В стане губернаторов очередной громкий бракоразводный процесс
В стане губернаторов очередной громкий бракоразводный процесс. С открытым письмом к жителям Ставрополья обратилась жена губернатора Александра Черногорова— 35-летняя Ирина. Теперь на каждой кухне судачат, что Черногоров катается на «Бентли», имеет пять телефонов и не дает развода супруге.
Теперь Ирине не милы ни объятия губернатора, ни его огромная квартира, ни дорогой «Бентли»
Александр Черногоров — человек в делах бракоразводных опытный. Ирина — его вторая жена. С первой, Верой, они расстались по-тихому. Сейчас в их отношениях мир — бывшая супруга губернатора работает замом главы одного из районов края. Но вторая семейная лодка Черногорова разбилась о письмо в газете.
В день, когда в еженедельнике «Ставропольские губернские ведомости» появилось открытое письмо Ирины Черногоровой, у киосков «Роспечати» творился невиданный ажиотаж. Еще бы! Жители региона впервые получили возможность увидеть своего губернатора не в праздничном костюме во время приема новостройки, а в домашних тапках, ворчливого, раздражительного и скупого. Ставрополь загудел.
Ирина прожила с губернатором 10 лет. Она в красках рассказывает, как одно за другим делала неприятные открытия. Заявляющий с трибун о работе по 20 часов в сутки Черногоров, по признанию жены, на самом деле каждый день по многу часов режется в бильярд. У него есть «болезненная привязка к телефону—их у него пять, и все непрерывно звонят.
Счастье Семьи Черногоровых обернулось скандальным разводом
И не всегда разговор о нуждах края. Опять же нездоровая страсть к роскошным автомобилям—в понастроенных в соседнем дворе гаражах стоят самые престижные модели, вплоть до «Бентли». «Вы не подумайте, что он всего себя отдавал работе, —обращается к землякам Ирина. — Каково было мое возмущение и состояние, когда я поняла, что он отдыхает без нас! За границей, на Кавминводах». «Известия» связались с Ириной. «Я рассказала все как есть», —говорит она. И подтверждает: оплачивала огромные счета за квартиру. Это губернатор был заядлым неплательщиком. — «Ты же работаешь»,—говорил он мне. Однажды я возмутилась и несколько месяцев не платила за квартиру. Образовался многотысячный долг. Из кондоминиума сведения просочились в прессу, возник скандал, —рассказывает Ирина. Она уверяет, что огромную квартиру Черногорова без сожаления покинула 9 месяцев назад. Вернулась с 7-летним Сашей (это их с губернатором сын) и 12-летней Кариной в трешку, доставшуюся от бабушки. Собиралась жить, не афишируя разлад. Но пересмотрела планы. — Причиной стали оскорбительные письма от Александра с угрозами,—объясняет Ирина.—Мой иск о разводе рассматривался четыре месяца. Он до сих пор и не удовлетворен. Та же история с алиментами. Губернатор и его представители не комментируют скандал. — Ирину подкупила оппозиция, — уверял корреспондента «Известий» работник администрации. — В марте выборы краевого парламента, а Черногоров возглавляет региональный список «Единой России». От Ирины не ожидали такого удара в спину. «С моей стороны это был акт отчаяния»,— объясняет Ирина. Она утверждает, что взяла лишь свои и детей личные вещи. Черногоров, как ей стало известно, подал иск, чтобы отсудить у жены сына Сашу.
Брак губернатора краток и тревожен
По-тихому расстались с женами бывший нижегородский губернатор Борис Немцов. У Немцова за плечами два расставания—с официальной супругой Раисой и с гражданской женой, телеведущей Екатериной Одинцовой. Как утверждал Немцов, он обеспечил все свои семьи так, что на него жены не в обиде. Бывшая супруга ульяновского губернатора Сергея Морозова помогала ему играть роль примерного семьянина во время выборов. Со скандалом делил недвижимость со своей второй женой бывший тогда губернатором Курской области Александр Руцкой. О том, как он бросал любимой с вертолета тысячи роз, судачили все жители Курска. Самым громким мог стать развод чукотского губернатора Романа Абрамовича. Но не случилось. Роман Аркадьевич опроверг досужие сплетни завистников. Николай Гритчин ****
Семья Черногоровых в лучшие времена
Почему я ушла от губернатора?
Откровенный рассказ Ирины Черногоровой о причинах ухода от Александра Леонидовича, попытках развода, и не только. 19 января в Ленинском районном суде назначено слушание трех исковых заявлений: два — Ирины Черногоровой к Александру Черногорову о разводе и о взыскании алиментов, и встречный иск губернатора к своей жене об установлении места проживания их сына Саши с ним. Дело ведет федеральный судья И. Маслова. Прямо скажем, не часто губернаторские жены уходят от своих мужей и подают на них в суд. Не часто и губернаторы подают в суд на своих жен. В чем причина? Ведь иски — это уже, так сказать, вынужденная мера, последняя точка. Когда дальше жить вместе уже нельзя.
Почему нельзя, и обо всем, что было до этого, рассказывает сама Ирина Черногорова.
«С момента нашего фактического расставания с Александром Леонидовичем прошло уже одиннадцать месяцев. Но новость эта стала новостью совсем недавно. И уже несколько месяцев актуальна и порождает множество всевозможных слухов и домыслов. Причем не всегда в мою пользу. Наверное потому, что не сказана правда. Мне кажется, только правда в подобных случаях способна число досужих разговоров уменьшить. Поэтому хотелось бы попытаться по возможности расставить точки над «i» и постараться объяснить причину моего ухода. Конечно же, я не первая и не последняя женщина, которой пришлось пережить горечь и боль принятия решения и самого расставания с прежней жизнью. Для многих наших близких, коллег, знакомых мой поступок может показаться не-обдуманным, возможно излишне эмоциональным, преждевременным. Со стороны это могло выглядеть незначительной семейной ссорой: мол, мало ли у кого в семье не бывает? Перемелется, забудется, завершится дружеским примирением и воссоединением. Еще крепче любить будут друг друга. Так благополучно и безоблачно выглядели наши отношения с Александром для большинства людей. Я всегда понимала, что интерес очень многих людей прикован к нашей семье. Отсюда и ответственность на каждом из нас — причем на жене, детях особенная. Во всех областях нашей деятельности. Будь то моя работа, школа или детский сад, хоккей или «художка», которые посещают наши дети. Наша семья всегда оставалась на виду, а значит, все должно было быть безупречным. И я очень старалась. Мне не раз приходилось слышать добрые слова благодарности и восхищения от тех людей, которые удостаивали своим присутствием наш дом. Мы прожили вместе десять лет. И, как и в каждой семье, у нас бывали взлеты и падения, бывали черные полосы и белые. Но я всегда считала, что благополучие и мир семьи во многом зависят от женщины. От ее ума, гибкости, умения сглаживать острые углы, терпения, готовности прощать, уступать, отдавать, пусть даже ничего не получая взамен. Это и есть именно те качества, которыми должна обладать женщина, решившая посвятить свою жизнь мужчине. Я, как мне казалось, обладала этими качествами. Более того, я очень хотела быть с ним в каждую минуту, в радости и в горести. Я искренне любила его, верила и надеялась, что у нас есть будущее. Как жена и как мать делала все, чтобы ему было со мной хорошо, чтобы ему всегда и отовсюду хотелось возвращаться домой, к нам. Всегда старалась делать наш дом теплым, уютным и добрым. Жила и искренне надеялась, что он это понимает и ценит. Уже теперь, по прошествии времени, я поняла, в чем, возможно, была моя ошибка. Всегда помня о том, какая непростая ноша возложена на моего мужа – забота о каждом жителе нашего края, старалась оградить его от всех домашних забот, была нетребовательна, прощала невнимание, грубость, жестокость. Что только не способна простить и забыть любящая женщина ради мира и спокойствия в семье… Заботилась о детях всегда сама. Воспитывала их в уважении друг другу, почитании старших, заботе и помощи младшим, уважении к труду. Сохраняя семейные традиции, старалась им привить чувства семьи, надежности, участия, любви и защищенности. Мы пережили серьезные испытания за эти годы. Испытания воли, характеров, чувств. Это и двое выборов, последнее президентское назначение. Жизнь прожить — не поле перейти. Конечно, много было радостных моментов, счастливых. Но потерь оказалось больше. Ни разу, ни при каких обстоятельствах я не могла почувствовать надежность. В какой- то момент я очень отчетливо поняла для себя, что тяжелее продолжать оставаться рядом с этим человеком, чем остаться без него. Я отдавала ему, его делу больше, чем могла. Но игра в одни ворота не может продолжаться вечно. Привычные для большинства людей семейные ценности так и не нашли своего принятия и понимания у Александра. Очень долго я объясняла его невнимание, хроническую раздражительность на всех членов нашей семьи особенностью его работы, напряженным графиком, усталостью, неправильной организацией его рабочего времени. Долгое время искренне считала, что у него просто не хватает на нас времени, потому что целиком и полностью посвящает себя работе…. А потом поняла: этот человек живет только для себя. Себя он видит центром мироздания, и искренне убежден, что так должны ощущать его и другие. И работать только на него, и служить только ему. Примеры? Многочасовая каждодневная игра в бильярд. Также каждодневное, многочасовое, за полночь, общение с малознакомыми ему людьми. Болезненная привязка к телефону — их у него пять, и все непрерывно звонят. И не всегда разговор о нуждах края. Опять же, нездоровая страсть к роскошным автомобилям — в понастроенных в соседнем дворе гаражах стоят самые престижные модели, вплоть до «Бентли»… И при всем этом, никогда семья не ездила на этих автомобилях — все за замками, все скрытно… И все, по большому счету, в ущерб семье. Не забуду сцену: Александр вальяжно, не задумываясь, достает из кармана и отдает десять тысяч долларов за… десять бильярдных киев! Именно в то время, когда в семье особенно не было денег, и за квартиру за пять месяцев не было уплачено. Мало кто может в это поверить, но губернатор никогда не поддерживал семью материально: я никогда не видела ни его зарплаты, ни каких-либо других видов заработка. Для кого работает человек, призванный по должности принести счастье в каждую ставропольскую семью? На какое-то абстрактное счастье? Со своей семьей он никогда не проводил отпуск, не ездил ни в путешествия, ни в санатории, ни даже за город в выходные. Ведь даже на днях рождения — моем или детей он никогда не присутствовал. Ситуации, когда внимания ждали от него, он не выносил и старался в них не участвовать. Зато, грубо говоря, использовал сына для демонстрации своей семейственности. Вы не подумайте, что он всего себя отдавал работе. Себя, любимого он не обижал. Каково было мое возмущение и состояние, когда я поняла, что он отдыхает без нас! За границей, на Кавминводах, на «Стрижаменте». Да-да, он регулярно и с удовольствием отдыхал, но — без семьи. Я никогда не знала, где он, все скрывал, все темнил… Он не был честен с нами — а это главное. Человек, ориентированный на семью, живущий ее интересами, всегда найдет возможность, пусть даже при огромной занятости и на любой должности, дать понять своим близким, что они что-то значат для него, что они ему нужны, что он помнит о них всегда, заботится, дорожит. Если цветы не поливать, они завянут. Отношения между людьми – это непростой труд. И если не прикладывать хотя бы изредка каких бы то ни было усилий, в один прекрасный момент все разрушится. Много раз пыталась обсудить наши проблемы с мужем, попробовать что-то изменить в нас самих. Но каждый раз наталкивалась на стену непонимания. Мне много раз приходилось слышать от Александра фразу: «Я всегда прав». И, действительно, этому человеку удалось прожить до 47 лет, так ни разу никому и не сказав: «Прости», «Я был неправ», «Спасибо», «Я тебя люблю». Ведь я никогда себе даже представить не могла, что, вернувшись из роддома с сыном, на мой вопрос: «Ну хоть теперь ты мне скажешь, что любишь меня?» — он сухо ответит: «Не заслужила». С благодарностью, умением ценить настоящих преданных, верных ему людей, настоящих профессионалов, действительно, у Александра всегда было плохо. Умные, творческие, принципиальные, глубоко знающие свое дело яркие личности быстро попадали в немилость. Где они сейчас? Многие по достоинству оценены и нашли свое призвание на более высоком уровне. Не для кого не секрет, что на первые выборы, в 1996 году мы шли уже вместе. Тогда была очень непростая политическая и экономическая ситуация в стране — все это помнят. Ставропольский народ, уставший от старых методов руководства, надеялся увидеть у власти энергичного, инициативного молодого человека. Царила атмосфера некоего романтизма. Такой коммунист с человеческим лицом — молодой Саша Черногоров как нельзя кстати подходил на эту роль. Многие люди верили ему и шли за ним. Я сразу поверила в него как в лидера, как в человека, которому предоставляется возможность изменить нашу жизнь к лучшему. И даже не сомневалась, что он, получив такую власть в крае, сможет принести пользу людям. Вопреки досужей молве, я не была человеком, который подвернулся ему уже тогда, когда он почивал на лаврах. Я пришла к нему еще тогда, когда он был маленьким человеком. В смысле должности. Это мы с группой опальных студентов организовали штаб в его поддержку. Встречались со студентами из разных вузов, разрабатывали мероприятия. В то время я добросовестно трудилась в комиссии по делам несовершеннолетних в одном из районов Ставрополя. На моем участке было 4 школы, 4 совета микрорайона, домоуправление и другие организации, где меня знали и уважали. А это очень большой актив избирателей. Тем более, что за каждым человеком еще и его семья. А на выборах каждый голос очень ценен. Старалась всех по возможности привлечь к нашему общему на тот момент делу. Варили клей и по ночам расклеивали его агитационные листовки, тоннами разбрасывали по почтовым ящикам календарики и газеты с его изображением. У меня была видеокамера, на которую я сняла уникальные, компрометирующие его соперника на выборах кадры. Это было довольно рискованное предприятие. Писала тезисы выступлений, корректировала речь. (По профессии я преподаватель русского языка и литературы). Его интересы, планы, цели стали и моими, стали для меня важнее собственных. Я чувствовала, что он нуждается во мне, в моем присутствии, помощи, понимании. С тех пор я всегда старалась быть рядом, поддерживала его во всем, помогала. И каково же было после всего этого, спустя годы, наталкиваться на его недоверие, подозрительность, даже шпионство? Понимать, что даже в самых близких он видит затаенных врагов? Много раз я пыталась объяснить Александру, что я ему не враг. И, что, наверное, я буду последним человеком из его команды — 1996, кто еще будет оставаться с ним, несмотря ни на что. Так оно, кстати, и случилось. Я могла уйти задолго до его последнего назначения на должность губернатора. Но осталась, чтобы не помешать его карьере. Ведь уже задолго до сентября 2005 года наши отошения перестали быть безоблачными. Тогда интрига с его назначением на третий срок туго затягивалась, и любая мелочь могла быть решающей. Представляю, какая пища его врагам попала бы в руки, уйди я от него тогда. Но я не стремилась делать наш разрыв достоянием общественности. Понимая, что для Александра его должность очень много значит, я хотела дать ему шанс. Не думаю, что уход семьи мог посодействовать в его дальнейшем продвижении. Кроме того, у нас дети. И мы несем ответственность за них. Думаю, им тяжело было бы это пережить. Я ушла спустя три месяца после его переназначения. Конечно, мне было очень нелегко решиться на такой поступок. Но, поверьте, от хорошего — не уходят. Просто однажды понимаешь, что не хочешь больше быть девочкой для битья. Служанкой, которую держат за дуру. Тем более, на глазах у своих детей. 12 марта прошлого года мы детьми вернулись в мою квартиру. Конечно, это не многокилометровые прерии Межкомбанковского «чердака», где располагается квартира губернатора. Зато теперь в нашем доме слышен только детский смех. Царит уют, радость, спокойствие и счастье. У меня появилось больше времени заниматься детьми. Тем более, что наш сын в этом году пошел в первый класс, а у дочери непростой переходный период. Мы вместе справляемся с нашими трудностями, радуемся успехам. Они у меня большие умнички. Я много провожу с ними времени, разговарию. И очень рада, что теперь меня практически ничто не отвлекает от моего любимого занятия. После ухода я не спешила подавать ни на развод, ни на алименты. У меня была работа директора Ставропольского центра Интернет-образования. Всячески уходила от всевозможных расспросов по поводу моего семейного положения. И считала, что Александр, как никто другой, тоже должен был быть заинтересован в сохранении видимости благополучия. Ведь даже тогда, когда совместное проживание больше невозможно, важно попытаться сохранить дружеские, насколько это возможно, отношения. Хотя бы ради детей. И ради всего того хорошего, что было между нами за эти годы. Кажется, шведы говорят, что когда родители разводятся, у детей появляется по две мамы и папы? Наверное, они имеют в виду умных родителей. Первое время я пыталась сохранить хотя бы минимальный контакт между нами. Это были вопросы, связанные с воспитанием нашего сына. Но Александр попросту сбрасывал трубку, когда я звонила ему, или держал меня часами в приемной, так и не приняв. Мания величия. Хотя бы перед секретаршами постыдился. Да и что можно ожидать от человека, который на следующий же день, после того, как ушла его жена с детьми и личными вещами, жена, с которой он прожил 10 лет, поменял в двери замок? Он не понимал, что мне там ничего не нужно было. Самое дорогое – мои дети были со мной. А для меня это самое главное в жизни. Я знала Александра и знала, что мне он будет мстить. Причем за все и сразу. За всех тех, кто когда- то в чем – то перешел ему дорогу, кто в чем-то больше преуспел. Знаете, такая месть из подворотни. Очень характерная для него в отношении близких. Посыпались письма с угрозами моего физического уничтожения. С непостижимыми, безобразными оскорблениями, недостойными человека. Я их храню, может, сгодятся потомкам или историкам, которые будут писать книги о первом губернаторе. Пусть будет там и страничка правды. От него стали приходит посылки со всевозможными пошлыми предметами, грязные «поэтические» «эсемэски». Одним словом, проявилась вся суть Александра. И я окончательно прозрела. И дело даже не только во мне, точнее, в изменившемся моем отношении к нему. Тяжелее всего, наверное, было видеть и признавать, как люди перестают уважать его, перестают ему верить. Сам того не замечая, он превратился в своего предшественника, а может, и превзошел его. Всяческие мои попытки помочь ему посмотреть на себя со стороны, к сожалению, не находили должного понимания. А ведь, наверное, жена и должна быть тем человеком, который всегда свободен в плане критики. Сегодня Александр всеми силами стремится заставить себя уважать и считаться с собой. Не понимая того очевидного, что знают и дети: нельзя уважать себя заставить. Люди уважают человека, власть или должность, только уважая стоящие за ними личности, а не наоборот. Конечно, кто я? Что я смогу? Как я, женщина, смогу противостоять ему в его должности, в его крае? Мы все знаем, что когда речь заходит о слабых темпах развития экономики края, его промахах, как губернатора, он отмежевывается, говорит, что он тут ни при чем. У него ничего нет, ему никто не подчиняется, нет Черного моря, «к которому все деньги России везут», заводов и фабрик. Москва всегда во всем виновата. Но когда дело доходит до мести любимой жене, и полномочия, и власть появляются. И от былой беспомощности не остается и следа. Вот уж, действительно, тяжело пережить, когда твой человек уходит, да еще в никуда. Не к кому-то, а от тебя! Много раз пыталась объяснить Александру, что политика кнута уже неприемлема, что крепостное право отменено в России еще в далеком 1861 году… В день своего 35-ти летия, 4 сентября прошлого года, спустя семь месяцев после ухода из его дома, после прочтения очередных писем и открыток более, чем позорного для уважающего себя человека, содержания, я подала заявление о разводе в мировой суд. Не претендуя ни на алименты, ни на раздел имущества. Спокойствие и мир для меня были превыше всего. Наверное, если бы обычный гражданин Российской Федерации подал заявление о разводе, его иск удовлетворили бы, как и положено по закону, в течении месяца. Но губернатор — ответчик особый. Об этой особости кричит даже интерьер кабинетов так называемых мировых судей. На стенах и тумбочках, шкафах и столах — всюду портреты и групповые фотографии мировых судей с губернатором Черногоровым! Я впервые находилась тогда в этом заведении, и, признаться, была ошеломлена такими откровениями. Где же независимость судов, если они свою фотографию с власть предержащим считают за предмет собственной гордости и величия? Для меня, гражданина законопослушного, сложившегося в атмосфере демократических свобод, лицезреть все это, по меньшей мере, было более чем возмутительно. Наверное, очень наивно полагать, что можешь добиться справедливости и торжества законов, когда на праздновании пятилетия создания мировых судей губернатор вручает им грамоты и персональные премии в здании правительства. Действительно, только очень наивные люди, похожие на меня, полагают, что перед законом все должны быть равны. Мой иск о разводе рассматривался судьей И. Капрановой четыре(!) месяца. В итоге он так и не был удовлетворен, и был передан в федеральный суд. В это же время Александр и не думал успокаиваться. Видимо, поставил перед собой следующую цель – уволить меня с работы. И у него это прекрасно получилось. Наш центр Интернет-образования частично финансировался из краевого бюджета. Александр, видимо, отдал распоряжение прекратить финансирование. Иначе чем объяснить, что деньги за август, сентябрь и октябрь не поступили из краевого бюджета? В результате мои сотрудники и преподаватели не получали заработную плату. Все понимали, почему. Как людям было в глаза смотреть? А на осенних каникулах — в начале ноября у нас были запланированы Интернет-каникулы для одаренных детей. Подготовка к ним всегда начиналась заблаговременно. Были направлены 680 писем во все школы края с приглашением детям принять участие в конкурсе на заданную тему. Школьное или детское направление в нашей работе всегда было излюбленным. Всегда ждали прихода детей к нам и готовили интереснейшие образовательные и развлекательные программы. За 4 года работы нашего центра было проведено около 20 подобных мероприятий. Убеждена, что это был один из самых удачных успешно осуществляемых нашим правительством образовательных проектов. Но нынешний министр образования А. Золотухина с подачи губернатора решила, что проведение Интернет-каникул для детей нецелесообразно. Мы получили около 180 работ на конкурс от детей со всего края. Но денег на проведение конкурса не было. И нам пришлось извиниться перед ребятами и их родителями. Конечно же, мне не хотелось быть могильщиком Центра. И больше ничего не оставалось, как подать заявление об увольнении. Кстати, сразу же после моего увольнения финансирование центра было восстановлено. Так что теперь центр продолжает работать, учителя смогут иметь возможность и дальше совершенствовать свои знания в области Интернет-технологий. Это главное. Итак, я без работы. Без средств к существованию, с двумя детьми на плечах. Что оставалось делать? В этой ситуации я посчитала справедливым подать заявление о взыскании алиментов с Александра в пользу нашего сына. 18 октября прошлого года подала иск опять-таки в мировой суд, на имя мирового судьи Ж. Романовой. Речь шла о взыскании 14 всех видов заработка с отца, законно причитающихся ребенку. И опять же, какое решение вынес бы суд, если бы к нему обратилась жена простого смертного? Правильно, положительное, отец бы платил алименты как миленький. Но Романова принимает решение отказать во взыскании алиментов с Черногорова. Губернатор не может понять, что совсем не стыдно платить алименты. Очень стыдно их не платить. Может, кто-то подумает, что Александр Леонидович добровольно помогает своему сыну? Отнюдь. С его стороны в этом направлении нет ни одной попытки. Конечно, каждому здравомыслящему человеку может показаться абсурдной идея подать в суд на губернатора и надеяться его выиграть. Ну, а когда губернатор выступает в роли мужа, отца? Разве не губернатор является у нас в крае основным гарантом прав и свобод граждан? Кому, как не ему доверена всеми нами же эта высочайшая миссия? И губернатор первым должен следовать букве закона, а не пытаться подмять суд под себя или его обойти. Каждый человек понимает, что, обладая властью, этот человек способен оказывать влияние на решения подвластного, финансируемого правительством края, суда. Так оно и получилось: судьи, несмотря даже на то, что оказались в ситуации повышенного внимания общественности, не учитывая интересов ребенка, несмотря ни на что выносят нужные для Черногорова решения. Нарушая при этом все мыслимые и немыслимые законы и кодексы. Я делаю вывод, что их заботят отнюдь не интересы несовершеннолетнего ребенка, а свои собственные кресла, спокойствие и благополучие. И ведь не боятся быть обвиненными в предвзятости, рискуют своей репутацией. А мы искренне надеемся, что судьи — лучшие люди общества, олицетворяют собой самые высокие человеческие и профессиональные качества. Одно я не понимаю, почему Александр не дает мне развод? Ведь хуже меня, если верить его письмам, на свете человека просто быть не может… Ответом Черногорова на иск об алиментах было его заявление в суд о признании за ним места проживания нашего семилетнего сына. То есть он добивается, чтобы ребенка забрали у матери и маленький семилетний Саша жил с ним. В заявлении он объясняет это тем, что я, мол, недостаточно хорошо забочусь о ребенке. Почему-то раньше его это не беспокоило. И даже, когда я забрала ребенка и ушла от него еще в марте прошлого года. Не после ли подачи иска об алиментах в нем взыграли отцовские чувства? Совершенно очевидно, что о самом нашем сыне, о том, что для него лучше, он думает в последнюю очередь. Главное — потешить свое самолюбие, отстоять какие-то только ему ведомые принципы, как можно «туже перекрыть ей кислород». Вот что, по-моему, сегодня Александра заботит превыше всего. Мотивы подачи им этого иска для меня предельно ясны. Главное, чтобы ребенок по решению суда отошел к нему. Это даст ему не только право не платить алименты, но и еще с меня их взыскать. А о том, что он сразу после суда вспомнит о фактическом проживании ребенка, я не думаю. Я не принимаю такое положение, когда ребенка рвут на части. И не запрещаю нашему сыну видеться с ним и его родственниками. Александр может в любое удобное для него время встречаться с ним, когда захочет. Проблема в другом — губернатор всегда очень занят, даже в выходные и праздники. Иначе, почему с марта прошлого года у него так и не нашлось ни одного дня, чтобы побыть с сыном? Думаю, что, подав такой иск, Александр очень отдаленно представляет себе, что нужно ребенку для его развития. Он никогда не занимался воспитанием детей. У него просто не было на это желания. Черногоров мотивирует свой иск тем, что я якобы надолго и систематически выезжаю за пределы Ставрополя, оставляя его одного. Если я и уезжала, то оставляла его с отцом. Это считается, что ребенок оставался один? И неужели я отсутствовала в городе чаще, чем губернатор, который, судя по его неявкам в суд по «уважительным» причинам, отсутствует в крае уже 5-й месяц? Вопросы типа, где родился его ребенок, каким он рос, чем интересуется, какие у него предпочтения, какие способности, таланты, проблемы со здоровьем — никогда не интересовали «любящего» отца, Александра Леонидовича Черногорова. Мало того. Я скажу сейчас страшную правду: он в свое время даже скрывал факт рождения ребенка, боялся, что об этом узнают перед его вторыми выборами. Саша родился в Ставрополе, в краевом роддоме. А зарегистрировал он его аж в каком-то хуторе Краснодарского края. Не имея на это никаких оснований. Привез откуда-то странное свидетельство о рождении. По большому счету тогда был грубо нарушен закон. Думаю, об его отношении к детям свидетельствует история строительства хотя бы какого-нибудь ледового катка в пределах Ставропольского края. Какая это радость для детей — каток! С момента закладки камня на месте обещанного губернатором ледового дворца прошло уже семь лет(!) Ровно столько сегодня нашему сыну. Уже успели родиться и вырасти дети в крае, а возможности для их развития не улучшились. Скорее наоборот. И примеров тому очень много. Теперь ни для кого не секрет, что ледовый дворец — это был очередной трюк перед вторыми выборами. Сегодня в Ставрополе есть огромный интерес у молодежи в занятии хоккеем, фигурным катанием. И наша сборная по хоккею — лучшее тому подтверждение. Не имея практически никаких условий, увлеченные своим делом тренеры, смогли создать команду, которая достойно выступает на всех соревнованиях Юга России, соперничая с сильнейшими командами, с многолетним опытом и традициями, имеющими прекрасные условия для тренировок. Это яркое свидетельство огромного потенциала наших ставропольских ребят. Наш сын является центральным нападающим нашего ставропольского хоккейного клуба «Союз Спартак». И я им очень горжусь. Но власти упорно закрывают глаза на все обращения родительского комитета клуба за помощью. Будь то даже выделение автобуса для поездки на соревнования, не говоря уже о ледовом дворце. Ищем, с ног сбиваясь, на чем везти детей, деньги собираем. И в это время у папы в гаражах стоят машины на любой вкус и цвет. За последний год мы побывали с детьми несколько раз в Ростове, Армавире, станице Каневской Краснодарского края на соревнованиях. Конечно, очень обидно за наших ставропольских детей, за то, что они лишены такой возможности развиваться, когда видишь, сколько радости это может им принести. Конечно, если бы хоть капля благородства оставалась в этом человеке, я бы никогда от него не ушла. Ведь без веры и без надежды жить невыносимо. Многие советовали мне уехать из города. Но я не понимаю, почему я должна это делать? Никому никакого зла я не делала, мне не стыдно ходить по улицам, встречать людей, смотреть им в глаза. У меня и моих детей здесь привычный круг общения. К сожалению, беда чаще не в том, что люди расстаются, а в том, что не умеют расставаться. Беда еще в том, какой человек с Вами расстается. Печально, если он забыл, зачем живет на этой земле. Для славы или для тщеславия? Вопрос, ответ на который небезынтересен всем жителям нашего прекрасного края.
Ирина Черногорова.
Источник: «Ставропольские губернские ведомости», 19.01.2007
