«Теперь мы можем все», — считают в окружении главы Санкт-Петербургского ПСБ Владимира Когана
На фоне торжественной президентской инаугурации как-то не замеченным широкой публикой прошло еще одно вступление в должность. Хотя главных действующих лиц обоих этих событий связывает очень многое.
За пару недель до того, как Владимир Путин получил удостоверение президента России, председателем наблюдательного совета питерского Промышленно-строительного банка в пятый раз стал Владимир Коган. С главой государства этого банкира роднит отнюдь не только то, что они петербуржцы, тезки и даже женаты на тезках. И не только то, что оба предпочитают скорее обладать властью, нежели ее атрибутами. И даже не то, что их подчиненные, подобно кроликам, завороженным взглядом удава, спешат украшать свои кабинеты портретами любимого начальника. А на прием идут как на Голгофу.
Дело в другом. В свое время именно Владимир Путин помог Владимиру Когану стать банкиром. И многое говорит за то, что в скором времени банк Когана станет крупнейшим частным банком страны, а его владелец — самым равноудаленным олигархом.
Молодой человек в «Версаче»
Вся история взаимоотношений Владимира Когана и питерского Промстройбанка — наглядная иллюстрация известной народной пословицы о том, кто кого «красит». Конечно, вхождение в наблюдательный совет крупнейшего регионального банка стало серьезной вехой в жизни владельца торговой фирмы средней руки. Однако даже оппоненты Когана согласятся с тем, что именно его появление в ПСБ вывело банк на качественно новый уровень. Мало кто станет отрицать, что, не будь Когана, бывшую ленинградскую контору Промстройбанка СССР ожидала бы незавидная участь других экс-спецбанков, которые в начале 90-х интенсивно «доились» начинающими кооператорами. Одна из старейших сотрудниц ПСБ Валерия Пауль, описывая те времена, вспоминает, как в кабинетах банка «стали появляться молодые люди в спортивных костюмах фирмы «Адидас» и с радиотелефонами, мало что понимающие в финансах и коммерции, но требующие одного — кредитов».
Наверное, 30-летний Владимир Коган — гендиректор СП «Петровский трейд хаус», снабжавшего банк оргтехникой, мало чем отличался от упомянутых персонажей. (Даром что жена привила бизнесмену любовь к более изысканным нарядам, нежели спортивные костюмы.) Но, как выяснилось чуть позднее, ему нужны были не столько кредиты, сколько сам банк. И у Когана было что предложить взамен помимо компьютеров.
Банковская резидентура
Дело в том, что коммерсант обладал весьма неплохими связями в Смольном. В частности, он имел выходы на влиятельного зама Собчака Владимира Путина. Причем если сам мэр практически не интересовался вопросами построения банковской системы города, то его заместитель, напротив, старался принимать в этом процессе живейшее участие. И не мог не воспользоваться шансом установить через «доверенных лиц» контроль над едва ли не самым крупным питерским банком.
К слову сказать, «доверенные лица» — отнюдь не только литературный образ, навеянный нынешними политическими реалиями. Показательно, что почти одновременно с появлением Когана в наблюдательном совете ПСБ дирекцию банка по безопасности и защите информации возглавил некто Александр Нестеров. Через семь лет Нестеров, будучи уже вице-президентом «Банкирского дома «Санкт-Петербург», станет доверенным лицом кандидата в президенты РФ В.В. Путина. Причем в питерском списке путинских доверенных лиц Нестеров значился третьим, оставив далеко позади столь известных людей, как гендиректор «Балтики» Таймураз Боллоев или директор «Эрмитажа» Михаил Пиотровский.
Видать, Нестеров гораздо лучше знаком с Путиным. Судя по тому кругу обязанностей, которые Нестеров выполнял в ПСБ, можно даже предположить, где корни этого знакомства.
Немудрено, что с помощью таких специалистов Коган сумел довольно быстро решить проблему «молодых парней в спортивных костюмах». Ведь, как свидетельствуют очевидцы, с появлением новых акционеров в лице «Петровского трейд хауса», «Инверт-брока» и прочих принадлежащих Когану и его партнерам фирм питерский Промстройбанк резко ужесточил свою кредитную политику. А с недобросовестными заемщиками стал обходиться весьма круто, дав многим повод предположить, что банк прибегает к помощи сомнительных структур.
На деле все обстояло гораздо проще. Когда у Когана спросили, как ему удается делать бизнес в столь криминализованном городе, как Питер, он высказался в том духе, что «лучшая крыша — это КГБ».
Помимо обеспечения серьезного прикрытия и избавления от назойливых, но безответственных заемщиков Коган помог ПСБ решить еще и весьма актуальную для любого немосковского банка проблему привлечения ресурсов. Ведь у СП «Петровский трейд хаус» — в отличие, скажем, от СП «Мост», ставшего предтечей одноименной финансовой группы, — были вполне осязаемые зарубежные партнеры. Голландские.
Правда, по некоторым данным, на самом деле это были выходцы из России, эмигрировавшие во время перестройки (справка ИА «Руспрес»: в Голландии постоянно жил двоюродный брат и партнер Владимира Когана Юрий Свердлов). Но, как бы там ни было, у этих людей, очевидно, уже был налаженный бизнес в Нидерландах. А главное, связи с местными банками.
Ими-то и воспользовался новоиспеченный акционер питерского Промстройбанка, добившийся вскоре предоставления подопечному банку по сути льготных зарубежных кредитов.
Дальше — больше. Вскоре подтянулись и более солидные кредиторы. Уже в 1995 году Всемирный банк и ЕБРР открыли Промышленно-строительному банку Санкт-Петербурга кредитные линии на $100 млн. А через год, в октябре 1996-го, ПСБ одним из первых получает несвязанный синдицированный кредит в размере $25 млн.
Аппетит приходит во время еды
Владимир Коган стал для ПСБ «курицей, несущей золотые яйца». И с его возросшим влиянием в банке смирились. Оппозиция в лице первого председателя правления банка Владимира Семенова была изгнана, а глава наблюдательного совета Валерий Филиппов выполнял чисто номинальные функции, фактически передав бразды правления Когану, формально значившемуся его замом.
До поры до времени такая расстановка сил нашего героя устраивала. Он вообще любит держаться в тени, если это никак не отражается на степени его влияния. К тому же Коган, почувствовавший тягу к банковскому бизнесу, вовсе не собирался останавливаться на ПСБ. В его планы входило получение контроля над другим питерским монстром — банком «Санкт-Петербург», обслуживавшим значительную часть бюджетных счетов города.
Надо сказать, что создание местного супербанка под эгидой ПСБ соответствовало не только бизнес-интересам самого Когана, но и отвечало чаяниям его друзей из мэрии.
Консолидация Промышленно-строительного и «Санкт-Петербурга» обеспечивала возможности для эффективного противостояния экспансии московских банков, что в условиях заметного ухудшения взаимоотношений Смольного с Кремлем было немаловажно. Тем более что главу «Санкт-Петербурга» Юрия Львова в отличие от Когана сложно было отнести к числу абсолютных сторонников Анатолия Собчака.
Так началась история первой в России попытки недружественного банковского поглощения. По заказу Когана в 1994 года одна из крупнейших питерских брокерских фирм «Ленстройматериалы» начала скупку конвертируемых облигаций «Санкт-Петербурга», которые впоследствии предполагалось обменять в соотношении 1:1 на акции очередной эмиссии банка. В случае успеха в распоряжении связанных с Коганом структур могло оказаться до 15% акций «Санкт-Петербурга». Однако Юрий Львов заподозрил неладное и, дабы предотвратить продажу облигаций третьим лицам, изменил условия конвертации на 1:10.
Легализация
Рыбка сорвалась с крючка. Не помогло даже вмешательство начальника ГУ ЦБ по Санкт-Петербургу Виктора Халанского, попытавшегося было воспрепятствовать регистрации злополучной эмиссии «Санкт-Петербурга». Коган сумел привлечь столь могущественного союзника, сыграв на давней — еще с советских времен — неприязни между Халанским и Львовым. К тому же Коган использовал и корпоративный патриотизм Халанского: тот когда-то возглавлял ленинградское управление Промстройбанка СССР — предшественника ПСБ.
Но на беду в «большом» ЦБ в ту пору происходила очередная кадровая перетряска. А известный своим протекционизмом Халанский слишком надоел московским банкирам, работающим в Питере, чтобы на Неглинной поддержали питерского наместника, дав думскому банковскому лобби лишний повод для нападок. Банк России зарегистрировал эмиссию акций «Санкт-Петербурга». Тяжелая артиллерия сработала вхолостую.
Второй раз Халанский со свойственной ему настойчивостью попытался удружить ПСБ уже после августовского кризиса 1995 года (тогда рухнул один из опорных питерских банков — «Северный торговый» и сильно шатался Астробанк). Халанский призвал подопечные банки интегрироваться вокруг Промышленно-строительного. И даже пригрозил всем банкам города, кроме Сбербанка и ПСБ, запретить работу с частными вкладчиками, если эти требования не будут выполнены.
В ответ банки, к которым относилась угроза («Санкт-Петербург», «Петровский», Вита-банк), направили письмо в правительство и ЦБ с просьбой рассмотреть вопрос об отстранении от должности Халанского. Заместитель мэра Владимир Путин, комментируя конфликт, отметил, что ЦБ не должен поддерживать одни банки за счет других, но при этом подчеркнул, что Смольный не намерен поддерживать требование о снятии с должности главы ГУ ЦБ.
Но Халанского в феврале 1996 года все же сняли. Оружие Когана обернулось для него бумерангом. Отставленный Халанский стал подумывать о возвращении в обновленную альма-матер — в ПСБ. Восхищенные борьбой Халанского рядовые акционеры могли, чего доброго, назначить его руководителем наблюдательного совета. Это явно не входило в планы Когана.
К тому же перманентная холодная война с «Санкт-Петербургом» и близившиеся губернаторские выборы требовали большей степени концентрации власти в близком к Собчаку банке. В апреле 1996-го на очередном собрании акционеров питерского Промстройбанка Валерий Филиппов лишается поста председателя наблюдательного совета. На его место избирают Владимира Когана. А тот, чтобы задобрить избирателей-акционеров, добивается, несмотря на возражения председателя правления Сергея Сусекова, установления беспрецедентно высоких дивидендов — 1000% годовых. Для их выплаты формируется резерв в размере 20 млрд руб. (неденоминированных).
Неудивительно, что из-за таких дивидендных игр с акционерами ПСБ не имел возможности как следует наращивать уставный капитал, который долгое время не соответствовал реальным объемам бизнеса банка.
Эх, «Яблочко»…
Конечно, было бы странно, если бы Коган не стремился застраховаться от нежелательного для Собчака исхода губернаторских выборов. Да, ПСБ немало поспособствовал сохранению за Собчаком мэрского поста, но одновременно Коган попытался наладить отношения и с оппозиционным кандидатом от «Яблока» Игорем Артемьевым.
И это дало определенные плоды. Артемьев получил в результате соглашения с победившим на выборах Владимиром Яковлевым пост вице-губернатора и должность руководителя комитета по экономике и финансам. А поскольку «яблочник» был одержим идеей построения эффективной системы международных заимствований для Санкт-Петербурга, ему не могли не пригодиться связи столь хорошо известного в международных финансовых кругах учреждения, как питерский Промстройбанк.
Сотрудничество Артемьева и Когана, бесспорно, носило взаимовыгодный характер. Вице-губернатор, в частности, посодействовал осуществлению давней мечты Когана о получении контроля над «Санкт-Петербургом». Осенью 1997 года появился «Банкирский дом «Санкт-Петербург», куда вошли питерский Промстройбанк, «Санкт-Петербург» и банк «Петровский», обслуживающий значительную часть пенсионеров города. Неплохая прибавка, что и говорить. Президентом «Банкирского дома» стал не кто иной, как Владимир Коган.
Правда, долгожданная победа над «Санкт-Петербургом» во многом оказалась пирровой. Губернатор Яковлев проблему финансирования, судя по всему, задумал решать не с помощью местных банков, вскормленных предшественником, а с помощью олигарха Владимира Потанина. Любимым банком Смольного постепенно становился БалтОНЭКСИМ. И его совладелец Юрий Рыдник, чье влияние росло как на дрожжах, вовсе не собирался отдавать Артемьеву и Когану контроль над городскими финансами.
Немудрено, что Артемьев вскоре вынужден был уйти. В городских газетах появилась информация о том, что в наблюдательном совете ПСБ заседает «авторитет» Костя Могила. А «Банкирский дом» распался, так толком и не заработав. Незадолго до августовского кризиса 98-го это банковское объединение покинул «Петровский». Видимо, отец-основатель банка Юрий Головин решил, что вдали от Когана и поближе к Рыднику будет безопаснее. Во всяком случае, вскоре появилась информация о том, что «Петровский» рассматривает возможность объединения с БалтОНЭКСИМом.
Федерал
Впрочем, поражения в Санкт-Петербурге Когану удавалось компенсировать победами на областном и федеральном уровнях. Губернатор Ленинградской области Вадим Густов в благодарность за поддержку на выборах открыл питерскому Промстройбанку зеленую улицу. Председателю правления банка Сергею Сусекову даже предложили стать областным вице-губернатором по финансам.
Не забывал о своем протеже и перебравшийся в Москву Владимир Путин. Очевидно, не без содействия со стороны новоиспеченного заместителя управделами президента Коган в октябре 1996 года стал членом совета при правительстве по вопросам банковской деятельности. Примерно тогда же Коган наряду с маститыми Александром Смоленским и Михаилом Ходорковским вошел в совет директоров созданного Андреем Вавиловым Агентства по ипотечному и жилищному кредитованию. Причем счета агентства оказались именно в ПСБ. А ведь Вавилов не производит впечатления человека, способного просто так делиться профитом.
Несколько позже питерский Промстройбанк неожиданно для сторонних наблюдателей получил в результате тендера счета трех подмосковных таможен. Решение конкурсной комиссии почти совпало по времени с назначением Путина первым заместителем руководителя президентской администрации. Интересно, что в Жуковском, чью таможню взял под свою опеку ПСБ, размещается крупная база МЧС. Не с тех ли пор началась дружба Владимира Путина с Сергеем Шойгу?
Выйдя на федеральный уровень, Владимир Коган начал присматриваться к не совсем благополучным многофилиальным банкам. Попробовал купить крупный пакет акций Промстройбанка России, воспользовавшись тем, что его наблюдательный совет некоторое время возглавлял петербуржец Илья Клебанов. Затем в сфере интересов владельца ПСБ оказался Инкомбанк. У Когана сложились весьма неплохие взаимоотношения с Вадимом Зингманом, руководителем наиболее продвинутого питерского филиала «Инкома». С помощью Зингмана наш герой надеялся завоевать сердце Владимира Виноградова…
Что мне снег, что мне зной…
Кризис 98-го, казалось, должен был заставить Когана распрощаться с амбициями. Банк имел все признаки жертвы дефолта. Задолженность перед нерезидентами, едва ли не самый крупный в регионе пакет ГКО, большое число частных вкладчиков.
Но, надо признать, Коган сумел вывести банк из пике. Сменил председателя правления, назначив вместо привыкшего к победам Давида Трактовенко более динамичного Александра Эмдина. Видя, что кризис сильнее всего ударил по московским банкам и масса предприятий, обслуживавшихся в их питерских филиалах, оказалась бесхозной, переориентировал ПСБ на проведение более агрессивной клиентской политики в регионе. В частности, банк получил счета таких жемчужин питерской клиентуры «Инкома», как «Адмиралтейские верфи» и «Водоканал».
Довольно удачно Коган сыграл и на противоречиях, возникших между руководителями конкурирующего БалтОНЭКСИМа Юрием Рыдником и Сергеем Бажановым. Ушедшему со скандалом Бажанову был фактически подарен купленный когда-то Промстройбанком Петербургский лесопромышленный банк, куда амбициозный банкир сумел перевести на обслуживание несколько преданных ему предприятий, ослабив тем самым клиентскую базу БалтОНЭКСИМа.
Ну и конечно же Когану несказанно помогло то, что по странному стечению обстоятельств во всех послекризисных правительствах на высоких постах обязательно оказывались его друзья. Сначала в кабинете Евгения Примакова работал Вадим Густов. Потом на первые роли выдвинулся Сергей Степашин (тоже не чужой для ПСБ человек — его супруга Тамара возглавляет московский филиал банка). И наконец, чиновником номер1 стал Владимир Путин.
«Теперь мы можем все»
Когда стало ясно, что Путин будет президентом, один из подручных Когана якобы сказал: «Теперь мы можем все».
Понятно, что банкир постарается использовать свои отношения с Путиным на все 100 процентов. Подготовительная работа уже проведена. В 25 (!) раз увеличен уставный капитал ПСБ. Кризис-менеджер Александр Эмдин заменен Ольгой Казанской, которая, как показывают результаты ее работы в «Балтийском», способна вывести банк на качественно иной уровень развития. При этом Казанская, по мнению одного из собеседников «Ко», лишена политических амбиций и умеет работать «на стратегического руководителя», что для Когана немаловажно.
Сам же «стратегический руководитель» уже начинает принимать дары свыше. В аппарате правительства решают перевести зарплату сотрудников Белого дома на карточки питерского Промстройбанка, лишив благодатного имиджевого хлеба банк «Первое о.в.к.». Назначение Сергея Степашина главой Счетной палаты избавляет Когана от ненужных переживаний, связанных с тем, что главный аудитор страны может и впрямь заняться проверкой законности продажи пакета акций Котласского ЦБК стратегическому партнеру ПСБ — компании Ilim Pulp Enterprises. Даже если нынешняя Дума, подобно своей предшественнице, вновь поднимет эту тему.
Другое дело, что появление конкурента явно не понравится нынешним членам клуба равноудаленных олигархов. Они уже сделали пару предупредительных выстрелов. По явно надуманной причине (недостаточный банковский стаж) Минфин отклонил кандидатуру Эмдина при выборах руководителя Международного инвестиционного банка. (А какой простор мог открыться для Когана, появись у него свой человек в МИБе!) В федеральных СМИ стали публиковать компрометирующие питерский Промстройбанк сведения.
Очевидно, что отношение к ПСБ рано или поздно станет тем оселком, на котором олигархи попытаются проверить прочность Путина. Поэтому многое зависит от того, хватит ли Когану выдержки. Сумеет ли он не переборщить с использованием «путинского ресурса»?
Ведь в противном случае он рискует поставить своего покровителя перед очень неприятным выбором. Если игра зайдет слишком далеко, то Путину придется либо отказаться от своего «резидента» в причудливом банковско-олигархическом мире России, либо нарушить предвыборное обещание об истреблении олигархов как класса.
