Даже новейшая история имеет обыкновение за считаные годы обращаться в миф. И миф этот, как правило, имеет достаточно слабое отношение к тому, что происходило на самом деле. Есть такая известная байка о тов. Сталине. Ему будто бы показывали для утверждения очередной фильм об октябрьском перевороте. Ни Каменева, ни Зиновьева, ни Троцкого там, понятно, не было. Был в центре событий сам Иосиф Виссарионович, мудро ведущий питерский пролетариат к победе, а вокруг суетился картавый вождь, поминутно спрашивая совета у настоящего «архитектора революции». После просмотра тов. Сталин якобы глубоко вздохнул и с неизъяснимой печалью заметил: «Не так все это было. Не так!» Фильм, естественно, вышел в прокат без малейших изменений.
Эту крылатую фразу вполне мог бы повторить г-н Лужков, если бы ему показали какой-нибудь фильм о начале приватизации. В новой исторической картине героический собиратель столичных активов ни пяди родной земли не отдавал бы злокозненным олигархам, мудро руководил бы возрождением промышленности и отстоял бы, в конце концов, народные богатства в одном отдельно взятом городе от грабительской чубайсовской приватизации. «Не так все это было. Не так!»
Романтика революции
29 декабря 1991 года, через полтора месяца после прихода гайдаровского правительства к реальному управлению страной, Ельцин своим указом №341 утвердил «Основные положения государственной программы приватизации». Еще через полтора месяца, 29 января 1 992 года, последовал президентский указ №66 «Об ускорении приватизации». А еще через пару месяцев московский мэр Гавриил Попов (удивительно, но факт: московский мэр вовсе не обязательно означает — Лужков) безвозмездно передал 7700 столичных предприятий торговли и сервиса трудовым коллективам. Лужков и Чубайс в один голос и чуть ли не одними и теми же словами выразили глубочайшее возмущение произошедшим. Радикально-либеральный экономист Лариса Пияшева, вдохновившая мэра на «разбазаривание собственности», была отстранена отдел. И больше ничего подобного не повторялось. Так начался и закончился единственный этап приватизации, имевший хоть какое-то отношение к справедливости. Дальше начался беззастенчивый грабеж с перетягиванием одеял и канатов.
Как только стало понятно, что Россию будут продавать в розницу, московские власти озаботились тем, чтобы оказаться в рядах продавцов, а не покупателей. Еще в июне 1991 года с подачи председателя Мосгорисполкома Юрия Лужкова Моссовет выпустил историческое «Решение о собственности города Москвы». Формулировки этого документа поражают юридической предусмотрительностью. В состав собственности столицы включено все, что только можно предусмотреть, даже не зная в точности, до чего можно будет реально дотянуться. Перед нами настоящий учебник по максимально эффективному загадыванию желаний золотой рыбке — так, чтобы не упустить даже того, что сразу в голову не приходит:
« — имущество предприятий, организаций, объединений и учреждений, находящихся в ведении Московского городского, районных и Зеленоградского городского Советов народных депутатов, жилищный фонд, нежилые помещения жилищного фонда и отдельно стоящие здания и сооружения;
— объекты инженерной инфраструктуры (сооружения и сети водопроводно-канализационного хозяйства, теплоснабжения. электро- и газоснабжения, городского транспорта, объекты благоустройства), другие объекты коммунального обслуживания;
— финансовые и бюджетные средства;
— имущество предприятий сельского хозяйства, торговли, общественного питания, бытового обслуживания, транспорта, промышленности, строительства, учреждений народного образования, культуры и здравоохранения, воспитания и досуга;
— земля, природные ресурсы, культурные и исторические ценности;
— информационные базы и иное имущество, необходимое для осуществления столичных функций и социально-экономического развития города».
Управление всем этим добром возложено на Мосгорисполком, то есть на Ю.М. Лужкова. Правда, без права отчуждения. Мало того, «для решения вопроса об использовании каждого конкретного объекта… необходимо решение соответствующих профильных комиссий Моссовета». Но это всего лишь пережиток перестроечного лозунга «Вся власть — Советам». Ведь идет 1991 год, и всем искренне кажется, будто будущее России в управлении через представительную демократию. Кому сегодня придет в голову, что представительная власть когда-то могла контролировать исполнительную и даже была. как бы это сказать, главнее? Зампред Моссовета Станкевич слал председателю Мосгорисполкома Лужкову указания и поручения. Где теперь этот Станкевич? Представим себе тишайшего спикера Платонова, который требует, чтобы Лужков или, на худой конец, Ресин с Шанцевым согласовывали бы какие-то свои решения с временной комиссией депутатов Мосгордумы.
Много позднее, в 1997 году, московские власти признали, что к моменту начала приватизации контролировали порядка 40 тысяч зданий, свыше 10 тысяч предприятий торговли, транспорта, больниц, школ, градостроительного комплекса, нефтеперерабатывающей и пищевой промышленности.
Отступные для Гавриила Попова
Как только стало понятно, что это не абстрактное хозяйство, а активы, которые действительно можно продавать, система власти в Москве стала меняться. Моссовет отошел на второй план: не толпе же болтунов доверять такое ответственное дело. А вместо «демократического» мэра Попова на столичный трон взошел его заместитель Юрий Лужков, впоследствии известный как крепкий хозяйственник.
Гавриил Попов получил очень неплохое отступное. Здание по адресу Тверская. 22-а с прилегающей дворовой территорией и закреплением земельного участка было безвозмездно передано поповскому «Международному союзу экономистов». Как МСЭ воспользовался дареным зданием, можно понять, если знать, что через несколько месяцев в прессе появились рекламные объявления международного гиганта «Де Бирс», в которых был указан адрес московского представительтсва: Тверская, 22-а.
