Самый дорогой и бесполезный ФСБ-шный инструмент Александр Хинштейн
До 1996 года об Александре Хинштейне, корреспонденте «МК», почти никто не знал. В «Московском комсомольце» были орлы покруче толстенького мальчика Саши Хинштейна. Был Александр Минкин с его беспрепятственным доступом к прослушкам и другим материалам «аналитической службы» группы «Мост». Был Дмитрий Холодов, напавший на золотую жилу злоупотреблений в Вооруженных Силах, которого снабжала материалами пресс-служба ФСБ. В 1994 году Дмитрий Холодов был взорван в своем служебном кабинете. А в 1996 Минкин, рассердившись, что Гусев поддержал на президентских выборах Ельцина, а не Явлинского, перешел на работу в «Новую газету». Осиротевший по части «сливных бачков» «МК» нуждался в новом амбициозном проекте. «Проект Хиня» возник на стыке трех необходимостей: «МК» нужны были все более резкие разоблачения, чтобы удержать славу самого информированного издания, Хинштейн хотел славы и денег, а все более ударяющиеся в коммерцию спецслужбы нуждались в услугах агента из мира прессы. Алик Хинштейн наилучшим образом подходил для раскрутки. Отставники из спецслужб, которые занимались специфическим бизнесом людей их круга — крышеванием, наткнулись на Хинштейна, почитав его интервью с главой президентской администрации Сергеем Филатовым. Хинштейн, будто угадав идеологические запросы отставников, представил Филатова полным ничтожеством. — Этот мальчик нам подойдет, — сказали отставники. — Он смел и безрассуден. Он хочет славы. Он ее получит. И они стали присматриваться к Алику. Присматриваться — значит узнавать о человеке как можно больше. Они узнали, что смелость Алика и его так называемая безрассудность происходят, действительно, от жажды славы, но не простой, а болезненной. Алик, как принято говорить в определенных кругах, «имеет диагноз», то есть натуральную болезнь шизофрению, от которой он неоднократно лечился в различных психиатрических клиниках. «Шизофрения. Детский тип. Течение непрерывное с обострениями, аффективный синдром…» Это прочитали старые гэбульники в медицинской карточке Алика и сказали: «Боже, какой полезный мальчик!» Его личность росла и развивалась в прочном союзе с этой болезнью, для которой характерны мания величия, истеричность, потеря самоконтроля. Он мечтал о контакте со спецслужбами. По ночам ему снились офицеры из ГРУ, СВР, ФСБ и ФАПСИ, которые килограммами тащили ему компромат на самых главных людей на свете. Алик готов брать от них все без лишней щепетильности и любую информацию готов превращать в статьи. Позвоните Хинштейну домой. В трубке раздадутся до боли знакомые звуки мелодии «Не думай о секундах свысока…» А затем голос молодого человека, старающегося походить на Копеляна, произнесет: «В вашем распоряжении одна минута». Первый блин получился комом. Большие дяди, которые во время выборов изловили помощников Чубайса с коробкой из-под ксерокса, набитой деньгами, сказали Алику, что у них есть прослушка разговора Чубайса — Илюхина — Красавченко [не «Илюхина», а «Илюшина»- прим. Компромат.Ру], сделанная ими в Президент-отеле. Но саму пленку Алику не дали, мол, сойдет и распечатка. Алик, обрадовавшись, что принесет в родное гнездо такую сенсацию, помчался в «МК», руки немели от восторга, и бабахнул на полосы стенограмму прослушки, из которой следовало, что Чубайс будет защищать своих помощников грудью, даже если они будут выносить из Белого дома не черный нал, а расчлененный труп. И не сомневаясь, что дяди его не обманули, написал, что третий участник разговора — помощник президента Сергей Красавченко. Так и осталось в анналах журналистики: Красавченко, полноправный участник той группы. Но Красавченко сразу стал публично отрекаться от участия в разговоре, требуя экспертизу. «МК» нахально заявил, что экспертиза состоялась и подтвердила голос Красавченко. Однако третьим участником был…Сергей Зверев, знатный пиаровец из банка «Мост», а вовсе не Красавченко. Но Алика такие мелкие ошибки не останавливали. С кем не бывает! Ответственность за подобные ошибки он полностью оставлял на совести своих нанимателей, этим Алик и отличался от обычного журналиста, который все начинает сам перепроверять и тем самым делается неудобным партнером. Спецслужбы искали чистого исполнителя, а не партнера. Следующие операции Алика тоже требовали безрассудства. Известно, что спецслужбы не совсем ладят с милицейскими. Причем не из идейных соображений, а исключительно из-за основного бизнеса — крышевания. Милицейские занялись им гораздо раньше разведчиков и шпионов, а потому больше преуспели и стали сильно наглые. Особенно большие куски отхватил РУОП, организация относительно новая в те времена, которой было поручено бороться с организованной преступностью. У начальника московского РУОПа Владимира Рушайло в те годы сложились прочные связи с преступным миром, причем связи совершенно разного плана. Рушайло — это был враг ФСБ, ФСО и СПБ президента. Генерал Александр Старовойтов (бывший руководитель ФАПСИ) был враг «аналитической группы» «Мост», которая в те годы была спецслужбой посильнее ФСБ. На ее развалинах, купив ее архивы, сегодня паразитирует один из самых популярных сайтов в Интернете. Почему наехали на Александра Старовойтова? Все годы правления Ельцина генерал Старовойтов был единственным несменяемым шефом спецслужбы, который контролировал самый умный сектор разведки. В ФАПСИ вошли три бывших главка КГБ СССР: правительственная связь, управление шифровки и дешифроваки и управление электронной разведки. Именно Старовойтов раздавал каждый год лицензии на право вещания по теле- и радиоканалам. Эдуард Сагалаев шесть раз сидел в приемной Старовойтова, прежде чем вымолил лицензию на ТВ-6. Именно при Старовойтове Россия вышла на внешний рынок криптографических услуг. Мало того, что это очень большие деньги — их появление во все большем числе стран разрушает миф о том, что русские — это дебилы и, в принципе, неспособны произвести ничего путного из серьезной техники. Кроме всего прочего, именно офицеры Старовойтова создали и управляют системой ГАС «Выборы». И, наконец, самое последнее: информация, скачиваемая офицерами ФАПСИ с американских спутников связи, годами обесценивала все то, что правдами и неправдами добывали другие спецслужбы, которые так любят талант Саши Хинштейна. Именно эти дяденьки и скинулись для того, чтобы оплатить «Комсомольцу» четыре полосные публикации о злодеяниях генерала Старовойтова и его заместителя по финансово-хозяйственной части Валерия Монастырецкого. Они оплатили Алику и поездку в Швецайрию, где швейцарские банкиры, которые столь гордятся банковской тайной, вынесли мальчику из Москвы на тарелочке секретные счета своих клиентов. Перед самым началом сериала о Старовойтове Саша Хинштейн, мальчик из бедной семьи, принес маме 22 тысячи долларов наличными и сказал, что это ссуда, полученная в родной редакции. Родители Саши продали квартиру в Теплом стане и купили новую, у Красных ворот, в доме, где находится кинотеатр «Встреча». К моменту, когда Сашина душа скорбела на страницах «МК» о разворовывании России, Валерий Монастырецкий уже год сидел в тюрьме «Матросская тишина» и не давал никаких показаний. Его шеф Старовойтов был более говорлив в общении со следователями, и к началу 1997 года уже ощутил, что вот-вот сядет. Подсаженный «Мостом» в генеральные прокуроры Юрий Скуратов и Михаил Катышев помогали московской группировке спихнуть Старовойтова, чтобы усадить на его место своего человека. Но гора родила мышь: все сочинения Саши Хинштейна, все расходы пошли прахом — на Ельцина ничего не действовало. Лишь в декабре 1998 года Примаков и Маслюков явились к Ельцину и заявили, что в кабинете у Маслюкова обнаружены жучки и надо немедленно убрать Старовойтова, иначе обиженное правительство уйдет в отставку. Ельцин вызвал Старовойтова, заявил, что не может жертвовать стабильностью в стране, и перевел генерала армии с бриллиантовыми маршальскими звездами в советники президента. Через две недели после победы Путина на президентских выборах генерал Старовойтов закрытым указом был удостоен звания Героя России с формулировкой: «За руководство коллективом разработчиков государственной автоматизированной системой выборов». Другое задание Алика от ветеранов ФСБ было — урыть Рушайло, который неуклонно поднимался по служебной лестнице. А значит, получал все большие возможности для крышевания. Решено было наносить удары не по самому Рушайло (слишком больными были бы ответные удары), а по его помощнику — генералу Орлову. В один прекрасный день Алику по телефону были обещаны некие документы. В полной уверенности, что отставной генерал, который обещал Алику эти документы, передать их не успел, менты имеют наглость совершить обыск у генерала в машине, остановив ее прямо на улице. Машина оказывается пуста. Генерал в бешенстве. А менты уже объявили операцию «перехват» по всему городу, по которому лихо ездит на своем нищем «форде» (в то время, а нынче — на последней модели «Ауди») корреспондент «МК» Алик Хинштейн. Дальнейшее, вероятно, еще не забыто нашим читателем. Алика на одном из постов ГАИ тормозит инспектор за превышение скорости. Инспектора были предупреждены, что юноша — болен, поэтому он будет хамить, лезть в бутылку и козырять фальшивыми удостоверениями спецслужб самого разного уровня. Так и случилось. Алик мгновенно налился багровой краской, достал из карманов несколько корочек, в каждой из которых было написано, что он «капитан» и «лейтенант» и «старший уполномоченный». Но на ГАИ эти корочки впечатления не произвели. Даже наоборот, инспектор заподозрил (на самом деле, точно знал), что удостоверения фальшивые, и Алика задержали до выяснения обстоятельств дела. В камере временного содержания у него случился срыв, который сопровождался обычной детской неприятностью. «МК», за которым спрятались спонсоры Хинштейна, с шумом и грохотом, обвинениями в адрес милицейских структур, вытащили Алика из изолятора. Но тут проклятые менты в отместку поместили в газетах диагноз Алика в полном объеме: «Начало полового метаморфоза, гипогенитализм… Шизофрения малопрогредиентная с аффективными психоподобными расстройствами». Выяснилось, что с таким диагнозом нельзя водить машину, и автомобильные права, выданные Алику в Ногинском районе, тоже, выходит, фальшивые. После всего этого Хинштейну снова пришлось ложиться в психиатрическую больницу, на этот раз в Институт им Ганнушкина. Там его пролечили и сказали, что теперь он совершенно здоров. Однако, к неудовольствию заинтересованных милицейских структур, Алик снова вернулся на работу, где вяло, но все же принялся за прежнее, хорошо оплачиваемое ремесло. Тут менты решили, что надо на время замириться с газетным киллером, чтобы иметь время на перегруппировку. И Алик заключил соглашение с Рушайло о том, что он не трогает его помощника Орлова. Рушайло благополучно стал Министром внутренних дел. Орлов получил еще одну звезду на погоны. А Алик работал в это время по Старовойтову, спасая ФАПСИ от надоевшего начальства. На все просьбы «мочить Орлова», сопровождаемые понятным жестом в области кармана, Алик отвечал отрицательным покачиванием головы — он еще не забыл, как ему было плохо в изоляторе временного содержания. Безрассудная смелость Алика после излечения в Институте им. Ганнушкина исчезла, по-видимому, вместе с заболеванием. Статья об Орлове появилась в «МК» ровно тогда, когда тот пересек границу в аэропорту Шереметьево, отбывая навсегда в Израиль. Тут его Алик и замочил, рассказав, как генерал мучил бедного директора Качканарского ГОКа Джалола Хайдарова. Как сажал его в тюрьму, вымогал акции предприятия и все такое прочее, что обычно можно сказать про милицейского генерала. При этом Алик в статье оговорился, что материал собирал аж два года. Забыл объяснить, что мешало его опубликовать раньше. Да читателю и не надо знать, из какого сора «растут стихи, не ведая стыда». Саша Хинштейн — один из самых дорогих и самых бесполезных проектов ФСБ. Абсолютно все герои Сашиных публикаций оставались на ключевых постах, даже после его убийственных уколов. Даже Валерия Монастырецкого выпустили из тюрьмы, а следственную группу разогнали.
