Фото TUT.by via AP / ТАСС
Мягкое падение
Белорусской экономике удалось менее болезненно, чем многим ее соседям по бывшему СССР, преодолеть трансформационный спад и во многом сохранить свою отраслевую структуру. Так, в 1999 году уровень производства в Белоруссии достиг 83,6% от показателя 1991 года, что было значительно лучше показателей России и Украины. Диверсифицированная и сложная экономика страны представлялась неплохой базой для развития экспорта, без которого невозможно достижение высокого уровня благосостояния для таких небольших государств, как Белоруссия. Сама по себе сложная экономика не гарантирует повышение уровня жизни, если товары продаются в основном на небольшом внутреннем рынке.
В своей экспортной экспансии Белоруссия, лидером которой уже в период восстановления от трансформационного спада 90-х был Александр Лукашенко, сделала ставку на привычные ей рынки бывших республик СССР. При этом Лукашенко не просто оставил индустрию и сельское хозяйство республики в государственной собственности. Он регулярно совершает рабочие визиты на самые разные предприятия, раздавая поручения их менеджерам. Таким образом, он фактически занимается ручным управлением основными активами белорусской экономики. В России одним из результатов приватизации стал феномен так называемых красных директоров — управленцев, назначенных еще в советскую эпоху, но потом сумевших совместить роли владельцев и менеджеров. Александр Лукашенко, в советское время возглавлявший совхоз, фактически стал для Белоруссии централизованным красным директором.
Нельзя утверждать, что индустрия Белоруссии не развивалась под его руководством. Сегодня белорусские производители формируют производственные альянсы, в том числе с китайскими и немецкими компаниями, которые поставляют производственные блоки и компоненты белорусским фирмам. В результате, белорусские технологичные товары выглядят вполне конкурентоспособными на рынках бывших республик СССР. Однако в 2010-е годы и российские производители, опираясь на ориентированную на импортозамещение индустриальную политику, занялись ровно тем же. Поэтому сегодня многие российские компании выпускают вполне конкурентоспособную на ближайших рынках продукцию. И белорусским производителям приходится состязаться не только с ней, но и с ее активными лоббистами. Это обстоятельство делает будущее белорусской экономики довольно туманным.
Гарантий не дают
Во всяком случае, нужно искать новые рынки сбыта. На них белорусские экспортеры могли бы выйти еще в начале эпохи Лукашенко, если бы страна последовала примеру своих западных соседей. Государства Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) не стали сохранять государственный контроль над индустрией, а убедили инвесторов из богатых экономик, преимущественно западноевропейских, в том, что обладают опытом в индустриальном производстве, квалифицированной, надежной и недорогой рабочей силой, развитой инфраструктурой и потому могут взять на себя определенные звенья в глобальных технологических цепочках. Да, эти звенья в основном представлены сборочными производствами. Однако соответствующие товары под маркой мировых брендов могут экспортироваться на крупные рынки развитых стран. Освоение более сложных звеньев в цепочках добавленной стоимости требует развития высшего образования и науки, подготовки инженерного корпуса, умелого использования индустриальной политики. Пока, в отличие от стран Восточной Азии, включая Китай и Южную Корею, государства ЦВЕ не уделяют этим сферам достаточного внимания.
В Белоруссии неплохо обстоят дела с точки зрения наличия индустриального опыта, инфраструктуры, квалификации рабочей силы и расходов на нее. Однако эти активы преимущественно контролируются и управляются государством, в значительной мере лично президентом Лукашенко. Иностранным же инвесторам нужна надежно защищенная частная собственность, а не совместная собственность с властью, которая может обернуться регулярными жесткими производственными совещаниями перед телекамерами, уголовными делами или навязыванием сомнительных организационных и технологических решений. Предоставление гарантий собственности фактически означает уход Александра Лукашенко с поста красного директора белорусской индустрии. Однако летом и осенью 2020 года Лукашенко продемонстрировал, на что он готов, чтобы оставить за собой политическую власть. Едва ли он согласится расстаться и с властью над значительной частью белорусской экономики. Да, он готов делать исключения для отдельных секторов и компаний. Например, для развития информационно-коммуникационных технологий был создан Парк высоких технологий, отличающийся особыми налогово-правовыми условиями. Или особый правовой режим для предприятия «Штадлер Минск» — совместного белорусско-швейцарского производства поездов. Стоит отметить, что и Парк высоких технологий, и «Штадлер Минск» в результате неплохо справляются с ролью экспортеров в богатые страны.
Такие лидеры, как Лукашенко, возможно, нужны на этапе индустриализации или реиндустриализации, когда требуется установить определенный организационный порядок, спланировать и провести восстановление производств. Но этот этап белорусская экономика давно прошла. Сегодня ее предприятиям нужно государство-партнер, готовое оказывать содействие при помощи инструментов индустриальной политики. Она вряд ли нуждается в государстве-управляющем. Но реализация этой потребности упирается в персону Лукашенко, полагающего, что только он и его управленческая вертикаль гарантируют стране развитие.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Иван Любимов
