Верховный суд России оставил в силе оправдательный приговор, вынесенный Мосгорсудом Вячеславу Иванькову, известному в криминальных кругах как Япончик. Тем самым вышестоящая инстанция отклонила кассационное представление прокуратуры, которая настаивала на отмене вердикта и пересмотре дела.
На заседание Верховного суда 65-летний Иваньков не пришел, как, впрочем, и его родственники. В судебном зале чувствовалось напряжение. Гособвинители Мария Семененко и первый зампрокурора Москвы Сергей Борисов, так же как и их оппоненты – адвокаты Александр Гофштейн и Сергей Котелевский, наотрез отказывались сообщить о доводах сторон до окончания разбирательства. Журналистов попросили выйти, сославшись на то, что процесс в суде первой инстанции проходил в закрытом режиме (в целях обеспечения безопасности участников процесса).
18 июля коллегия присяжных Мосгорсуда единогласно оправдала Иванькова, обвинявшегося в убийстве в 1992 году двух граждан Турции и в покушении на убийство третьего. Япончика, экстрадированного из США в Россию после отбытия 9-летнего срока (там он был осужден за вымогательство и фиктивный брак) и пробывшего в России под стражей еще год, освободили в зале суда. А 21 июля на основании вердикта присяжных Мосгорсуд вынес оправдательный приговор.
Сразу же после этого разразился громкий скандал: и.о. прокурора Москвы Владимир Бакун заявил, что жюри не могло быть беспристрастным – 7 из 12 присяжных имели «уголовное прошлое». В Мосгорсуде же заверили, что «никто из присяжных не привлекался ранее к уголовной ответственности».
Помимо довода о незаконности состава суда прокуроры утверждали, что суд якобы неправомерно исключил из числа доказательств ряд документов. В частности, речь шла о протоколе осмотра места происшествия, в ходе которого был изъят бокал с отпечатком пальца. Правда, принадлежность отпечатка Иванькову была идентифицирована почему-то спустя 6 лет, а одного из понятых, как выяснилось, на месте происшествия не было.
Добавим, что когда дело только поступило в суд, защита настаивала на его прекращении за истечением срока давности, составляющего 10 лет. Однако суд посчитал, что, прежде чем принять решение, необходимо исследовать все обстоятельства. Представленные в суде доказательства рассыпались как карточный домик – свидетели показали, что стрелявший был рыжим, высокого роста и с золотой «фиксой».
Для того чтобы оставить оправдательный приговор в силе, судьям Верховного суда понадобилось 40 минут.
«Уф, — выдохнул с облегчением Александр Гофштейн. — Как я боялся! Как боялся! Все в порядке», — тут же сообщил он кому-то по телефону. Прокуроры заявили, что решат, обжаловать ли приговор в надзорной инстанции, лишь после изучения определения Верховного суда.
«Представители обвинения ссылались на то, что суд якобы ущемлял их права, — наконец рассказал подробности закрытого заседания Сергей Котелевский. – Так, они указали, что на процессе не был допрошен уехавший на родину потерпевший Ахмед Таранчи. Впрочем, он не раз давал показания в ходе следствия. А сегодня прокуроры попросили приобщить некое заявление Таранчи, причем на русском языке. В нем Таранчи якобы высказал желание явиться в прокуратуру, узнав из СМИ об оправдании Иванькова. Однако сам Таранчи русским языком не владеет и на следствии пользовался услугами переводчика!» — заметил адвокат. Он добавил, что защита чувствовала «слабость обвинения и в ходе предварительного следствия, и на судебном процессе».
Что касается главного аргумента прокуратуры — о том, что присяжные якобы скрыли сведения о наличии судимости, то, как отметил Котелевский, он не выдержал никакой критики. «Никто таких сведений не скрывал, — заявил адвокат. — По закону человек считается несудимым, если его судимость снята и погашена, то есть он отбыл назначенное наказание. Так что присяжные были вправе не ставить об этом никого в известность».
Мария Локотецкая
Оригинал материала
«Газета» от 15.12.05
