В стране нарастает волна самоубийств из-за долгов перед банками. Чтобы заставить людей вернуть деньги, коллекторы не только угрожают, но и добывают интимную информацию о человеке, чтобы оказать на него большее психологическое давление
В конце минувшей недели, 23 июля, близкие волгоградского фермера Алексея Коромысленко отметили сороковины по ушедшему недавно из жизни главе семьи. 47-летнего мужчину, любящего и любимого мужа, отца двоих детей, сгубила не болезнь и не несчастный случай. Он сам свел счеты с жизнью, не сумев погасить кредиты, которые брал в банке на развитие своего хозяйства.
Трагедия произошла в небольшом приволжском городке Жирновске. 14 июня, как сообщала местная газета «Высота 102», Алексей зашел в сарай и …накинул себе на шею петлю. Предсмертной записки мужчина не оставил, но родные и так прекрасно знали причину, заставившую его так поступить со своей жизнью, — это невозможность расплатиться по кредитам.
Коромысленко — потомственный крестьянин. На земле работали его отец, дед и прадед. Сам он последние десять лет занимался выращиванием пшеницы, подсолнечника, гречихи. Чтобы поставить дело основательно, несколько лет назад взял банковские кредиты, в том числе один долгосрочный, на 20 лет. Купил на эти деньги новую технику, комбайны, трактора.
Планы были самые радужные. Но два подряд засушливых неурожайных года подкосили некогда крепкое фермерское хозяйство, и Алексей не сумел вовремя погасить кредиты. Родные говорят, он крутился, как мог, и, несмотря на возникшие долги, до последнего искал выход. Даже когда за долги забрали всю технику, по копейкам собирал деньги, чтобы расплатиться.
Но долги продолжали душить. В какой-то момент отчаяние захлестнуло Алексея. Катализатором, по-видимому, послужил визит судебных приставов, которые буквально накануне самоубийства Коромысленко, вывезли из его дома всю мебель и бытовую технику.
«Алексей имел чутье в этом бизнесе, но, скорее всего, просто не рассчитал своих возможностей, — говорит о погибшем предприниматель Андрей Зуев, с которым они когда-то вместе начинали заниматься фермерством. — Можно сказать, банки его просто разорвали. Он был настоящим крестьянином в самом широком смысле этого слова, вкладывал деньги в землю, в технику. А тут неурожай два года подряд. Дотации, которые выделялись фермерам после засухи, были мизерными, они положения не спасли. К сожалению, такая у нас в государстве политика в сельском хозяйстве: фермерам не дают льготных кредитов. Банки же требуют, чтобы с ними расплачивались, чуть ли не через год, но для полноценного цикла в сельском хозяйстве это нереальный срок».
По словам Зуева, многие его знакомые фермеры, «хоть раз имевшие дело с банками теперь ни под каким видом не берут кредиты».
Но долги душат не только потомственных хлеборобов, пытающихся из последних сил поднять наше сельское хозяйство. Просроченный банковский заем может легко сломать жизнь любому: и рабочему, и студенту, и домохозяйке, и руководителю крупного предприятия. Потому что когда речь заходит о денежных обязательствах, статус и заслуги должника чаще всего роли не играют.
Для владельца мебельной фабрики из Новочеркасска (Ростовская область) Сергея Павлова последней каплей стали 50 млн. «невозвратных» кредитных денег. Бизнесмен не смог погасить кредит, и его предприятие было признано банкротом. В тот же день, узнав, что он разорен, предприниматель на своем рабочем месте пустил себе пулю в голову. За несколько часов до рокового выстрела Павлов пытался повеситься, но его буквально вытащили из петли в последнюю минуту.
Примерно в это же время соседнюю область потрясло известие о самоубийстве директора компании «Кубаньнефтегазстрой» Владимира Горба. 55-летнего мужчину нашли повесившемся на дереве рядом с заброшенной дачей в садоводческом товариществе недалеко от Краснодара. Основная версия суицида — проблемы на предприятии, которое Владимир Горб возглавлял последние три года. Он не смог вернуть банку заем, который брал на развитие бизнеса.
Так же радикально разрубил долговые путы волгоградский водитель Сергей К.. В начале этого года 40-летний мужчина решил заняться частными перевозками, взялкредит в банке и купил новенький микроавтобус. О процентах особо не задумывался — решил, отработает. Однако дела пошли не так, как рассчитывал: прибыли почти никакой, а ведь еще семью кормить надо. Долги стали расти как снежный ком, вовремя платить не получалось, набегали солидные проценты. А тут еще служба безопасности банка стала регулярно звонить ему и угрожать, что если он не будет платить по счетам, то его долг отпишут коллекторскому агентству, а уж те церемониться не будут. Выход из тупика Сергей нашел на старой яблоне рядом с домом, где ночью, пока все спали, соорудил петлю.
Подобных историй — масса. Одну от другой отличает только пол, возраст, образование и профессия должника, место, где разворачиваются события, а также сумма просроченного кредита.
Люди расстаются с жизнью не только из-за миллионных долгов. Для жителя маленького провинциального городка, где средняя зарплата тысяч семь, даже 60 тысяч рублей задолженности могут стать неподъемной ношей.
Кредитный бум середины «нулевых» научил значительную часть населения страны жить в долг. Кредитные карты многим присылали прямо на дом, достаточно было ее активировать, и в кошельке мгновенно появлялась наличность. О том, что деньги придется отдавать, да еще с процентами — большинство не задумывалось.
Старый кредит гасили новым, и людей устраивало такое положение вещей. Потому как стать счастливым обладателем новой машины, дорогого мебельного гарнитура, да, собственно, чего только душа пожелает, можно было без особых проблем, по-быстрому оформив в любом банке или в том же магазине потребительский кредит.
Правила игры изменились, когда грянул мировой финансовый кризис. Кто-то потерял бизнес, кто-то — работу. Многие заемщики в результате оказались просто не в состоянии оплачивать банковские кредиты и проценты по ним.
В самый пик кризиса — 2008-2009 годы — страну буквально захлестнула волна суицидов из-за финансовой несостоятельности. Врачи ждали массовых алкогольных психозов, но действительность оказалась страшнее. Из всех регионов, как сводки с боев, едва ли не ежедневно поступали сведения об очередной жертве (а то и нескольких) собственной кредитной истории.
Но страшно еще и то, что просроченные кредиты, зачастую толкают людей на преступление.
В марте 2010 года москвичи содрогнулись от поступка бизнесмена Юрия Меркинда, расстрелявшего в квартире дома №73 по Рязанскому проспекту свою семью: жену Инну, с которой прожил почти 20 лет, и дочек, Катю и Риту. Последствия бойни застал старший сын, вернувшийся из армии на побывку. Самого Меркинда вскоре задержали во Владимирской области, где он явился с повинной в местное УВД и выдал пистолет, из которого убил самых дорогих людей. Он вроде бы тоже хотел застрелиться, но не рассчитал количество патронов.
Позже стали известны подробности этой жуткой истории. Отец семейства, как выяснилось, настолько увяз в долгах, что не нашел другого выхода, кроме как таким диким способом избавить жену и детей от мести кредиторов. Общий долг Меркинда частным лицам и нескольким банкам составлял более 22 млн. рублей.
На суде, оправдываясь, он рассказал:
«В августе 2009 года меня на автомобиле вывезли за город. Там сказали, что мои долги перекупили, и теперь, если я их не отдам, мои две дочки пойдут в счет отработки долга. Сказали, что сын просто получит по голове, а мы с женой будем убиты». По словам обвиняемого, его родные все равно должны были бы «умереть из-за его долгов», но кредиторы «убивали бы их долго и мучительно».
В августе прошлого года Мосгорсуд поставил точку в деле Меркинда, приговорив его к 20 годам заключения в колонии строгого режима.
На очереди еще один громкий процесс, связанный с похищением сына компьютерного гения Евгения Касперского Ивана. Следствие выяснило, что усупругов Савельевых, которые насильно удерживали юношу, были тоже большие долги по кредитам и, назначив за голову мальчика выкуп в три миллиона евро, они намеревались с ними рассчитаться.
Эксперты признают: отчаяние должника чревато самыми непредсказуемыми последствиями, при этом очень часто не столько сам долг, сколько угрозы в случае его не возврата, определяют поведение человека.
«Сегодня, к сожалению, широко распространены самые разные внесудебные разбирательства конфликтов (видимо, это следствие несовершенства законов). Появились даже люди (их называют «коллекторами»), которые специализируются на разных формах психологического давления, есть сейчас такие платные услуги. Чтобы заставить, например, вернуть деньги, они не просто угрожают. Они добывают интимную информацию о человеке, даже придумывают и распространяют какие-то мрачные слухи о нем. В результате человек оказывается на грани», — говорит психотерапевт, кандидат медицинских наук Марк Сандомирский.
Решить проблему добросовестных заемщиков, ставших должниками из-за неких форс-мажорных жизненных обстоятельств, в определенной мере помог бы разработанный Минэкономразвития закон о банкротстве физических лиц.
Предполагалось, что он будет внесен в Госдуму еще в прошлом году. Но этого не случилось.
Почему? И как все-таки следует вести себя тем, у кого возникли разногласия с банком? На эти и другие вопросы «Свободной прессе» ответил депутат Госдумы, член Национального банковского совета финансовый омбудсмен Павел Медведев:
— Очень досадно, что закон о банкротстве физических лиц так и не был внесен в Государственную думу. Пока он готовился, я был в хорошем контакте с разработчиками и даже с очень большим начальством в соответствующем министерстве. Все они были уверены, что вот уже завтра закон направят на рассмотрение депутатам. Почему до сих пор этого не произошло, понять не могу. Когда начался кризис, я думал, что это произойдет довольно быстро — так этот закон был нужен. Но… А ведь написан он был, если мне не изменяет память, лет пять назад. И написан хорошо. Почему его не выносят на обсуждение, мне не понятно.
«СП»:- От кого же это зависит?
— Формально, от правительства. А по существу, я не знаю, от какого конкретно правительственного чиновника. Кто там тормозит, кто не доволен? Я не знаю.
«СП»: — Сегодня этот закон разве менее актуален?
— Нет, конечно. Обращаю внимание на то, что этот закон в основном не о банкротстве граждан, а о реабилитационных процедурах. По большому счету, он предоставляет заемщику, попавшему в трудное положение, две дороги. Одна — когда дело плохо, но не совсем. Например, человек, в принципе, мог бы рассчитаться, но сейчас он потерял работу или заболел. Если ему в этой ситуации дадут передышку, он сможет постепенно погасить долги. Второй вариант — человек в таком отчаянном положении, что никакой надежды рассчитаться с долгами, нет. Собственно говоря, тогда он и объявляется банкротом, и его имущество, которое можно продать в счет погашения долгов, продается. Но нельзя продать крышу над головой, запасы продовольствия, нельзя реализовать в счет погашения долгов холодильник, пылесос, если вся эта домашняя техника в сумме не слишком дорогая.
«СП»: — Так прописано в документе, который не работает. А как сейчас разрешаются подобные конфликтные ситуации?
— Сейчас — на основании только честного слова: прошу банки применить реабилитационную процедуру, скажем, к гражданину Иванову. Но я не могу до конца быть уверен, что банк эту процедуру применит. Хотя 62 банка на сегодняшний день со мной сотрудничают, два-три из них все равно, что называется с трудом, идут нам на встречу. Остальные, как правило, прислушиваются, но все это, как вы понимаете, держится на честном слове, а не на законе. А в законе как раз и написано, как такая процедура должна проводиться в регулярном режиме. И для многих людей, поверьте, это было бы грандиозным совершенно облегчением.
«СП»: — Много скандалов было из-за того, что банки намеренно вводили граждан в заблуждение относительно условий кредитования. Это перестало быть проблемой?
— Да, в значительной мере этот вопрос решен. Решен до такой степени, что я уже года три с половиной не встречаюсь с жалобами на то, что граждане не понимают, что их ждет после того как они возьмут кредит. Дело в том, что Центробанк обязал все банки (потом соответствующая поправка была внесена в закон) указывать в договоре полную стоимость кредита (первоначально это называлось эффективной процентной ставкой): она включает в себя все платежи, которые заемщику предстоит сделать. Люди это, по-видимому, читают, понимают и больше не говорят: мол, взял кредит, не зная, сколько мне надо будет платить. Но, к сожалению, до сих пор встречаются и те, кто, не дочитав договор до конца, удивляется потом: «Полгода всего не платил, а какой штраф накрутили. Безобразие!». Сейчас прямой обман заемщика просто невозможен. Но когда человек потерял работу, заболел или заболел кто-то в семье? Такие коллизии ведь тоже бывают в жизни, и было бы хорошо регулировать их законным путем.
«СП»: — Павел Алексеевич, не секрет, что банки иногда используют психологическое давление, а то и угрозы в адрес клиентов, просрочивших платежи по кредитам…
— Такие случаи есть, и надо признать, что именно из-за этого возникают проблемы. Из тех банков, с которыми мы работаем, в некорректном поведении были замечены, ну, три-четыре, не больше. Сотрудники этих банков позволяют себе говорить всякие глупости, когда возникает противоречие. Но в большей степени этим грешат все-таки коллекторы. Мы имеем дело с пятью коллекторскими компаниями. Так вот, среди этих пяти коллекторов — два-три ведут себя, можно сказать, благородно. До такой степени, что когда они покупают долг, они идут навстречу, прощая пени и штрафы, чем существенно облегчают положение неплательщика. Остальные — да, частенько мучают: звонят ночью, совершают вообще какие-то неприличные действия. Был, к примеру, такой случай: должник умер, и коллекторы стали донимать совсем старую женщину, только потому, что должником была ее внучка, а старушка проживала с ней в одной квартире. Это полное беззаконие. Бабушка не вступала в наследство умершей внучки, следовательно, она не является должницей.
«СП»: — Что же делать людям, в подобных ситуациях? Идти в суд?
— Если человек с просроченными кредитами испытывает давление, если ему звонят ночью и мучают, если дергают его родственников, которые юридически (еще раз повторяю) абсолютно не причем, можно идти в суд. Но дело это довольно долгое. Лучше обратиться ко мне, мы справляемся относительно быстро. Связаться можно через интернет (у нас есть сайт), можно по почте или же по телефону. Что, надо сказать, люди и делают. С октября 2010 по июль 2011 года в аппарат финансового омбудсмена поступило более двух тысяч обращений. Урегулировано за восемь месяцев около 1000 споров. Наш филиал есть в Башкирии (он также работает для Татарстана), создаются — во Владивостоке и Смоленске. Но еще раз повторяю: телефон, почта, интернет — все это работает. Найти выход всегда поможем.
Из досье «СП»
С октября 2010 года споры клиентов — физических лиц с финансовыми организациями рассматривают не только Роспотребнадзор и суды, но и специально уполномоченный общественный примиритель — Финансовый омбудсмен. К нему может обратиться любое частное лицо, но сумма спора не должна превышать 300 тысяч рублей. Рассмотрение споров является бесплатным. Обращение к омбудсмену не препятствует последующему обращению в суд, но на период рассмотрения спора клиент обязуется его в суд не передавать. До подачи заявления омбудсмену человек обязан направить жалобу в адрес банка, который должен ответить по существу в течение 30 дней. То есть, клиент имеет право подать письменное заявление финансовому омбудсмену только с момента получения ответа на жалобу или по истечении тридцати дней после получения жалобы финансовой организацией, если ответа не последовало.
Важный момент: Финансовый омбудсмен рассматривает споры только с теми банками, которые присоединились к соответствующей декларации финансового омбудсмена (в данный момент — более 60 банков). Омбудсмен работает на общественных началах, а его аппарат финансируется за счет взносов банков.
