Генштаб не хочет готовить потенциальных боевиков, командиры боятся кавказской дедовщины
Замначальника Генштаба Василий Смирнов заявил, что в осенний призыв не попал ни один призывник из Чечни. Из слов Смирнова следует, что в Чечне толком не налажен военный учет и не работают медкомиссии. По итогам весеннего призыва 2011 г. также появлялась информация, что чеченцев в армию не берут; более того, сильно снижен план призыва из всех республик Северного Кавказа и, наоборот, увеличен план для остальных регионов.
[РИА «Новости», 30.09.2011, «Новобранцы из Чечни осенью 2011 года будут призываться в армию — Генштаб»: Осенью 2011 года призывные комиссии будут работать и в Чеченской республике, сообщил журналистам в пятницу замначальника Генштаба ВС РФ — начальник главного организационно-мобилизационного управления генерал-полковник Василий Смирнов в ходе видеомоста в РИА Новости. […] «Призывная кампания в Чеченской республике, как и во всех других регионах России, проводиться будет», — сказал Смирнов. — Врезка К.ру]
[Газета.Ру, 26.01.2012, «Чечня не призвалась»: […] уже в разгар призыва, в интервью «Газете.Ru» начальник направления призыва главного организационно-мобилизационного управления Генштаба Алексей Князев также говорил, что особого статуса жители Чечни не получат: «Нет, они все граждане Российской Федерации». Правда, на прямой вопрос, будут ли чеченцы в 2011 году призваны и отправлены в армию, он ответа не дал и предложил обращаться к штабу Южного военного округа. Там, впрочем, также никаких конкретных ответов не дали. Глава Чечни Рамзан Кадыров тогда, комментируя ситуацию, называл все высказывания представителей Генштаба «провокационными» и направленными на то, чтобы «разыграть чеченскую карту». — Врезка К.ру]
Мотивы военных (о которых они говорят с неохотой) примерно таковы: армия должна быть боеспособной, для этого нужен единый язык и отсутствие конфликтов. Межэтнические конфликты в армии в последние годы участились, с языком всегдашняя проблема. Кроме того, в случае Чечни, очевидно, существуют опасения в неблагонадежности в связи с недавними войнами. Негативный резонанс в обществе тоже понятен: армия в России — настоящая повинность, и освобождение от нее одних народов за счет других воспринимается как национальное неравенство и противоречит Конституции. Владимир Путин в недавней статье по национальному вопросу защищал бюджетные трансферты Кавказу как раз с позиций равенства регионов. А тут оказывается, что права у жителей Кавказа те же, что у всех, а вот обязанностей на одну меньше. На самом деле военные не делают ничего необычного. Практика ограничения призыва по так называемым политико-моральным соображениям существовала, например, во время Великой Отечественной войны. Не призывались или призывались только в рабочие колонны представители народов, населяющих страны гитлеровской коалиции, или народов, репрессированных в СССР. До Первой мировой войны в российскую армию не призывали инородцев (за исключением евреев): под инородцами понимались в основном нехристианские этнические группы, люди другой культуры. Путин считает, что у всех россиян единый культурный код. Генштаб с ним не согласен и исходит из того, что существует более широкий (за рамками армии) конфликт, который будет перенесен в казарму. Статус инородцев сохраняется, хоть и давно перестал быть юридическим. Кстати, инородцы Российской империи вместо службы в армии платили особый налог и были ограничены в некоторых гражданских правах. *****
«Зачем учить военному делу собственных врагов, людей, с которыми есть вероятность повоевать?»
Генштаб не хочет готовить потенциальных боевиков
Молодые люди из целого субъекта Российской Федерации, как выяснилось по итогам завершившегося 15 июля призыва, не пошли отдавать долг родине. Призывников из Чечни в войска не отправили. И вроде бы военкоматы по всем городам и районам Чечни работают исправно. В ходе этой весенней призывной кампании они призвали, поставили на учет и провели медкомиссию более 7 тысяч молодых людей. Из всех этих парней негодными к службе оказались не более сотни. […] — До сих пор чеченцев не берут служить в войска за пределами республики. Только лишь несколько лет назад ограниченное количество парней прошли службу в наших местных батальонах внутренних войск «Север» и «Юг», — рассказали «МК» в республиканском военкомате Чечни. — В общем, сейчас у нас все готово, но из Москвы не приходит разнарядка. Как только они пришлют план отправки бойцов, мы тут же его выполним. В последний раз полноценный призыв из Чечни проходил еще во времена СССР, в 1991 году. С началом первой чеченской войны призыв был прекращен полностью. В начале 2000 года, в самый разгар второй чеченской кампании, около двадцати чеченцев-спортсменов отправили служить в подмосковную часть Минобороны. Но вскоре между кавказцами и другими сослуживцами, а также офицерами, которые воевали в Чечне, начались стычки, и всех солдат-чеченцев пришлось вернуть домой. Вторая попытка заставить чеченцев отдать долг родине была сделана в 2007 году. Тогда появилась информация, что местных молодых людей планируют отправлять на службу в Россию. В ответ на это в Грозном прошли акции протеста. С резкой критикой планов Минобороны тогда выступил уполномоченный по правам человека в Чечне Нурди Нухажиев. По его мнению, офицеры, которые воевали в период первой или второй кампаний, могли устроить невыносимые условия службы для юных чеченцев. Нухажиева поддержал и бывший министр обороны Ичкерии, а ныне депутат парламента Чечни Магомед Хамбиев. — Не призывают их — и хорошо. Дагестанцев и ингушей с головой хватает, — рассказал «МК» командир роты 18-й бригады, дислоцированной на военной базе «Ханкала» в Чечне. — Ну можно себе представить, чтоб палестинцев призывали в израильскую армию? Нет, это исключено. Вот у нас то же самое, видимо. Ситуацию для «МК» прокомментировали и в Минобороны. Официальный представитель ведомства полковник Игорь Конашенков заявил, что пока ряды новобранцев комплектуются без участия молодых людей из Чечни. В остальных республиках Северного Кавказа призыв идет полноценный. А призывников из Чечни в войска не отправляют, потому что нет соответствующей разнарядки из Генерального штаба. Почему ее нет, Конашенков не пояснил. За комментарием «МК» обратился к своему источнику в Генштабе. — Будем называть вещи своими именами: зачем учить военному делу собственных врагов, людей, с которыми есть вероятность повоевать? Сколько волка ни корми, он все равно в лес смотрит. Не секрет, что многие из чеченцев приходятся родственниками боевикам. Ну призовешь ты его в войска, а он окажется двоюродным братом Шамиля Басаева, боевиком в душе и прекрасным воином на деле, и что тогда? А отбирать призывников по системе «лоялен — не лоялен» невозможно — слишком кропотливая работа, таким образом отбирают людей в спецслужбы, а не в армию. Более того, скажу больше: это не прихоть самого Генштаба, не может такого быть, чтобы подобные решения принимались на нашем уровне… Ирина Куксенкова
Источник: «Московский Комсомолец», 22.07.2011
****
Кавказская дедовщина в российской армии
В полку, который дислоцируется на дальневосточном острове Кунашир, почти полторы сотни солдат-дагестанцев учинили бунт из-за того, что дежурный по части сорвал им пьянку в казарме. Они отказались подчиняться офицерам и избили их. А затем заперлись в казарме и грозили взять в руки оружие. Только после вмешательства прокуратуры района и милиции мятежники сдались. Возбуждено уголовное дело. Зачинщиков беспорядков взяли под стражу, а их «подручных» перебросили на соседний остров. Но кавказская проблема не только в полку на Курилах, но и в других частях Дальневосточного военного округа (ДВО) остается нерешенной. Кавказская проблема вызывает большую головную боль не только у дальневосточных — у всех российских командиров. Каждый округ или флот, где в ротах, полках или на кораблях образовалась «повышенная концентрация» южан, то и дело трясут ЧП с их участием. Кто же создает такую концентрацию? Оказывается, штаб Северо-Кавказского военного округа (СКВО). Он и распределяет призывников таким неуклюжим образом. Вот и выходит, что армия своими руками создает «гремучую смесь», от которой сама же и страдает. Аббревиатуру «ДВО» дальневосточные шутники давно расшифровывают по-своему — Дагестанский военный округ. Уже многие годы призывников из Дагестана самыми крупными партиями забрасывают на край земли российской. В мобилизационном управлении СКВО мне так и не дали внятного ответа на вопрос: зачем это делается? Ответили туманно: «Мы выполняем разнарядки». А они поступают из Генштаба. В ГШ даже на официальный запрос ответа не дают: «Не положено разглашать такие аспекты». Но неофициальное объяснение я все же получил. В ГШ считают, что чем дальше «конфликтный» контингент служит от Центра, тем легче им управлять. Да и в случае ЧП проще избежать шума. А уж расположенные на отшибе Курилы, куда месяцами, бывает, не заглядывают из-за непогоды суда и не летают самолеты, тут подходят как нельзя лучше. Вот поэтому на Кунашире в одном полку и оказались почти полторы сотни дагестанцев. По данным правоохранительных органов, в том же ДВО 10 лет назад преступления «на этнической почве» составляли 8% от всей массы дисциплинарных правонарушений. А сегодня — в 2,5 раза больше. Примерно такая же динамика грубых проступков и преступлений на национальной почве в Северо-Кавказcком, Приволжско-Уральском, Сибирском военных округах, на Тихоокеанском и Балтийском флотах. В Самаре, не выдержав издевательств кавказцев, сбежали из части рядовые Станислав Андреев (русский) и младший сержант Азамат Алгазиев (казах). В их роте служили полтора десятка южан — дагестанцы, аварцы, даргинцы, ингуши, кумыки. Они и устроили в роте так называемый «джамаат» — общину на криминальный лад. Этот «джамаат» каждого некавказца облагал данью — от 50 до 1000 рублей. Кто не соглашался, били до полусмерти. Верховодил Аслан Даудов, которому ничего не стоило послать матом офицера, если тот делал внушение за проступок. […] Когда прокуратура Самарского гарнизона начала разматывать дело о «джамаате» (главарь Даудов был арестован первым, затем еще несколько его подельников), следователи были поражены: все пострадавшие солдаты тряслись от страха и боялись давать показания. В том же Приволжско-Уральском военном округе 72 солдата из в/ч 64 322 на несколько дней ушли в бега — им не давали житья изуверы сослуживцы с Северного Кавказа. А в Екатеринбургской «учебке» случился массовый мордобой между кавказцами и призывниками из Татарстана. Итог: цинковый гроб в Казань, шестеро раненых с обеих сторон. А на Балтийском флоте из-за того, что кавказцы создали на большом десантном корабле невыносимую обстановку, командование было вынуждено переформировать экипаж. Дошло до того, что офицеры боялись подниматься на борт корабля, а если и ступали на трап, то с фомками, завернутыми в газету… Несколько лет назад было национальное ЧП и в Москве, можно сказать, под носом у Минобороны. 70 призывников из Чечни (все они имели серьезные достижения по вольной борьбе) направили в спортроту 27-й мотострелковой бригады Московского военного округа (она дислоцируется в Теплом Стане). Новобранцы с первых дней в части потребовали от командиров привилегий, которые никак не вписывались в рамки устава. Они отказались питаться в столовой, носить военную форму и круглосуточно находиться на территории части. Командование как могло уважило южан: в виде исключения для них отдельно готовилась еда, им разрешили находиться в казарме в спортивных костюмах и кроссовках. Им выделили комнату для намаза и разрешили свободный выход в город. После этого чеченцы проводили время либо в самодельной «мечети», либо в кафе недалеко от КПП части, где почти ежедневно устраивали драки с местными парнями. Потом переключились и на офицеров бригады, многие из которых воевали в Чечне. Терпение командования лопнуло в тот день, когда «спортсмены» надругались над памятником погибшим воинам бригады — они демонстративно помочились на монумент. Всех южан срочно и тихо выслали домой. Там, где командиры позволяют южанам вместо уставного порядка устанавливать свой, кавказский, части и подразделения лихорадят ЧП. До 2002 года командирам еще кое-как удавалось обуздывать хулиганов с помощью гауптвахты. А как только ее отменили, кавказские землячества и их предводители стали без оглядки на гарнизонные каталажки подчинять себе казарму. Не находя защиты у командиров и прокуратур, униженные и избитые кавказцами солдаты и офицеры стали устраивать самосуд над «тиранами». По этой части Дальневосточный военный округ тоже в рекордсменах — там участились избиения и даже убийства призывников с Северного Кавказа. Только в одном небольшом Бикинском гарнизоне (Хабаровский край) совершено 3 тяжких преступления «на почве национальной неприязни». Рядовые Вечедов и Алибегов, долгое время терроризировавшие сослуживцев-славян, были забиты ими до смерти, а рядовой Агильхов — расстрелян. Аналогичные ЧП происходят и в других военных округах. В Московском, например, разгневанный офицер застрелил рядового Ибрагимова. А самая дикая расправа произошла в Сибирском военном округе: там в Улан-Удэнском гарнизоне солдат-кавказец своими гестаповскими издевательствами довел сослуживцев-славян до озверения: они убили его, а затем, чтобы лучше замести следы преступления, расчленили тело и сварили останки в чане. Количество межнациональных преступлений в армии продолжает расти и уже подбирается к «лидирующей группе» — воровству и «дедовщине». […] […] Призывников с Северного Кавказа становится все больше — этот регион в отличие от коренной России мощно наращивает демографию. Только в одном Дагестане за последние 10 лет население увеличилось на 500 тысяч человек (и достигло 2,6 млн.). Республиканский военный комиссар генерал-лейтенант Магомед Тинамагомедов сказал мне, что один Дагестан поставляет в армию солдат уже больше, чем 10-миллионная Москва, — по 9 — 10 тысяч человек в год. Существенно растет количество призывников и из других кавказских республик (в общей сложности набирается более 25 тысяч человек). И если учесть, что в России ежегодно ставят под ружье 250 тысяч юношей, то выходит, что уже сегодня каждый десятый из них — кавказец. Парни с юга приходят в армию со своей самобытной психологией, со своими национальными обычаями, традициями, нравами, повадками, уровнем развития и образования. Со своим отношением к законам и военным порядкам. Со своим пониманием коллективизма. И часто оказываются не в ладах с жесткой армейской машиной, которая нивелирует все это, с теми, кто не принадлежит к их землячеству. Каждая такая группа, образно говоря, становится Кондопогой полкового или ротного масштаба. По статистике армейских правоохранительных органов, в войсках и на флотах с участием кавказцев случается более 20% конфликтов. Тяжелее всего приходится командирам подразделений с засильем кавказцев. Их группировка обычно выстраивает свою «вертикаль власти» — параллельную командирской. Капитан Дмитрий Дудко, командир батареи артиллерийской части (Уссурийск), недавно пожаловался Общественному совету при Минобороны: — И никто не знает, что с этим делать! После совещания он горестно рассказывал мне: «Ставлю наряд по батарее. Дежурный и трое дневальных. Двое русских и один дагестанец. Наутро узнаю: кавказец и минуты не отстоял на посту у тумбочки. За него дежурили русские. И вот так буквально во всем. Уже доходит до того, что южане вынуждают офицеров делать за них свою работу! Вот и думаю иногда: «Кто же командует батареей — я или кавказцы? Не могу же я посадить полбатареи на губу!»… Как решать эту проблему, неведомо не одному комбату Дудко — тысячам офицеров, оказавшихся в таком же положении. Их стон все громче. Им «подвывают» и офицеры-воспитатели (бывшие политработники), которых в советскую пору долго и основательно учили тонким премудростям работы в многонациональных воинских коллективах. Сейчас же в программах училищ по этой проблеме нет даже зачетов (двухчасовая лекция и семинар — за четыре года!). А командиры от бессилия обычно работают с кавказцами лишь на одном языке — матерном. Иные уже доходят до того, что шлют руководителям кавказских республик слезные письма с просьбой повлиять на своих «непослушных» ребят-земляков. А вывод напрашивается такой: армия при нынешнем положении дел не способна обуздать кавказскую проблему. Почти все механизмы — организационные, педагогические, психологические, идеологические, юридические — на ладан дышат. […]
[«Вести FM», 26.01.2012, «Призыв обходит Чечню стороной»: Военно-политическая загадка — так называет игнорирование Генеральным штабом чеченских призывников военный обозреватель газеты «Комсомольская правда» Виктор Баранец. По данным журналиста, чеченцы все же служат, но на территории своей республики. Причем проходят такую подготовку, которой позавидует даже спецназ. Фактически, утверждает Баранец, в регионе есть своя национальная армия. […]
«Я вижу, что генеральный штаб не нашел лучшего способа укратить национальную дедовщину как свернуть призыв. Сначала полностью из Чечни, и в десять раз уменьшить его из Дагестана. Но это не решение проблемы», — отмечает Баранец. — Врезка К.ру]
Виктор Баранец
Источник: «Комсомольская правда», 22.02.2007
