Сотрудник близкой к Владиславу Суркову структуры получил 5 лет колонии и штраф в 500 000 руб.
Сегодня в Таганском райсуде Москвы был оглашен приговор экс-ведущему программы «Время» Павлу Огородникову. Он признан виновным в покушении на мошенничество в особо крупном размере (ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ). Судья Наталья Коновалова назначила Огородникову наказание в виде пяти лет лишения свободы в колонии общего режима с испытательным сроком на пять лет, с ограничением свободы на один год и штрафом в 500 000 руб. Ему засчитан арест с 3 октября по 7 ноября 2011 года. […] — Огородников совершил покушение на мошенничество в виде хищения чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием в особо крупном размере, — почти сразу произнесла Коновалова. Суд согласился с обвинением, что в 2011 году Огородников потребовал от своего делового партнера Григория Хаскельберга 50 000 евро на подарок зампредседателя правительственной Комиссии по развитию телерадиовещания в РФ Алексея Громова. Приношение якобы требовалось, чтобы чешский производитель телекоммуникационного оборудования Tesla Holding, интересы которого в России представлял Contamist Assets Ltd — совместный оффшор Огородникова и Хаскельберга (проходит по делу в качестве потерпевшего) — мог выйти на российский рынок цифрового телевидения.
В ходе процесса Хаскельберг и свидетели обвинения утверждали, что Огородников бравировал связями с высокими правительственными и кремлевскими чиновниками. В частности, называл себя помощником первого замглавы администрации президента Владислава Суркова, а того, соответственно, «шефом», говорил, что помогает помощнику президента Аркадию Дворковичу решать бизнес-проблемы за рубежом и консультируется с бывшим председателем правительства Евгением Примаковым.
По словам судьи, последнего в электронной переписке с Хаскельбергом, явившейся одним из доказательств вины экс-телеведущего, Огородников обозначал как «П.», а также писал о Белом доме (сокращал как «БД»), администрации президента («администрация») и других высокопоставленных чиновниках «в третьем лице». «Этими действиями он придавал процессу переписки видимость конспирации, изложенным сведениям — высокую степень достоверности и серьезности», — посчитала Коновалова. Хотя на допросе Огородников открещивался от знакомства с этими важными людьми, суд нашел «неубедительным» довод подсудимого, что в одних разговорах «шеф» — это «собирательный образ из нескольких реальных людей, от которых он получал полезную информацию для реализации проекта с Tesla», в других — собирательный образ контрагентов, а само слово использовалось «в шутливой манере». Разговоры Хаскельберга и Огородникова свидетельствуют, что выход компании на российский рынок зависит от передачи денег Суркову и другим чиновникам, отметила судья. Также против Огородникова свидетельствовала смс-ка, в которой он сообщал главе Tesla Роберту Немецу, что несвоевременное перечисление денег приведет к «тяжким отношениям с чиновниками». Преступный план, согласно приговору, Огородников разработал еще в 2008 году, будучи руководителем спецпроекта «Недвижимость» в ЗАО «Взгляд.ру». Суд решил, что подсудимый и потерпевший познакомились именно тогда, у общих знакомых, а не в 2011 году через директора компании «Бигфут студия» Максима Седова, как считало обвинение. (Эта компания должна была сделать для Tesla фильм-презентацию.) Затем, уже в августе 2011 года на встрече в Праге Огородников убедил Немеца, что осенью того же года тот получит госконтракт стоимостью более 44 млн евро. Это побудило Немеца подписать протокол №1 к договору между Tesla и Contamist Assets Ltd, в котором оговаривались платежи на 160 000 евро. При этом Огородников знал, что прямые госконтракты запрещены законом о госзакупках, отметила судья. Впоследствии журналист добавил в отчет о деятельности Contamist Assets Ltd поддельное письмо от экспертной группы комиссии по развитию телерадиовещания России, из которого следовало, что она входит в структуру правительства, и служебную записку от некоего сотрудника аппарата правительства, на самом деле таковым не являвшимся. Причем, упирая на закрытый характер этих документов, Огородников запретил Tesla их обнародовать. Помимо вещественных доказательств, «злоупотребление доверием и обман» со стороны Огородникова были установлены при помощи показаний Хаскельберга и нескольких свидетелей, в том числе Седова и молодого человека, который помогает Хаскельбергу в юридических и «технических» делах. Все они утверждали, что ясно слышали от Огородникова о связях с Сурковым. Это показал даже инструктор лечебной физкультуры, который как-то делал Хаскельбергу иглоукалывание и невольно подслушал разговор клиента с Огородниковым, в котором тот «давил» и требовал передать ему 50 000 евро. В итоге суд согласился с обвинением в том, что Огородников, не потерпевший задержки в перечислении денег, заставил Хаскельберга лично взять кредит и передать ему деньги якобы для подарка чиновнику, в то время как на самом деле Огородников планировал их прикарманить. Напомним, в ходе прений прокурор попросил даже более мягкого наказания, без ограничения свободы. А адвокат потерпевшего Александр Телегин потребовал реального заключения на четыре года со штрафом в 500 000 руб., причем режим исправительной колонии он не указал. […]
Помимо наказания, суд наложил на осужденного обязанность трудоустроиться и запретил без разрешения надзорных органов покидать пределы города. Смягчающими обстоятельствами, позволившими не изолировать Огородникова от общества, суд посчитал состояние здоровья Огородникова (он диабетик), отсутствие судимости и пожительные характеристики. Кроме того, учитывался неоконченный характер преступления и отсутствие реального ущерба. […]
Мария Беленькая
****
Огородников отрекся от Суркова
«Понимая, что моему здоровью и жизни угрожает опасность, я написал признание»
[…] На заседании в четверг сам потерпевший, Григорий Хаскельберг, который выступал в суде раньше, присутствовать не смог. Его адвокат Александр Телегин ходатайствовал о допросе еще одного свидетеля по делу.
[…] генеральный директор ЗАО «Партнер» Игорь Вайншток рассказал суду, что в 2009 году его компания подверглась рейдерскому захвату, дело по которому рассматривается до сих пор. В поисках защиты он познакомился с Огородниковым: — Летом 2010 года позвонил член совета директоров [Хаскельберг] и сказал, что может познакомить с человеком, который может помочь в противодействии с рейдерами. По его словам, первая встреча состоялась летом 2010 года в кафе «Венеция» на Шаболовке, где подсудимый рассказывал, что Владислав Сурков, на тот момент занимавший должность заместителя руководителя администрации президента, может помочь в борьбе с рейдерами. Вскоре, по словам Вайнштока, состоялась следующая встреча, на которой Огородников сообщил, что «советовался с шефом, с Сурковым, и в принципе он готов помогать, но для этого необходимо организовать массивную кампанию в прессе», для чего нужны средства. Финансовая ситуация в компании была тяжелая, вспоминал свидетель, но здесь посодействовал Хаскельберг, который предложил свои личные средства и передал сначала 10 000 евро, а затем еще 40 000 евро. Еще одна встреча состоялась в офисе на Шаболовке. — Там еще присутствовал человек по имени Максим. И приходили люди, которые представлялись журналистами. Я их не помню и не знаю, но информационной кампании проведено не было, — рассказывал Вайншток. Тогда, по его словам, они решили сотрудничество с Огородниковым прекратить. Отвечая на вопрос адвоката потерпевшего, свидетель уточнил, что размер необходимой суммы называл Огородников. Кроме этого, по словам свидетеля, «среди прочего звучала тема, что если нас защитят, то хорошо бы потом какую-то родственницу Владислава Юрьевича ввести в состав учредителей компании». Огородников подтвердил свое знакомство со свидетелем, но отрицал, что говорил что-то подобное про знакомство с Сурковым. Когда Огородникова позже спрашивали, знаком ли он с перечисленными чиновниками, он всякий раз отвечал отрицательно. После допроса свидетеля суд перешел к исследованию письменных материалов дела, в ходе которого прокурор попросил судью Наталью Коновалову остановиться на чистосердечном признании обвиняемого, которое тот написал через несколько часов после задержания. Позже, давая показания, Огородников объяснил, почему он не признает написанное: — Оперативников было много, и все они, так или иначе, оказывали на меня психологическое давление. Говорили, что надо написать чистосердечное признание, причем до прихода следователя… Говорили, что если не напишу, мне гарантируют большой срок, плохие условия в тюрьме и вообще моя цель будет живым до зоны доехать. Огородников, по его словам, потребовал вызвать адвоката и дать ему лекарства от повышенного давления, которые он носит с собой, но у него их отобрали. Однако и тут поставили условие — сначала признание, рассказал Огородников. В следственном изоляторе с Огородниковым случился гипертонический криз, отметила защитник подсудимого адвокат Наталья Репина. «Он с кем угодно в наше время может случится», — заметила на это судья. — Понимая, что моему здоровью и жизни угрожает опасность, я, из чувства самосохранения, написал признание. Ни одного слова, автором которого являюсь я, там нет — я писал то, что говорили, — объяснил свою позицию Огородников, уточнив, что давление оказывалось на него около 10 часов. После изучения письменных материалов дела участники дела перешли к просмотру видеозаписи задержания Огородникова 3 октября в банке «Номос» при получении 2 млн руб. наличными. Репина указала на видео на расписку, которая должна подтверждать, что деньги были получены от чешской Tesla в счет оплаты работ по договору с компанией Contamist Assets Ltd. Однако в материалах дела ее, расписки, по каким-то причинам нет, обращала внимание суда защитник. Огородников, начав давать показания, первым делом заявил, что обвинение построено на основании ложного доноса с целью устранить его из бизнеса с чешской компанией. Он рассказал, что в мае 2011 года Григорий Хаскельберг обратился к нему с предложением заняться продвижением в России компании Tesla, в которой работал сын Григория Хаскельберга Илья. Поскольку Огородников сам работал долгое время на телевидении, предложение показалось ему интересным: «Я озвучил свои мысли Хаскельбергу и попросил организовать встречу с кем-нибудь из руководства». […] — Подчеркну, что не ставился вопрос о том, чтобы собирать оборудование в Чехии и продавать России. Мысль была создавать здесь сборочное предприятие, где обучили бы наших инженеров, — говорил Огородников. Во время следующей встречи было решено дополнительно к договору составить «протокол №1», в котором были прописаны сроки, виды работ и траншы со стороны Tesla. Первый транш на 50 000 евро был запланирован, по словам обвиняемого, на конец июня. Деньги должны были пойти на оплату работ по созданию фильма о чешской компании, подбор будущих сотрудников, аренду помещений. Однако из-за болезни главы компании, транш был отправлен позже, в конце сентября. — Ни в каком договоре, ни в протоколе нет обязательств обеспечить участие в конкурсе, и нет ни слова что Contamist обеспечивает победу или льготные условия в российском тендере, — рассказывал об условиях договора Огородников. Он жаловался, что после создания компании его партнер «под разными предлогами» отказывался показывать ему документы: «Весь пакет документов я увидел уже впоследствии в материалах уголовного дела». Проблемы, по словам Огородникова, начались, когда чешская компания начала перечислять деньги: Хаскельберг говорил, что никакие деньги на счет кипрской компании не приходили. Тогда Хаскельберг предложил взять его личные деньги в банке, которые он возместит, как только «найдутся» перечисленные деньги из Праги. Сумма составляла 43 000 евро. Дело в том, что в октябре проходили тендеры, поэтому работу останавливать не стоило, сказал подсудимый. — Где-то ваши затраты фиксировались? — спросила судья. — Мы готовили такие документы, — отвечал Огородников. — В чем они должны были состоять? В ответ подсудимый стал перечислять документы для будущих договоренностей, и тогда судья перебила его. — Это все были планы. Вы сказали, что 8000 потратили. На что? — Приобретение архивных материалов у немецкой компании для создания видео, — Огородников представил документ. Судья удивилась сумме, которая ушла на архивы. Вскоре слово получил представитель потерпевшего. Он спросил у Огородникова, были ли оговорены обязанности предпринимателей для совместной работы в компании. — Хаскельберг был связующее звено между мной и Tesla и брал на себя решение всех вопросов, связанных с финансовыми переводами. Частично на нем был сбор информации и материалов в Москве. Остальная информация [в регионах] была за мной. Судья заявила, что, как она поняла из слов Огородникова, связи с Tesla у него и без участия Хаскельберга были налажены (он созванивался и переписывался с руководством чешской компании). Огородников добавил, что находил людей, которые могли вывести их на ряд ведомств, в том числе на Сколково, Агентство стратегических инициатив. — Как это все зафиксировано в отчете? — спросила Коновалова о доказательствах многочисленных встреч. — Если я встречался с человеком, с которым знаком 15 лет, я вряд ли стал бы вести протокол, — ответил на это обвиняемый, уточнив, что он давно работает в сфере телевидения. Телегин спросил, о каких затратах могла идти речь, если Tesla уже в августе наняла себе юрфирму для регистрации ее подразделения в России, то есть «от их услуг фактически оказалась». Огородников пояснил, что непосредственно к регистрации их компания действительно не имела отношений, но это не мешало им искать офисы и сотрудников. Судья и представитель потерпевшего долго допрашивали обвиняемого на эту тему, выясняя, как и зачем компания искала для «Тесла Рус» офисы и сотрудников, если они не занимались регистрацией дочерней фирмы чехов в России. […] Ольга Анохина
Источник: pravo.ru, 21.12.2012
