Как сообщают СМИ, полпред президента в Южном федеральном округе Дмитрий Козак направил своему руководителю еще один доклад, касающийся подведомственного ему региона. Не менее жесткий, чем первый, только затрагивающий проблемы не всего Северного Кавказа, а одного конкретного субъекта Федерации — Дагестана.
Это не случайный выбор, поскольку именно эта республика в последнее время стала одной из самых проблемных, в чем-то даже опередив Чечню. Не проходит недели, чтобы информагентства не передали сообщения об очередном теракте, заказном убийстве или похищении. Такое впечатление, что этот многонациональный котел готов взорваться при первой возможности, тем более есть чему взрываться: оружия в Дагестане хватает, как и тех, кто способен его носить. И событие, которое может стать детонатором, — совсем рядом.
Первое лицо в республике — председатель Госсовета Магомедали Магомедов, или, как его называют здесь, «дедушка», правивший 15 лет, — достиг предельного для политики возраста: 75. Кто придет ему на смену и, главное, как?
Но такое впечатление, что Кремль не замечает растущей угрозы, упорно защищая административные границы республики с Чечней. Готовясь, как все генералы, к прошедшей войне.
[…] большинство сотрудников милиции гибнут там, где выясняют свои отношения люди бизнеса и политики, люди криминала и власть. Нередко две последние силы выступают в одном лице.
Тот же депутат Казимагомед Гимринский еще с 90-х годов неоднократно задерживался сотрудниками правоохранительных органов для проверки информации о причастности к организации заказных убийств. Но всегда находились люди в самых верхних эшелонах дагестанской власти и в ФСБ, которые ему покровительствовали. Теперь Гимринский — сама власть. Пользуется депутатской неприкосновенностью.
Да что там Гимринский! Бывший мэр Каспийска Руслан Гаджибеков, которого еще в 1998 году задержали при участии нынешнего заместителя генерального прокурора, а тогда первого заместителя министра внутренних дел Владимира Колесникова по подозрению в организации убийства предпринимателя Байрамова и хищении 1,5 млрд рублей из бюджета, оплатил свое освобождение выкупом полномочного представителя президента России Валентина Власова из чеченского плена; теперь он замминистра промышленности.
А бессменный депутат Государственной Думы России Гаджи Махачев, неоднократно судимый авторитетный господин, завладевший со своей семьей и друзьями нефтегазовой отраслью Дагестана? При желании он может отключить всю республику от бытового газа, что неоднократно и совершал.
А мэр Махачкалы Сайд Амиров, который еще в советское время (в 70—80-х годах) проходил по ряду уголовных дел? Этот человек — «неформальный лидер» Дагестана. Его боятся, потому что все, кто пытался перейти ему дорогу, долго не жили. Их или взрывали, или они гибли от пули киллера. Неслучайно его за глаза называют в народе «Кровавым Рузвельтом» (передвигается в инвалидной коляске).
А мэр Хасавюрта — второго после Махачкалы криминального города Дагестана — Сагит-паша Умаханов? Он не раз провоцировал выступления против руководства республики. Этот авторитетный гражданин тоже жаждет власти. В 2000 году его вооруженный отряд захватил начальника горотдела милиции, и лишь организованное выступление андийцев (оттуда был родом милиционер) спасло положение.
И над всем этим — первое лицо: председатель Госсовета республики Магомедали Магомедов. Он успешно выполняет роль разводящего. За что его и ценят в Кремле, боясь сменить, несмотря на преклонный возраст. Он гарант. Пусть криминальной, но стабильности, пусть криминальнойно вертикали. В этом есть своеобразная логика. Авторитеты получили свой кусок пирога и теперь обеспечивают шаткое равновесие. Большинство некогда посаженных тем же Колесниковым вернулись во власть, как Эсенбулат Магомедов, снятый с должности министра рыбного хозяйства республики, а теперь министр коммунального хозяйства. Так что в Дагестане поделено все, и каждый новичок, претендующий хоть на что-то, получает в итоге место на кладбище.
Знает ли об этом Кремль? Знает, о чем свидетельствует и доклад представителя президента в Южном федеральном округе Дмитрия Козака, просочившийся в прессу. Но боится. Ведь, кроме старых криминальных авторитетов, есть и молодые хищники, как, например, олимпийский чемпион по вольной борьбе и неформальный лидер Кизлярского района Сагид Муртузалиев.
Да, в свое время Москва (отдадим все-таки должное) пыталась делать ставку в Дагестане на честных молодых политиков — Магомед-Салиха Гусаева, Загара Арухова. Но первого из них взорвали, а второго два месяца назад убили у порога собственного дома, на глазах соседей и родных. Все просто: криминал отслеживает новых фаворитов Кремля — и потому их судьбы трагичны.
В этом беда не только Дагестана. Симбиоз бандитствующей местной власти при безмолвствующем и растерянном центре характерен и для многих других регионов России: хоть выбирай губернаторов, хоть назначай… Тех, кто способен изменить ситуацию, будут лишь убивать или сажать, особо не отличая политика от правозащитника, журналиста от милиционера.
Именно потому в том же Дагестане милиционерам легче выжить в горах и победить банды Басаева и Гелаева, чем в Махачкале…
