Убитому адвокату Станиславу Маркелову приходилось весьма трудно со своими клиентами
Кажется, российское общество готово заступиться за полковника Буданова. На протяжении двух недель в Ростове-на-Дону работала съёмочная группа передачи «Забытый полк», возглавляемая Аркадием Бабченко. Журналисты снимали фильм о том, что происходит вокруг процесса Юрия Буданова, обвиняемого в убийстве 18-летней чеченки Эльзы Кунгаевой: взяли интервью у адвокатов подсудимого, съездили за пределы России на встречу с женой полковника Светланой Будановой, побывали в школе, где учился будущий Герой России, поговорили с его классным преподавателем. В составе съёмочной группы был ростовчанин Андрей Солодовников, принявший участие и в программе «Забытый полк». О том, что осталось за кулисами, Андрей Солодовников рассказал нашему корреспонденту.
– Андрей, каковы цель и идея фильма?
– Это с чьей точки зрения смотреть. После демонстрации наших съёмок во время передачи «Забытый полк» адвокат потерпевших Абдулла Хамзаев заявил ведущему Евгению Кириченко: «Вы играете на руку только одной стороне – подсудимому! Вы в фильме дали слово только им!» На что Кириченко ответил: «У нас независимое расследование. Вы услышали с экрана мнение тех, кто не смог приехать на передачу. У вас есть возможность с ними поспорить. Кроме того, хотелось бы напомнить: до сих пор с экранов мы могли слышать преимущественно только вас». Цель фильма и состояла в том, чтобы показать наиболее полную палитру мнений. Общественность должна составить объективное мнение.
– Ну, Хамзаев вообще фигура колоритная. Во время судебных заседаний в Ростове он устраивает такие спектакли, что иногда забываешь, где находишься – в окружном суде или в Малом театре. Он не изменил своему амплуа?
– Ни в коем случае! Наоборот, превзошёл самого себя. Многое из его художеств не вошло в программу, и очень жаль.
– А почему не вошло? Редакция вырезала?
– Нет. Передача ещё не транслировалась – откуда мне знать, что вырезали? Просто спектакль Абдулла Майрбекович начал до появления в студии. Сперва с проходной позвонила охрана: «Здесь у нас чеченский адвокат бушует!» Оказывается, Хамзаев явился вместе со своей дочерью Лейлой, которую никто на передачу не приглашал (она одно время представляла интересы Розы Башаевой – матери погибшей чеченской девушки, но потом вышла из процесса). Лейле выписали пропуск, но до этого наслушались криков и угроз Хамзаева типа «Всех пересажаю!». А потом началось…
– «Не опишешь в словах, и откуда взялось столько силы в руках»…
– Один в один как у Высоцкого в песне! Когда мы все находились ещё в VIP-зале, я беседовал со вторым адвокатом потерпевших – Станиславом Маркеловым (на фото, он был приглашён на передачу). Когда ещё не остывший от битвы на проходной Хамзаев вошёл в зал и увидел Маркелова, он вдруг заорал: «Я же тебе, сучонок, говорил, чтоб ты здесь не появлялся! Ты недостоин защищать честь моей покойной племянницы!» Отца поддержала и Лейла: «Ты уже в процессе никто! Тебя приглашали, пока отец болел!» Затем Хамзаев подскочил к Маркелову и неожиданно заехал ему кулаком в лицо!
– Как в лицо? Этот благообразный седовласый старичок – кулаком? За что?!
– Ну как в анекдоте: «было бы за что – вообще бы убил». Маркелов сначала оторопел, а потом было кинулся в драку, но бойцов с трудом растащили. Не помню точно кто, кажется, Михаил Леонтьев и Евгений Кириченко. А затем Хамзаев увидел сидевшую в углу Светлану Буданову и набросился уже на неё: «Кто её сюда пригласил?! Я вас всех засужу! Это давление на суд!» Короче, Кириченко был в ужасе. Маркелов и Буданова просто развернулись и ушли. Поэтому в студии их и не было.
– А при чём тут давление на суд? Что такого рассказывала Светлана?
– Да ничего особенного. В фильме, например, она сказала, что вначале ни она, ни родные не верили в виновность Юрия Дмитриевича, думали, что его оклеветали. Сейчас она, конечно, знает, что муж совершил преступление. Но ни при каких обстоятельствах не поверит, что он изнасиловал чеченку. Зная характер Буданова, Светлана убеждена, что это невозможно. Она вспоминала также о болезненном состоянии мужа: как во время отпусков он болел, хватался за сердце, часто посреди ночи просыпался и вскакивал в холодном поту. Передала его рассказ о том, как батальонная разведка оторвалась от группы, в горах вступила в бой с чеченцами, и двенадцать наших ребят погибли. Буданов взял с собой старшего лейтенанта Артура Арутюнянца, начальника штаба Ивана Фёдорова (это второй подсудимый по делу Буданова). Они втроём пошли на высотку, где погибли разведчики. Чтобы не выдавать себя, не стреляли, а набросились с ножами на чеченский дозор. Была страшная кровавая резня. В результате офицеры отбили тела погибших. Позже на высотке поставили памятник павшим бойцам. Я не понимаю, в чём здесь давление на суд. Тем более что всё это есть в материалах судебно-медицинской экспертизы.
– На избиении Маркелова эксцессы закончились?
– Смотря что называть эксцессами. Накал перепалок был на пределе. После того как адвокатов растащили по углам, Кириченко сорвался и крикнул: «Я не допущу, чтобы моя передача превратилась в шоу «Окна»! Я офицер Российской армии!» А Хамзаев в ответ: «Мне плевать, что вы за офицер и какой армии! Не позволю порочить мою погибшую племянницу, восемнадцатилетнюю девочку!» Тут Леонтьев резко обрубил: «А девочкам в «Норд-Осте» было вообще по пятнадцать лет!» Абдулла побагровел и не нашёлся что ответить. Вообще было впечатление, что Хамзаев совсем с катушек слетел, потерял лицо. Бросался на всех. Увидел меня, узнал (на суде же мы с ним часто встречались, болтали), стал указывать на меня пальцем в перерыве и заявлять: «А вот этот в Ростове мне угрожал, чуть не избил!» Я не выдержал, говорю: «Абдулла, что ты несёшь?! Да в Ростове никто тебе даже слова дурного не сказал! Будешь скандалить, могу здесь видеокассету показать, где ты обнимаешься с членами Русского национального единства!» Он тут же замолчал.
– Помню эту сцену. Хорошо бы народу продемонстрировать.
– У меня такое впечатление, что чеченская защита что-то заволновалась. Судорожно начинают искать каких-нибудь новых поводов для скандалов, а их нет. От большого чеченского ума сначала ляпнут, а потом, когда всё оборачивается против них, начинают думать. Вот и насчёт покойной племянницы Эльзы Кунгаевой. То тщательно скрывали своё родство с нею, теперь на каждом углу кричат. В студии то и дело твердили: «Мы не допустим, чтобы поливали грязью нашу родственницу!» Кириченко долго терпел, а потом уже в кулуарах не выдержал, обратился к Лейле Хамзаевой: «Если Кунгаевы – ваши родственники, чего же они живут в Ингушетии в вагончике, а вы раскатываете по Саудовской Аравии?»
– Мы не будем пересказывать содержание программы «Забытый полк», зрители сами посмотрят её в четверг, но какой был, по-твоему, общий настрой участников, можно ли определить по атмосфере, царившей во время передачи, отношение российского общества к процессу Буданова?
– После просмотра нашего фильма сто человек, собравшихся в студии, проголосовали, выбрав один из двух вариантов: «Буданов – жертва чеченской войны» и «Буданов – преступник». Раньше голосовали зажигалками, но сейчас пожарный надзор запретил, и мнение выражали шарами: жёлтый – жертва войны, белый – преступник. Результат: 92 жёлтых шара, 5 белых, три человека от голосования отказались. Я уверен, что примерно такой же расклад наблюдается в российском обществе.
– Думаю, до событий с «Норд-Остом» белыми шарами проголосовало бы больше. К тому же вопрос поставлен некорректно. По-моему, Буданов – и жертва войны, и преступник. Одно другому, как говорится, не мешает. Это всё равно что спросить: «Буданов – убийца или герой?» Вроде от того, что он герой, он автоматически перестаёт быть убийцей.
– Может, оно и так. Но в кулуарах большинство присутствовавших заявили прямо: этот позорный процесс надо кончать. Причём я уверен, что чем больше выступают защитники чеченской стороны типа Политковской, тем больше становится сторонников Буданова и Российской армии. Мне кажется, Аня не совсем в своём уме. Её высказывания напоминают истерическую брань. В студии она заявила: «Я считаю, что российская армия – законченные маньяки и убийцы. Генерал Шаманов – психически больной. Военные академии заканчивают потенциальные киллеры». Кириченко не выдержал: «Я тоже академию закончил. Вы и меня причисляете к психически ненормальным убийцам?» Немедленно отреагировал и Михаил Леонтьев. Я не уверен, что все его слова войдут в передачу, во всяком случае, обращение к Политковской «ах ты, профурсетка чеченская!». Сказал он примерно следующее: «Я не позволю позорить русскую армию и героев России. Тут вам не Страсбург. Карлы дель Понте здесь не будет! Если кого и надо посадить, так это напыщенного павлина генерала Квашнина. На нём кровь наших ребят и в первую, и во вторую чеченские войны!»
– То есть сейчас вместо прежнего раскола по отношению к делу полковника Буданова, задушившего 18-летнюю чеченку Эльзу Кунгаеву, наблюдается консолидация под лозунгом «Свободу русскому офицеру и прекращение позорного судилища»?
– У меня в этом нет никаких сомнений. Как и в том, что Буданов в следующем году выйдет на свободу.
