Черные политтехнологии при Путине
— А если за ним ничего нет?
— Человек зачат в грехе и рожден в мерзости, путь его — от пеленки зловонной до смердящего савана. Всегда что-то есть. Роберт Пенн Уоррен
Вся королевская рать
Год назад в Алтайском крае боялись птичьего гриппа: вирус подступал со стороны Китая. Накануне выборов в краевое законодательное собрание многие жители Барнаула получили увесистые конверты с надписью: “Нет птичьему гриппу! Иди голосуй!” Внутри находились желтые куриные лапки. И кто после этого пойдет на выборы? Именно на срыв явки и рассчитывали распространители птичьих конечностей, считает Константин Малышев, директор компании “Сибинтек-реклама”, год назад возглавлявший штаб фаворита гонки — “единоросса” Олега Баварина. Малышев уверен, что за рассылкой лапок стоял кто-то из соперников. На Алтае технология запугивания не сработала, но слава о ней осталась. Советник лидера СПС Виталий Новоселов делится в своем блоге “слухом дня”: птичий грипп в Подмосковье может быть использован “Единой Россией” для блокирования доступа машин с агитацией СПС в населенные пункты области. Если вам кажется, что в путинской России не осталось места для вольного черного PR, вы глубоко заблуждаетесь. Конечно, по сравнению с 1990-ми пространство для борьбы сильно сузилось: например, снять кандидата с выборов можно и за неточно указанную в документах площадь гаража, и за забытое ученое звание. Губернаторов присылают из Москвы, а на выборах законодателей все чаще сражаются не кандидаты, а партийные списки. И все же политики продолжают тратиться на черных технологов, чья главная задача — разрушить имидж конкурента. Сословие “имиджбрейкеров” неплохо себя чувствует и только на выборах этого года сможет заработать до $250 млн. Очернять можно и партию, и кандидатов в мэры, да и в подковерной бюрократической интриге пригодятся PR-технологии.
Чернорабочие
Предприниматель Виталий Черненко без особого удовольствия вспоминает осень 2005 г. Участие в борьбе за пост мэра подмосковных Люберец обернулось для него ударом по мужскому самолюбию. Ну кому понравится, когда по всему городу валяются листовки с твоим портретом и лукавой припиской: “Ну и что, что голубой? Зато не пью!” Хотя социологические замеры за неделю до выборов давали ему 14-15% голосов, а его главному сопернику, заместителю главы Люберецкого района Владимиру Михайлову, — 10-11%, Черненко пришел вторым, набрав 16% против 24%. Листовка ли тому виной? Возможно, не исключает Черненко. Сейчас он баллотируется в Мособлдуму от “Патриотов России” и полагает, что от черных пиарщиков его защищает сама избирательная система, которая, впрочем, Черненко тоже не нравится. “В Московской области выборы проходят по партспискам, а за партийными брендами не видно конкретных людей. Но если раньше избиратели могли отличить чернуху от правды, то теперь они просто не знают, за кого голосуют”, — рассуждает предприниматель-патриот. Впрочем, выборы без чернухи — это иллюзия. К вам домой еще не приходили бомжи-агитаторы? Если вы живете в Подмосковье — ждите. “Мои друзья сейчас как раз этим занимаются”, — рассказывает Павел, работающий в области “нелинейных политических технологий” больше 10 лет. Менять специальность он не собирается, хотя не брезгует и белыми заказами, а потому настаивает на полной анонимности. Были бы силы, работы хватает: из 14 кампаний, которые завершатся 11 марта выборами в законодательные собрания, Павел задействован в четырех. По его оценкам, на оплату услуг теневых штабов, на которые ложится вся грязная работа, кандидаты тратят от 10 до 25% своих фактических предвыборных бюджетов. Если исходить из прогноза директора Международного института политической экспертизы Евгения Минченко, что в этом году оборот политического рынка за счет выборов в Госдуму подскочит с $500-700 млн до $1 млрд, провокаторам и очернителям будет где разгуляться. Кто поделит черную кассу? По большей части те же агентства, которые получают вполне белые подряды на предвыборные кампании. Серьезных игроков, специализирующихся исключительно на негативных технологиях, нет. Разве что “летучие отряды” исполнителей — разносчики, расклейщики, громилы. Но это — пехота предвыборной войны. “Обычно эти ребята даже не знают, на кого работают: их нанимают за минимальные деньги, сажают по четыре человека в машины, выдают небольшие тиражи агитационных материалов и отправляют раскидать их по городу”, — рассказывает политтехнолог Александр Ершов, который сейчас борется с этой напастью из питерского “окопа” “Единой России”. Там “медведям” портит жизнь четырехполосная газета формата А3 с рассказом об эстонском острове сына губернатора Валентины Матвиенко. Питерская градоначальница вообще-то в выборах не участвует, но “Единая Россия” сама захотела везде, где только можно, восприниматься как стоящая рядом с властью.
Лучшая защита
“Зачем тратиться на сомнительные листовки, если результатами выборов можно управлять за счет отсева конкурентов на этапе регистрации и вброса бюллетеней?” — недоумевает гендиректор Института проблем политического управления Валентина Комлева. Но агрессивная технология может служить не только нападению, но и защите. Если на вашего кандидата можно найти чемодан компромата, создайте ему “антипригарное покрытие”, советует Дмитрий Гусев из консалтинговой фирмы Bakster Group. Три-четыре “самострела” в духе “кандидат Х — плазменный андроид, ест червяков и летает на метле” — и ни одному обвинению в его адрес уже не поверят. Не зря же штабисты руководителя Ульяновской области Сергея Морозова на последних губернаторских выборах 2004 г. придумали “обвинить” шефа в содержании подземных заводов, на которых работают орды китайцев-нелегалов. А вот Игорю Цывинову, лейтенанту предвыборного фронта Алтая, не повезло. Четыре месяца назад житель Иркутска попался прокурорам Бийска, которые ловили организаторов срыва явки на выборах мэра. Рецепты были проще таблицы умножения: объявления с призывами оставаться дома, чтобы не мешать намеченному на день выборов ремонту теплосетей, да обход квартир с фальшивыми бюллетенями и приглашениями к досрочному голосованию — избиратели думают, что проголосовали, и на участок уже не идут. Цывинова обвиняют в изготовлении семи ящиков, похожих на переносные урны для голосования, и бюллетеней, похожих на избирательные, а также в оплате услуг расклейщиков (по 1000 руб. каждому). Наказание за воспрепятствование осуществлению избирательных прав путем подкупа и обмана — а именно так квалифицируют действия незадачливого пиарщика прокуроры — предусмотрено в Уголовном кодексе: от 20 000-50 000 руб. штрафа до пяти лет лишения свободы. Конверты с куриными лапками безопаснее: труднее доказать злой умысел. Впрочем, в предвыборном бизнесе кто не рискует, тот не зарабатывает. Что можно противопоставить вбросу бюллетеней с подачи местной администрации? “Подкуп избирателей! Стопроцентная технология!” — не задумываясь, отвечает глубоко законспирированный Павел. Его личное ноу-хау — работа в точках продажи самогона в глухой провинции. В качестве залога за выпивку безденежные избиратели оставляют там свои паспорта. Выкуп главных гражданских документов в обмен на правильное голосование в сельской местности может принести 3-7% голосов, делится Павел опытом работы с тувинскими избирателями.
Нападение
Чем больше неприятностей свалится на голову политического противника, тем лучше. Не всегда же можно рассчитывать на чужую глупость вроде транспаранта “Наш кокс — Единой России!”, на фоне которого засветился Грызлов, приехавший в 2006 г. открывать “предвыборную” коксовую батарею в Нижнем Тагиле. Для разминки можно, например, подбросить в чужой предвыборный штаб боевую гранату — с такой технологией противников столкнулась политтехнолог СПС Яна Порубова на выборах в Кургане в 2004 г. Пришлось вызывать саперов, а это потеря времени. Можно лишить противника денег. Например, заклеить всю его наружную рекламу. Для среднего областного центра восстановление обойдется в $6000-8000, из расчета $200 за плакат. Правда, в этом предвыборном сезоне более популярны “билборды в подарок”. В Томске целую неделю провисели три баннера с голубой ромашкой и надписью с красными прописными буквами: “СПид Сегодня ОПАСЕН”. Исполнительный директор СПС Николай Салангин, как положено, подозревает, что фирма-изготовитель — “Зонд-реклама” работает по заказу “Единой России”, все билборды которой также устанавливались через эту фирму. Но менеджер “Зонд-рекламы” Евгения Максимовская на политические провокации не поддается: “На этих выборах мы устанавливали наружную рекламу не только для «Единой России», но и для ЛДПР, и для КПРФ. А заказчик установки щитов про СПИД вообще физическое лицо”. Конечно, не факт, что баннеры сработают, а вот листовки с призывом к томским больным СПИДом идти агитировать за СПС могут стать реальным ударом по агитационной сети правых — их главному предвыборному оружию. “Это тебе за внучку!” — в октябре прошлого года ехидная старушка показывала с плаката средний палец депутату Госдумы Евгению Ройзману. Смысл не объясняется, а осадок остается. По версии президента Уральской гильдии политконсультантов Константина Киселева, Ройзман был опасен не как лидер свердловского списка Партии жизни на областных выборах, а как вероятный оппонент действующего мэра Екатеринбурга Аркадия Чернецкого на предполагаемых мартовских выборах этого года. К старушке прилагалось и трафаретное граффити “Крыса Розик”, и баннеры, рассказывавшие о судимостях “жизненцев”. Ну да с Ройзмана как с гуся вода — в мэры не пошел, решил остаться в Госдуме.
А вот первого вице-спикера Госдумы Любовь Слиску заставили всерьез задуматься о продолжении парламентской карьеры. По версии поволжского политолога Льва Павлючкова, работавшего со Слиской еще в 1996-1997 гг., ее коллега по партии, секретарь президиума генсовета “Единой России” Вячеслав Володин, не хотел бы перехода Слиски в следующий состав Думы, а она в свою очередь не осталась в долгу. В 2006 г. в результате информационного противостояния “медведей-тяжеловесов” избиратель узнал, что у Володина якобы был неприлично крупный вклад в Импэксбанке (целых 635 000 руб.!) и неуплаченные налоги на 31 000 руб., что у Слиски дома, до того как ее ограбили, было добра на 4 млн руб., а у ее брата, главы Саратовского управления Федеральной регистрационной службы Сергея Тимошина, — на 100 000 руб. В конце прошлого года скандал тихо сошел на нет — рассказывают, после того, как оба фигуранта получили отеческое внушение на Старой площади.
Эксклюзивный зритель
“Разрушение имиджа не работает без поддержки других методов”, — говорит президент консалтинговой фирмы “Новоком” Алексей Трубецкой, прославившийся под фамилией Кошмаров в 1996 г. в Санкт-Петербурге как автор губернаторской кампании Владимира Яковлева. Тогда его оппонентом был Владимир Путин, отвечавший за кампанию Анатолия Собчака. Предвыборный сюжет о вертолете, разбрасывавшем в небе Петербурга листовки “Анатолий Собчак проходит по двум уголовным делам”, описан в книге Ельцина “Президентский марафон” как пример политического креатива прокуратуры, МВД и ФСБ. Действительно, проходил, но только как свидетель, уточняет первый российский президент. Сюжет про Собчака у Ельцина возникает как эпизод в истории борьбы с генпрокурором Юрием Скуратовым. Чем не зенит славы черного PR? 17 марта 1999 г. в ночном эфире РТР были показаны кадры, запечатлевшие “человека, похожего на генпрокурора” в компании двух девушек легкого поведения. Так ельцинская “семья” защищалась от политических амбиций премьера Евгения Примакова и его “боевого оружия” в лице Скуратова, расследовавшего историю появления на свет кредитных карточек президента и его дочерей. Через 14 дней после показа “политического порно” Скуратов был отстранен от должности, хотя его отставку Совет Федерации утвердил лишь год спустя. Как отставляют генпрокурора семь лет спустя? Тихо, через несколько минут после того, как изумленным сенаторам зачитали заявление Владимира Устинова с просьбой об уходе “по собственному желанию”. Еще до этого у Устинова были другие желания: весной 2006 г. он стал проявлять необычайную политическую активность, произнес несколько громких речей о мздоимцах-чиновниках плюс наложил арест на привилегированные акции “Транснефти”, который после его отставки был снят. Все эти действия, рассказывает сотрудник Администрации президента, нашли “нужное” толкование в папке с компроматом, которую собрали в Госнаркоконтроле, создававшемся как альтернативный ФСБ кремлевский источник информации. Устинов предстал там как деятель с собственными президентскими амбициями, не принимающий первого вице-премьера Дмитрия Медведева в качестве преемника и подготавливающий в интересах своего покровителя Игоря Сечина арест главы “Транснефти” Семена Вайнштка. “Единственные аргументы, которые по-настоящему важны, — собственные президентские амбиции в сумме с проявлениями нелояльности и попытка расширить пределы своей сферы влияния”, — интерпретирует внутрикремлевские события Евгений Минченко. Но если даже Кремль, приручивший все на свете, не может обойтись без сборщиков компромата, чего требовать от политиков, не допущенных “за зубцы”? Цена компромата
Типовые расценки на грязную работу
Бухгалтеры официальных предвыборных штабов ни разу в жизни не видели ведомости, детализирующей возможности черных технологов. Финансовым ревизорам, следящим за расходованием средств избирательных фондов, лучше не знать, что за графой “агитационно-печатные материалы” вполне может скрываться производство листовки, рассказывающей о нетрадиционной сексуальной ориентации оппонента. Да и оплачиваются такие услуги налом — из черной кассы, без расписок и паспортных данных. обратился к продюсеру “нелинейных технологий” с просьбой рассказать, сколько и за что он получал в ходе мартовской предвыборной кампании. Расчеты делались на примере кампании по выборам в законодательное собрание области средней полосы России. Реалистичность предоставленного прейскуранта подтвердил эксперт Международного института гуманитарных исследований Александр Кынев — правда, на его взгляд, расходы на выпуск компрометирующих соперника публикаций завышены примерно вдвое. А председатель Межрегионального объединения избирателей Андрей Бузин, консультировавший в части юридических рисков, отметил, что применение всех этих технологий для начала тянет на уголовное наказание по статье 141.1 УК (наказание — от 100 000 руб. до двух лет лишения свободы), которая предусмотрена для тех, кто тратит более 10% средств на ведение предвыборной кампании не из избирательного фонда. Людмила Романова
****
7% голосов можно купить в сельской местности, если не экономить на выпивке 25% предвыборного бюджета может уйти на очернение конкурентов
