Масштабная «зачистка» органов внутренних дел, инициированная министром Борисом Грызловым, что называется, расширяется и углубляется. Причем, что характерно, она идет обратным путем: от регионов к центру. В последнее время, кажется, всерьез взялись за ГУВД Москвы. Если продолжить логическую цепочку, то следующим на очереди должен стать центральный аппарат МВД. И для этого, похоже, есть веские основания.
К примеру, Следственный комитет МВД, несмотря на смену руководства, до сих пор остается своего рода заповедником старой системы. Вероятно, его не трогали до сих пор лишь потому, что возглавляет эту структуру однокурсник президента Виталий Мозяков. Однако сегодня и к комитету, и к его руководству накопилась уже критическая масса вопросов. И прежде всего к личности его руководителя Виталия Мозякова, который до сих пор остается самой загадочной фигурой в руководстве министерства.
Достаточно сказать, что более половины срока служебной карьеры никоим образом не отражается в его официальных биографиях. Так и пишется: в 1975 году выпускник юрфака ЛГУ Мозяков пришел на работу следователем Куйбышевской районной прокуратуры Ленинграда, а затем он обнаруживается уже в 1992 году прокурором области по надзору за местным УИНом. Где он был семнадцать лет, что делал – тайна сия великая есть. Для работника прокуратуры это выглядит по меньшей мере странно… Долгожданное задержание хозяина главной «пирамиды» Сергея Мавроди, преподнесенное как огромный успех сотрудников СК, также вызывает больше вопросов, чем ответов.
Например, как объяснить тот факт, что шумное задержание произошло за несколько дней перед коллегией МВД, на которой генеральный прокурор Владимир Устинов подверг Следственный комитет уничтожающей критике, обвинив фактически в полном непрофессионализме. У хозяина «МММ», несколько лет находящегося в федеральном розыске, не брал интервью только самый ленивый журналист. И обитал он все эти годы не в каком-нибудь захолустье или за границей, а в паре километров от здания МВД. Спрашивается, насколько профессиональны работники Следственного комитета, если в течение почти шести лет не могли вычислить злодея? Или причина такой подслеповатости иная?
Как чуть ли не открыто говорят в кулуарах Думы, Следственный комитет сегодня – это откровенно коммерческая структура, большая часть уголовных дел которой носит заказной характер. Причем и в ту, и в другую сторону. Когда надо – возбудят, когда нужно – развалят. И в этом свете совсем по-иному выглядят слухи о том, что сам Виталий Мозяков в середине восьмидесятых годов был с треском уволен с должности начальника Следственного управления прокуратуры Ленинграда как раз за фабрикацию уголовных дел. К слухам, конечно, можно относиться по-разному, но, как утверждают злые языки, в 1984 году, работая уже начальником следственной части прокуратуры, Мозяков сам едва не попал под следствие.
Началось с того, что прокурору Ленинграда Алексею Дмитриевичу Васильеву на Мозякова поступила жалоба: якобы он получил взятку за обещание закрыть какое-то уголовное дело. Когда стали разбираться, выяснилось, что Мозяков действительно получил от заинтересованных граждан две тысячи рублей (деньги по тем временам немалые!) и положил их в сейф в своем рабочем кабинете. Однако закрыть дело не смог. Но и деньги не вернул. В общем, разразился большой скандал. Только вмешательство прокурора Васильева, который хорошо относился к Мозякову, спасло его от уголовного преследования. Но из прокуратуры он, конечно же, был уволен со строгим выговором по партийной линии. В ту пору это означало «уйти с волчьим билетом»… Кстати, сей факт никак не отражен в официальной биографии руководителя СК, да и вообще из нее неясно, чем он занимался все восьмидесятые годы.
По крайней мере с уверенностью сегодня можно сказать одно: логика работы Следственного комитета не только не изменилась, но и приобрела, так сказать, законченный логический вид. Два года назад было прекращено дело по векселям Рязанской ГРЭС. Дело тянулось пять лет и даже при прежнем руководстве его не решались развалить, поскольку ущерб по делу тянул на триллион неденоминированных рублей. Но пришел Виталий Мозяков и недрогнувшей рукой фактически дал команду на развал дела, за что, кстати, на вышеупомянутой коллегии МВД по итогам прошлого года удостоился личной критики генерального прокурора.
Подобных эпизодов – сотни и тысячи. Были развалены уголовные дела против руководства ТНК, Магнитогорского металлургического комбината, владельца Автобанка Андреева – примеры можно продолжать долго. С другой стороны – незаконно возбуждались дела против конкурсного управляющего банка «Империал», руководителей Качканарского ГОКа.
В свое время Следственному комитету было поручено расследование самых крупных экономических дел. Но практически ни одно из них, начиная с фальшивых авизовок, до конца доведено не было. Суммируя вышесказанное, можно констатировать, что Следственный комитет за последние годы окончательно дискредитировал себя как следственное учреждение и превратился в один из рычагов передела собственности, когда уголовные дела возбуждаются и закрываются по мере, так сказать, производственной необходимости.
Излишне говорить, чем такая необходимость стимулируется. Сей печальный факт подтвердил и Владимир Устинов, сообщивший на коллегии МВД: «Из 2 миллионов дел (возбужденных подразделениями Следственного комитета) в суд ушло менее трети. По сравнению с 2001 годом количество их выросло более чем на 100 тысяч. Получается, все чаще работа идет в корзину». За один этот обнародованный факт руководство Следственного комитета нужно немедленно отправлять в отставку. Однако ничего подобного не происходит. Вероятно, такое положение и будет сохраняться, пока не прекратится передел собственности и пока при должностях будут подобные кадры, которые «решают все».
Сергей Толмачев
Оригинал материала
«Россия»
