Третья по величине нефтяная компания в стране в очередной раз лишилась руководителя
Через месяц ТНК-BP во второй раз за свою историю останется безглавой: ровно через 30 дней вступят в силу отставки, о которых сегодня уведомил компанию и ее акционеров основатель «Альфа-Групп» Михаил Фридман. Он решил уйти с постов главного управляющего директора (CEO) головной компании холдинга ТНК-BP Ltd и председателя правления управляющей компании «ТНК-BP Менеджмент». О причинах такого решения в официальном сообщении ТНК-BP ничего не сказано.
Фридман с партнерами по консорциуму ААР («Ренова» Виктора Вексельберга и Access Industries Леонарда Блаватника) контролирует 50% ТНК-BP; оставшаяся половина принадлежит BP. Но с весны 2009 года Фридман фактически является и первым лицом компании. Тогда в результате громкого акционерного конфликта между ААР и BP в отставку пришлось уйти бессменному CEO компании Роберту Дадли. По последним договоренностям между акционерами срок полномочий Фридмана в качестве руководителя ТНК-BP истекал только 31 декабря 2013 года. В 2014 году его должен был сменить кандидат от BP.
После отставки Фридмана управлять ТНК-BP будут другие менеджеры компании, которым он выдал доверенности. Кто это, пока неизвестно, но в сообщении компании сказано, что в правлении остаются ее исполнительные директора и совладельцы Герман Хан и Виктор Вексельберг. Правление останется дееспособным: для кворума нужно, чтобы в нем было четыре человека (после отставки Фридмана их будет пять).
Впрочем, в существенной мере принятие корпоративных решений в компании уже парализовано. В декабре прошлого года из совета директоров ТНК-BP Ltd вышли двое независимых директоров — бывший канцлер ФРГ Герхард Шредер и экс-глава совета директоров Rio Tinto Джеймс Ленг. До 1 апреля совет действовал в усеченном составе. Предполагалось, что к этому времени компания подыщет новых независимых директоров. Сделать это не удалось, и с тех пор работа совета фактически заморожена. В отсутствие кворума он не может, к примеру, одобрить выплату акционерам дивидендов за I квартал.
ААР и BP сами загнали себя в жесткие рамки: рассорившись в 2008 году из-за принципов руководства компанией, они смогли урегулировать конфликт, только подписав новое соглашение акционеров. По нему акционеры получили равное представительство в совете директоров ТНК-BP Ltd, а еще три места в нем достались независимым директорам. От их голосования теперь и зависит принятие всех существенных решений в компании. Но эта структура не уберегла акционеров от новых конфликтов. Очередной разразился в 2010 году, когда BP решила заполучить в России еще одного партнера в лице государственной «Роснефти». Компании договорились о многомиллиардной сделке, которая предусматривала совместную работу на шельфе и обмен акциями. Но участники ААР решили, что BP должна была предложить участие в этой сделке ТНК-BP: по соглашению акционеров у компании есть преимущественное право на совместные с BP проекты в России и на Украине.
Сделка с «Роснефтью» в итоге была сорвана, а российские акционеры твердо решили добиться от BP компенсации упущенной выгоды через суд. Требовать денежного возмещения в такой ситуации может только сама ТНК-BP. А чтобы подать иск, решение об этом должен одобрить совет директоров компании. Шредер и Ленг брать на себя такую ответственность не захотели и предпочли уйти в отставку. За полгода акционерам ТНК-BP удалось подобрать кандидата только на одно вакантное место в совете. На поиск второго кандидата уйдет еще не меньше полугода, говорит близкий к ААР источник (сейчас акционеры ищут нового хедхантера). Пользуясь тем, что совет директоров лишен кворума, британские акционеры ведут себя агрессивно, направляя менеджерам письма с угрозами начать против них юридические действия, если те будут принимать решения без согласования с BP. Такая обстановка парализует менеджмент, утверждает источник, близкий к ААР, в этом и причина отставки Фридмана. Какие конкретно угрозы поступали в его адрес, собеседник Forbes раскрыть отказался. Представитель BP это не комментирует. По соглашению акционеров CEO ТНК-BP может единолично утверждать решения на сумму не более $100 млн. Но риски есть даже в пределах этого лимита, говорит один из менеджеров ТНК-BP: если заключенная сделка впоследствии принесет компании убытки, у акционеров появляется право через суд попытаться добиться возмещения ущерба от руководителя компании. Но пока никаких разбирательств в отношении Фридмана BP не затевала, говорит собеседник Forbes. Другой близкий к компании источник полагает, что к уходу Фридмана могли подтолкнуть и постоянные разбирательства ТНК-BP с Федеральной антимонопольной службой (ФАС) по поводу цен на нефтепродукты. По действующему законодательству если компания и ее руководитель больше двух раз за три года привлекаются к административной ответственности, в отношении последнего может быть заведено уголовное дело. ФАС как раз сейчас рассматривает второе административное дело против ТНК-BP. Впрочем, Фридману это, похоже, пока ничем не грозит. Сам он, по словам представителя ведомства, фигурантом административных разбирательств с ФАС не был. Но даже гипотетический риск уголовного преследования неприемлем для собственника крупного бизнеса, который заботится о будущем своих активов и собственной репутации, рассуждает аналитик Номос-Банка Денис Борисов. Источник, близкий к «Альфе», утверждает, что с деятельностью ФАС решение Фридмана не связано и давления со стороны государства акционеры не ощущают. Когда ААР блокировала сделку «Роснефти» и BP, российская госкомпания во главе с бывшим вице-премьером Игорем Сечиным пыталась договориться о выкупе доли ААР в ТНК-BP. Но договориться о цене не получилось. Новых предложений о продаже своего пакета ААР не получала, утверждает собеседник Forbes.
Бизнесу самой ТНК-BP очередной период безвластия не повредит, надеется Борисов. По крайней мере ни уход Дадли, ни отставка Максима Барского, который претендовал на пост CEO, не сказались на ее финансовых и производственных результатах, отмечает он. В отличие от «Лукойла» и «Сургутнефтегаза» структура управления в ТНК-BP выстроена таким образом, что ее менеджеры наделены достаточными полномочиями, чтобы компания могла нормально работать.
****
Михаил Фридман: ТНК-ВР для ВР одна из самых удачных инвестиций за более чем сто лет
В понедельник глава и совладелец ТНК-ВР Михаил Фридман неожиданно объявил об отставке. Почему он принял такое решение, что послужило причиной очередного конфликта с ВР и как из него можно выйти, Михаил Фридман объяснил «Ъ».
— Ваши партнеры из AAR могут сами распорядиться своими долями в ТНК-ВР? Говорят, они были бы не против продажи акций компании.
— У каждого из партнеров AAR, конечно, есть право распоряжаться акциями по своему усмотрению, при этом у остальных партнеров есть первоочередное право выкупа. Но вообще по всем вопросам у нас общая позиция и все российские акционеры хотят остаться в нефтяном бизнесе.
— Какова сейчас реальная стоимость ТНК-ВР? Конфликт акционеров компании увеличивает ее или, наоборот, снижает?
— Вообще тут конкретной цифры нет. Все будет зависеть от того, как компания будет развиваться. Вот мы купили сейчас геологоразведочный актив в Бразилии, и как только коммерческие запасы на нем подтвердятся, понятно, что цена ТНК-ВР вырастет. При этом надо понимать, что потенциальный покупатель не станет исходить из того, есть конфликт в компании или нет, а будет смотреть на ее финансовые и операционные показатели, а с этим у нас все в порядке.
— Вы по-прежнему готовы продолжать разбирательства в арбитражном трибунале?
— Конечно, мы глубоко убеждены в своей правоте. Как только она будет подтверждена трибуналом, появятся веские основания для принятия советом директоров ТНК-ВР решения об обращении в суд с требованием компенсации от ВР.
— Но ВР тоже считает, что один из российских акционеров — Renova Виктора Вексельберга нарушила соглашение, не предложив ТНК-ВР свои нефтегазовые активы.
— Это смешно. Много лет назад Renova купила аэропорт, в составе которого был ТЗК, но это не нефтяной бизнес. Как это можно сравнивать вообще со сделкой с «Роснефтью»? ВР прекрасно все это понимает, понимает, что полноценный совет поддержит иск ТНК-ВР к ней. Поэтому нормальная структура управления и работающий совет директоров не в интересах ВР. Вот почему ВР все время призывает перейти к принятию решений на уровне акционеров. Таким образом, ВР получит возможность подвесить вопрос о формировании нормально функционирующего совета директоров на неопределенный срок.
— Отказ от выплаты дивидендов — это способ давления на ВР, которой сейчас нужны деньги?
— Нам деньги тоже вообще-то нужны. Я бы сказал так, в целом ситуация в бизнесе сейчас не самая благоприятная для того, чтобы выплачивать большие дивиденды. Цены на нефть сейчас нестабильны, есть угроза серьезного кризиса. Кроме того, в отсутствие функционирующего совета директоров компания не может получить решения о заимствовании на финансовых рынках. BP нужны все более высокие дивиденды, поскольку у них большие проблемы с ликвидностью из-за необходимости выплачивать компенсации за разлив нефти в Мексиканском заливе и в общем-то разочаровывающих финансовых и производственных результатов. Поэтому BP настаивает на выплате дивидендов, грозится заставить компанию делать это через международный арбитраж. В то же время менеджмент ТНК-ВР считает, что правильно было бы средства, которые предполагалось направить на дивиденды, оставить в компании.
— Заложить их в инвестпрограмму или просто на депозитах?
— Оба варианта возможны. Главное — иметь подушку ликвидности, потому что мы видим серьезное ухудшение конъюнктуры в будущем.
— Зачем в ТНК-ВР возвращается Максим Барский? В каком статусе?
— Он полезный человек для компании с точки зрения ее развития. На мой взгляд, он обладает сильными предпринимательскими качествами, стратегическим мышлением. Но исполнительные функции Максим Барский иметь не будет. ВР была резко против его назначения на позицию CEO компании, не думаю, что сейчас они передумали.
— ЛУКОЙЛ фактически признал, что перспектив развития в России у компании нет. ТНК-ВР их видит?
— Неразработанных месторождений на континентальных участках России действительно не так много. Но у нас есть Уватский проект, Ямал, Верхнечонское месторождение. Так что жаловаться было бы грех.
— ТНК-ВР просила у Владимира Путина допуска на шельф. На каких условиях он вам интересен, ведь российские компании — это далеко не ExxonMobil или ENI?
— Я думаю, что шаги навстречу российским компаниям будут сделаны, Владимир Путин уже говорил об этом. И хотя сейчас к шельфу огромный интерес со стороны мейджоров, мне кажется, что нужно ввязываться в драку, а там разберемся. Надо просто понимать, что доходность нефтяного бизнеса в остальном мире гораздо выше, чем в России, где один из самых высоких уровней налогов для нефтяников. Мы к этому привыкли, поэтому с точки зрения привлекательности инвестиций для российских компаний эти условия гораздо понятнее и в конце концов шансов на успех у нас гораздо больше.
— Что еще должно поменяться в госполитике развития нефтегазовой отрасли?
— Самое главное — понимать, что нефтегазовая отрасль является основой для формирования бюджета, но и увлекаться повышением налогов нельзя, потому что в какой-то момент инвестировать за границей получится намного более привлекательно, чем в России.
— Исполнительный вице-президент и совладелец ТНК-ВР Герман Хан говорил, что конфликт акционеров хорошо сказывается на компании, потому что ее менеджмент мобилизуется для достижения результатов. Сейчас тоже так?
— Я честно скажу, в нашей истории было немало конфликтов. Мы к этому относимся вполне спокойно. Я много раз видел ситуации, когда в условиях конфликта менеджмент работает лучше, а не хуже. Это объясняется тем, что обе стороны более внимательно следят за ситуацией, потому что каждая из сторон опасается, что может что-то произойти внутри компании не в ее интересах. И менеджмент понимает всю ответственность за принятие решений и работает с максимальной отдачей.
— В разгар конфликта с исками к ВР в суды обращались миноритарии. Кто за ними стоял, до сих пор неясно, но такой стиль не чужд «Альфа-групп». Или кто-то уже начал копировать?
— Это практика миноритариев во всем мире. Безусловно, это совершенно нормальный процесс. Более того, я вообще считаю, что, если миноритарии будут обращаться в российские суды и выигрывать такие иски, это будет очень хорошо для рынка. Потому что когда маленький человек, у которого, условно говоря, одна акция, идет в суд и бросает вызов большой и сильной корпорации, как говорится, бодается, как теленок с дубом, общественное мнение, как правило, симпатизирует миноритариям. И поэтому я, например, считаю, что в данном случае, если миноритарии смогут доказать, что действительно их права каким-то образом нарушены, и получат какую-то компенсацию, это будет свидетельством зрелости нашего рынка, нашей правовой системы. А кто конкретно стоит за исками к ВР, я не знаю.
— С новым правительством уже успели познакомиться? На ваш взгляд, что-то изменится в подходах к отрасли?
— Не думаю. С кем-то из новых министров я, конечно, был знаком. Очень хорошо отношусь к новому вице-премьеру по ТЭКу Аркадию Дворковичу. — Сейчас обсуждаются планы по консолидации различных госактивов на «Роснефтегазе». На ваш взгляд, такая мегакорпорация, она как-то повлияет на отрасль? — Я не большой поклонник такого подхода. Мне кажется, что для начала надо навести порядок хотя бы в отдельных госкомпаниях, а потом уже думать о консолидации. Управлять таким конгломератом будет крайне сложно.
— Говорят, что еще в процессе формирования нового правительства в нем хотели видеть кого-либо из менеджеров «Альфа-групп». Это так?
— Нет, таких предложений не было. — А вам не предлагали госслужбу? Владимира Лисина, например, видели на посту министра транспорта, а Владимира Рашевского — министром энергетики… — Я бы был, конечно, польщен, но нет, не предлагали. Мне гораздо больше нравится развивать собственный бизнес.
— После того как президентом стал Дмитрий Медведев, бизнесменов начали делить на тех, кто больше лоялен к нему или к Владимиру Путину. На ваш взгляд, есть ли какая-то разница?
— Может, такое деление и было, конечно. Я не знаю, честно говоря. Но уж точно это к нам не имеет отношения. Я не претендую на статус друга ни Путина, ни Медведева, я бизнесмен, и у меня с ними, я бы сказал, профессиональные отношения. И вообще, я не большой любитель выстраивания каких-то специальных отношений с властью. Я предпочитаю выстраивать отношения с близкими людьми, семьей, друзьями. Интервью взял Кирилл Мельников
Источник: «Ъ», 31.05.2012
