Отечественные потребители кобальта будут покупать российский же метал исключительно у американцев
В Кремле есть разные башни. Боровицкая, Спасская… Иногда кажется, что они живут и работают автономно. Это, конечно, образ. Но если вам вдруг придется услышать, что у этих башен есть разные мнения, не удивляйтесь. Это значит, что какой-то серьезный политический или экономический вопрос завис между вполне определенными кланами или силами в главном государственном офисе. А это, в свою очередь, значит, что его разрешение теперь во многом зависит от того, к кому именно ходил в гости инициатор этого самого вопроса, скажем, крупный российский олигарх. В какую башню вошел, через какую вышел…
Поверьте, это очень важно. Порой это и есть самое главное в так называемом «новом российском бизнесе».
Глава первая. Деньги любят тишину
Эта сделка произошла в начале 2007-го года. По крайней мере, так обозначено в годовом отчете компании «ГМК «Норильский Никель», ее совершившей. Но готовилась она как минимум год, что тоже общеизвестно. Что же планировалось сделать, и в итоге было успешно совершено? ГМК «Норильский Никель» в своем пресс-релизе сообщал, что в соответствии с готовящимися договоренностями «Норильский Никель» заключил контракт на поставку кобальта американской компании OMG сроком на 5 лет. «Годовые поставки составят до 2 500 тонн металлического кобальта, до 2 500 тонн кобальта в гидроксиде и до 1 500 тонн кобальта в сульфатном растворе, а также будут включать прочее никелевое сырье, которое используется в производстве специальных химических продуктов компании OMG». Это — открытая информация. В том же пресс-релизе говорится о том, что готовятся и «прочие соглашения, облегчающие переход активов к новому владельцу». Этот пункт мне лично наиболее интересен, но более подробно остановиться на нем следует позднее. Договор купли-продажи был подписан 17 ноября 2006-го года. Правда, ГМК оговаривался, что еще «необходимо утверждение регулирующими органами», получение которого «ожидается в первом квартале 2007-го года». Что взамен получал, вернее, приобретал «Норникель»? Активы никелевого бизнеса американской компании ОМG, за 408 миллионов долларов. ГМК являлся крупнейшим производителем никеля в мире. После этой сделки он укрепил свои позиции. Вроде бы радоваться надо и гордиться тем, что российская компания — лидер мировой экономики. Мы радуемся и гордимся. Но вот незадача. Как быть с кобальтом, грустную судьбу которого тихо решили в ходе заключения «договора купли-продажи»? В том же пресс-релизе руководство «Норильского никеля» сообщало, что «в течение промежуточного периода ГМК «Норильский никель» продолжит предоставлять услуги существующим потребителям кобальта». Это — очень важная фраза. Своеобразное обращение к российским потребителям, заводам ВПК и оборонной промышленности, между прочим. Мол, пока сделка не закрыта, не достигнуты «прочие соглашения», и не получены разрешения регулирующих органов, мы вам все отгрузим. Как прежде. А потом… Наступления этого самого «потом» на заводах ждать не стали. Им, предприятиям авиационной отрасли, каковым, например, является «Ступинская металлургическая компания», уже тогда стало понятно, что «такие сделки могут привести к плачевным последствиям во всем оборонном комплексе РФ». Ни больше, ни меньше…
Генеральные директора трех крупных оборонных заводов — ООО «Ступинская металлургическая компания» (Давыдов), «Русполимет» (Конюхов), ОАО «МЗ «Электросталь» (Попов) — пишут министру промышленности и энергетики РФ Виктору Христенко письмо с просьбой обратить внимание на критическую ситуацию, связанную с ростом цен на никель и кобальт, необходимых для производства продукции авиационной отрасли. Эта ситуация, как отмечалось в письмах, возникла в результате сделки ГМК «Норильский никель» и американской компании «ОМ Групп», в ходе которой возникла ситуация «полной потери российского производства кобальта, который является стратегическим металлом».
Что тревожит директоров? Прежде всего, тот факт, что в результате сделки ОМG стал монополистом на рынке кобальта во всем мире, «используя металл для внутреннего потребления, т.е. на заводах, расположенных во всем мире, за исключением Российской Федерации». В результате только лишь объявления о готовящейся сделке (!) кобальт на мировом рынке вырос на 50% (это было только начало — прим. автора). В письме Виктору Христенко директора объясняли, что «по оценкам участников рынка в ближайшее время возможно увеличение цены до 100%». Директор Ступинского комбината при этом напоминал, что на его ОАО «работает военная приемка», в соответствии с которой «на производстве может использоваться кобальт только российского производства». Что ответил Христенко? Приняло ли правительство какие-либо меры? Пытался ли кто-нибудь оценить ущерб российских производителей и государственного бюджета? Подумал ли кто-нибудь о судьбе российского ВПК? Неизвестно…
Зато известно, что в 2007 году крупнейший производитель кобальта в России — «Норильский Никель» — в лице своего Совета Директоров, контролируемого группой «Интеррос» и Владимиром Потаниным лично(!), как и планировал, завершил сделку, в результате которого практически все объемы производимого кобальта, а также кобальтого концентрата были проданы на долгосрочной основе американской OМ Group.
Это привело к практически полному прекращению производства кобальта на иных предприятиях в Российской Федерации, не имеющих собственной ресурсной базы, также — концентрацию рынка сбыта кобальта в руках нескольких игроков, включая OM Group, а как следствие — к значительному повышению цен на кобальт. То есть ко всему тому, о чем предупреждали правительство оборонщики и промышленники… Сделка прошла тихо. Разрешения регулирующих органов были, видимо, получены своевременно, бизнесмены пожали друг другу руки, выпили за успехи и разошлись.
Со стратегической точки зрения, именно с этого момента ВПК России был поставлен в зависимость от поставок импортного металла…
Глава вторая. Cobaltum
Кобальт — химический элемент первой триады VIII группы периодической системы Менделеева; атомный номер 27, атомная масса 58,9332; тяжёлый металл серебристого цвета с розоватым отливом. В природе элемент представлен одним устойчивым изотопом 59Со; из полученных искусственно радиоактивных изотопов важнейший 60Со. Что важно знать об этом металле, чтобы четко понимать, что на самом деле произошло? Итак. Весь мировой рынок кобальта составляет около 60 тыс. тонн в год. Основными сферами применения этого уникального металла являются специальные и сверхпрочные сплавы и соединения, химическая промышленность, медицина, производство аккумуляторных батарей, сфера высоких технологий. Специалисты едины во мнении: в ближайшие годы ожидается дальнейший рост спроса на кобальт и со стороны автомобильного сегмента мирового рынка из-за высоких цен на нефть и необходимости для развитых стран уменьшать зависимость от стран-нефтепроизводителей (то есть, например, от России!). В оборонной промышленности кобальт используется, прежде всего, в специальных сплавах, идущих на производство критически важных компонентов авиа- и ракетных двигателей и жаропрочных элементов конструкции, а также в производстве гибких магнитов и аккумуляторов, используемых в электронных системах. Специалисты, работающий в том спектре государственных услуг, который традиционно несет на себе гриф «совершенно секретно», могли бы добавить, что производство кобальта в Советском Союзе «опекалась» 12-ым Главным Управлением Министерства Обороны, так как кобальт широко использовался в особо важных цепочках до сих пор засекреченного промышленного производства. Здесь следует кое-что пояснить. 12 ГУ МО было создано в середине прошлого века путем слияния 6-го Управления Минсредмаша СССР и 6-го Управления Генштаба Вооруженных Сил. Отсюда, путем простого сложения цифр, и появилось 12-ое ГУ. В его компетенцию и зону ответственности и строжайшего контроля входит производство, хранение (объекты «С») и транспортировка ядерных боеприпасов. Под грифом «совершенно секретно» до сих пор держится и еще одна, к счастью, чисто теоретическая разработка. Разработка ториево-кобальтовой бомбы, или «поганки-вонючки», как называл эту бомбу Андрей Дмитриевич Сахаров, имевший непосредственное отношение к теоретическим изысканиям в этой области. Эту бомбу, для изготовления которой кобальт служит одним из ключевых компонентов, можно считать как нейтронной, так и т.н. «грязной» бомбой. Она является самым страшным и изощренным орудием убийства в истории человечества. Ее основным поражающим фактором является ионизирующее излучение, которое превращает не радиоактивное стабильное вещество в радиоактивное. Бомба создает сильное заражение местности на продолжительный срок (до 50 лет!). При этом она практически не имеет взрывного эффекта, т.е. оставляет нетронутыми постройки и деревья. Такие бомбы никогда не изготавливались промышленным образом и не испытывались по причине бессмысленности и чрезвычайной опасности их использования для самой атакующей стороны. Но разработчики этого вида оружия, как и другие специалисты Министерства обороны при упоминании слова «Cobaltum» как-то сразу вспоминают именно такой пример использования кобальта в сверхсекретных научных разработках.
Мои источники в ГРУ Генштаба рассказывали, в частности, о том, что, например, в советское время во избежание истощения запасов кобальта, Министерство Обороны СССР выделило десятки миллиардов рублей для создания специального подразделения ледокольного флота (несколько ледоколов были куплены в Финляндии). Корабли были предназначены для вывоза из Норильска кобальтового концентрата по реке Енисей и транспортировки кобальта из портов, расположенных в поселках Дудинка и Игарка. Особое внимание развитию этой сверхсекретной кобальтовой программы в свое время уделял советский премьер Косыгин, дважды бросавший всю мощь государственной машины на спасение Норильска (в 70-х там случилась катастрофа — прорыв газопровода). Что спасал Косыгин? Город или стратегическую отрасль экономики? Думается, что все же второе…
Когда сделка между «Норильским Никелем» и американской ОМG стала достоянием общественности, мой собеседник из того самого 12-го ГУ сказал примерно следующее: эта информация взрывоопасна, как сам кобальт. Вопрос о том, какие именно контролирующие государственные органы санкционировали подобную сделку, и какой урон не только оборонной, но и совершенно секретной ядерной программе страны нанесен действиями компании «Норильский Никель», обязательно будет поднят. Такие вещи в секрете не утаишь. Но публичного обсуждения столь щекотливого вопроса не будет! Пресса даже не шелохнется, поверь. Такие вопросы обсуждаются исключительно на самом серьезном уровне и при закрытых дверях. Еще один мой собеседник (все из того же ведомства) даже обмолвился, что позиция военного руководства страны хорошо известна Кремлю. Было даже письмо тогдашнего начальника Генштаба Вооруженных Сил России генерал-полковника Юрия Балуевского (хранится в одном кабинете одного высокого должностного лица в Совете Безопасности), в котором сделке «Норильского Никеля» с американской компанией дана такая жесткая оценка, что, мол, язык не поворачивается повторить. И что?
А вот в ответ на этот вопрос мои собеседники опускали глаза. Или, наоборот, поднимали их к небу…
Глава третья. Кто в доме хозяин?
8 мая 2008 года первый вице-премьер Правительства РФ Сергей Иванов на заседании комиссии ВПК отметил проблемы с заключением долгосрочных контрактов на поставку сырья для предприятий российского ВПК, основной причиной которых, по словам Иванова, стал значительный рост мировых цен. Представителям ВПК не нужно повторять, что одним из основных металлов, играющих критическую роль в оборонной промышленности, является кобальт. Специалисты знают: все предыдущие попытки заменить этот металл в различных технологических оборонных процессах никак нельзя было назвать успешными. Экзотический кобальт по-прежнему объект самого пристального внимания промышленников всего мира — и оборонщиков из Китая, и специалистов по высоким технологиям из Японии, и американских ученых, и офицеров Пентагона. А у нас? А у нас он продан. Так не поздно ли спохватились? Впрочем, государственные мужи, сегодня предотвращающие «зависимость ВПК от импортного сырья», не могли не знать, что, во-первых, в России добывалось и производилось около 9% мировых объемов (5 200 т) кобальта. Во-вторых, основными производителями кобальта в России являлись именно предприятия «Норильского Никеля», который также является практически единственным в России производителем кобальтового сырья. До прошлого, 2007-го года, около 2 400 тонн кобальта из сырья «Норникеля» производилось на предприятии «Уфалейникель». О реакции на сделку с ОМG директоров российских предприятий оборонной отрасли я уже писал. Их позиция хотя бы известна. А вот что думают те 600 специалистов «Уфалейникеля», которых либо «перепрофилировали», либо просто сократили в результате суперуспешного для «Норникеля» контракта? Ведь прямым следствием «сделки» стало сворачивание производства на этом предприятии. Их мнение кто-нибудь знает? Или это уже никому не интересно? Они проиграли вместе с российской оборонкой, с госзаказом, с директорами заводов, которые продолжают писать письма в правительство о критическом положении отечественного ракетостроения и авиационной промышленности. А кто выиграл от этой сделки? Специалисты ответят с предельной точностью. ОМG, и без того крупнейший производитель кобальта в мире, стал контролировать почти четверть(!) мирового рынка кобальта, резко взвинтив цены на мировом рынке и заставив российские предприятия покупать металл (в недавнем времени — свой же, российский) у американского экспортера. Неужели руководство «Норильского Никеля», и лично Владимир Потанин, не знали, что их сделка способствовала концентрации мирового рынка кобальта в руках крупнейших западных игроков, отбросив Россию на десятилетия назад? Уверен, они знали. Не могли не знать… Но это ли их волновало? Вот, например, как выглядел комментарий заместителя генерального директора ГМК Тава Моргана сразу же после сделки: «На сегодняшний день кобальт является для нас побочным продуктом, выручка от продаж которого занимает крайне небольшую часть в общем объеме выручки ГМК. Подписывая соглашение с OMG, мы получаем гарантированного покупателя на этот металл. Кроме того, этот договор позволит сократить наши издержки, связанные с реализацией кобальта». Как вам? Побочный продукт, издержки… В то же время комментарии к этой сделке со стороны специалистов рынка сводились к одной основной мысли. Например: «Очень быстрыми темпами растет спрос на этот металл со стороны компаний, производящих аккумуляторные батареи, а также со стороны авиакосмической промышленности, — отмечал аналитик Credit Suisse Джереми Грэй. Стоит также добавить, что в ближайшие годы ожидается дальнейший спроса на кобальт растет со стороны мировых автопроизводителей. Идея-фикс западных стран — развитие автомобильных гибридных установок, использующих значительные объемы аккумуляторных батарей. Эта технология призвана уменьшать их зависимость от стран-производителей нефти. От России, например…
Кобальт — это не издержки, это — завтрашний день.
Для ракетостроения, для авиации, для производства в сфере наукоемких технологий. То есть как раз для проектов в тех сферах, которые руководство нашей страны обозначает как приоритетные на десятилетия вперед. А знает ли Сергей Борисович Иванов о принципиальной позиции представителей того самого ВПК, который он курирует в Белом Доме? Уверен, что теперь тоже знает. А позиция эта проста: отказ от собственного производства кобальта в надежде, что необходимые объемы могут быть получены с мировых рынков, может привести к потере Россией критически важных технологий и специалистов, что неизбежно приведет к росту зависимости России от внешних поставщиков, и как следствие — к подрыву обороноспособности страны. Более того, есть ведь оценки специалистов. Они таковы: с учетом значительного роста гособоронозаказа и национальных программ развития, в ближайшие 3 года ожидается рост отечественного спроса на кобальт с 500-600 т до 1500 тонн в год, что приведет к острому дефициту российского металла, зависимости от иностранных игроков, и дальнейшему росту цен. Для понимания сути вопроса стоит отметить, что после совершения «Норильским Никелем» исторической сделки, весь объем отечественного кобальта, который не подлежит поставкам американской компании ОМG, составляет 180 тонн кобальта в катодах в год… Кстати, Сергей Борисович уже успел отметить, что в настоящее время количество дефицитных материалов для российского ВПК превышает полторы тысячи наименований, что ставит под угрозу экономическую безопасность государства. Именно в связи с этим в апреле 2008 года было принято решение о разработке концепции Федеральной целевой программы «Разработка, восстановление и организация производства стратегических, дефицитных и импортозамещающих материалов и малотоннажной химии для вооружения, военной и специальной техники». Эта Федеральная целевая программа 27 июля 2008 года уже обсуждалась на заседании Президиума правительства РФ, а 31 июля — на заседании Военно-промышленной комиссии РФ, которую как раз и возглавляет Сергей Иванов. Реализация этой программы поможет отказаться от закупок примерно 300 видов импортных материалов. Ее стоимость рассчитана до 2015 года и составляет 63 миллиарда рублей. Но я опять задаю все тот же вопрос: не поздно ли?
Кстати, за неполный 2008 год цены на кобальт уже выросли на 70%…
Глава четвертая. Не последняя. ФАС?
Известно, что в этом году заместитель руководителя Федеральной антимонопольной службы России господин Цыганов направил в ОАО «ГМК «Норильский Никель» запрос. Там содержится целый перечень требований, в частности, и требование предоставить в ФАС информацию, включающую в себя оценку производственных мощностей и предприятий ГМК по добыче руд, содержащих кобальт, а также сведения об основных конкурентах ГМК по производству и реализации руд, содержащих кобальт. ФАС должен получить заключенные ГМК контракты и посмотреть, сколько материала ушло уже и продолжает уходить из страны. Вероятно, ФАС посчитает необходимым провести расследование по потреблению кобальта на внутреннем рынке и на основании этого сделать вывод, насколько рынок сегодня обеспечен российским сырьем. Но вот ответ на свой запрос ФАС так и не получил. После исторической речи премьера Владимира Путина в Северодвинске, где, в частности, впервые был упомянут «доктор, который придет и все зачистит», жизнь Федеральной антимонопольной службы обрела второе дыхание. Или это не всех касается? Может быть, потому, что у «Норильского Никеля» и у его главы олигарха Владимира Потанина есть какой-то свой особый вход в Кремль? Он знает, через какую башню зайти? Иначе как объяснит, что так называемые «регулирующие и контролирующие органы» не только допустили эту сделку, но и обеспечили те самые «прочие соглашения, облегчающие переход активов к новому владельцу». Думается, это как раз те органы, которые в силу своей специфики призваны защищать безопасность государства — как от врагов внешних, так и внутренних. Понятно, бизнес есть бизнес. Понятно — ничего личного. Но есть же границы разумного! Впрочем, вопрос надо формулировать по-другому.
Есть ли в стране люди, которые готовы указать главе «Норникеля» на эти границы? Напомнить, что у каждого бизнеса в России — своя история. В истории одного известного олигарха есть теперь ключевое слово — «апатит». Неужели другой хочет вписать в свою историю «кобальт»?
Андрей Калитин
