков имеет весьма серьёзных покровителей и в Красногорске, и в Москве, так что может позволить себе такое, за что любой другой отправился бы за решётку. Например, в прошлом году по липовым документам барченковская компания «Отель» подала заявление на возмещение НДС, причём речь шла о девятизначной сумме. Межрайонная инспекция отказала в возмещении, однако Барченков тут же обратился в УФНС по Московской области. Региональные налоговики не только приструнили районных, но и в мгновение ока возместили «Отелю» почти 237 миллионов рублей. Тогда как максимальная сумма возмещения в данном случае не должна была превысить 140 миллионов. Районная полиция завела было уголовное дело о мошенничестве, однако последовал ещё один окрик «сверху», дело забрали в следственное управление ГУ МВД по Московской области… где благополучно и закрыли «за отсутствием состава преступления». Силён, оказывается, православный коммерсант! Кому-то Барченков хорош, кому-то плох. Но слишком уж во многих местах и кругах он свой. Так что теперь врио губернатора Воробьёву стоит призадуматься о том, достаточно ли у него влияния, чтобы справиться с одним-единственным олигархом. Хоть и районного значения.
Анна Бойко
