Физическим мониторингом интернета, за которым следуют предупреждения редакциям, а затем и иски в суды, занимается не сам РКН, а его подведомственный ФГУП «Главный радиочастотный центр». На сайте организации нет упоминаний о работе организации, касающейся мониторинга СМИ, а основной ее профиль — работа, связанная с сетями связи и регулированием использования радиочастот и радиоэлектронных средств. Эта деятельность ФГУПа приносит солидный доход: по итогам 2020 года чистая прибыль организации составила почти 1,6 млрд рублей.
Нынешний руководитель службы Андрей Липов возглавляет РКН с 29 марта 2020 года. Именно он, кстати, координировал разработку проекта закона «О суверенном интернете», который был подписан Владимиром Путиным 1 мая 2019 года и наделил Роскомнадзор новыми полномочиями по централизованному управлению сетями связи общего пользования в случае угроз. При Липове статус «ГРЧЦ» как самостоятельного игрока заметно вырос. По сути, техническое предприятие стало отдельным ньюсмейкером наравне с Роскомнадзором, например, предложив обязать игровые платформы хранить в России данные переписок и верифицировать возраст пользователей порносайтов с помощью портала госуслуг. При организации создали научный совет, в который, по словам руководства ведомства, позвали ведущих игроков российского рынка в области искусственного интеллекта.
Весной 2014 года Роскомнадзор сообщал, что создал специальный департамент внутри «ГРЧЦ», который обслуживал «черный список сайтов». В 2017 году там же заработал департамент, «изучающий возможности блокировки различных интернет-сервисов». Эта организация занимается всей технической частью мониторинга и блокировки контента в интернете. Технически система выстроена как замкнутый цикл — от автоматического мониторинга контента до контроля его блокировки операторами.
В 2015 году для этих задач, как писала «Медуза» (внесена Минюстом в список СМИ-иноагентов), внедрили доработанную систему мониторинга для отслеживания публикаций в интернете «Симона», которой до этого пользовалась администрация президента. Программа просматривает сайты из списка, составленного Роскомнадзором, и ищет в них ключевые слова, например, о суициде или упоминания запрещенных в России организаций. После того как нарушение найдено, оно попадает в систему регистрации, а затем, если принято решение о наказании, удалении или блокировке запрещенного контента, в систему «Ревизор». Оборудование этой системы установлено на сетях операторов и контролирует, блокируют ли они ресурсы из реестра запрещенных сайтов.
Согласно ведомственной программе цифровой трансформации,
В документах говорится о создании некоего «универсального поискового робота» стоимостью более 30 млн рублей, «информационно-аналитической системы прогнозирования рисков в русскоязычном медиапространстве» за 615 миллионов рублей и системы «Мавр» для поиска запрещенного контента. Еще одна из систем, которую планирует внедрить ведомство, предусматривает «мониторинг проверки сведений о фактических абонентах сотовой связи», что позволит деанонимизировать абонентов сотовых операторов, в случае если номер, например, формально зарегистрирован на третье лицо.
Госдума 17 июня приняла в третьем чтении поправки в закон «О связи», разрешающие Роскомнадзору получать данные абонентов, которые ранее были лишь у правоохранительных органов. Операторы связи будут обязаны предоставлять РКН сведения об абонентах и пользователях, подключенных к корпоративным тарифам, об используемом оборудовании, о местоположении базовой станции, к которой подключался их телефон, о фактах получения и передачи голосовой информации, сообщений, звуков, видео с датой и временем их передачи или получения.
Опрошенные «Новой газетой» эксперты относятся к автоматизации поиска запрещенного контента скептически. По словам Дарбиняна, система не может работать качественно и определять те или иные высказывания. Работает интеллект по формальному принципу — контекст или что пользователь действительно думал, когда размещал материал, никто не рассматривает. «В этом плане мы не можем доверяться искусственному интеллекту. Мы видим огромное количество уголовных и административных дел, связанных с публикациями в сети. Многие из них, я уверен, дойдут и до ЕСПЧ, который установит неправомерную позицию госорганов, которые блокировали тот или иной контент и штрафовали, а может даже, и привлекали к уголовной ответственности своих граждан», — уверен эксперт «РосКомСвободы».
В эффективности специальных программ сомневается и исполнительный директор Общества защиты интернета, автор Telegram-канала «ЗаТелеком» Михаил Климарев: «Что бы они ни говорили, весь интернет они мониторить не могут. Интернет шифрованный, там есть какие-то сервисы, которые находятся за paywall, есть личные коммуникации. Даже по их словам, точность — 85%. Это мало. Значит, что 15% проходит их нейронную сеть. Распознавание, связанное с незаконными вещами, у современных систем достигает 99%, а у РКН только 85%. Пародирование какое-то, на хайпе».
Директор Общества защиты интернета, автор Telegram-канала «ЗаТелеком» Михаил Климарев. Фото: Антон Карлинер / для «Новой»
К слову, отсматривает Роскомнадзор не только тексты, но и телеэфир. Для этого для ведомства разработали «автоматизированную систему мониторинга телерадиовещания». Она отслеживает радио- и телеэфир на предмет нарушений, но, по словам самих сотрудников РКН, система работала плохо и нуждалась в доработке. По данным госзакупок, с момента внедрения на ее модернизацию ведомство потратило более 234 млн рублей. Работает она даже изредка и против государственных СМИ.
Так, в апреле 2021 года Роскомнадзор подал в Арбитражный суд Москвы иск к Первому каналу за использование фрагмента сюжета СМИ-иноагента без указания его статуса: 11 марта 2021 года в программе «Время покажет» был использован сюжет телеканала «Настоящее время», который внесен Минюстом в список СМИ-иноагентов. Помогла ли отследить «нарушение» именно эта система, «Новой газете» в Роскомнадзоре не ответили. «В РКН есть целое подразделение, где сидят и буквально смотрят телевизор несколько сотен человек. Чуть что, и они записывают, отслеживают, выписывают штрафы за слова, за отметку возрастную и т.д. При этом если какой-то телеканал по приказу сверху облажался, то его не трогают, а штрафуют мелкие каналы», — говорит Климарев. Ампелонский заочно не соглашается с этим, по его словам, Роскомнадзор «регулярно» штрафует федеральные каналы, но не сообщает об этом публично. Причину такой скрытности Ампелонский в разговоре с «Новой» не назвал.
Несмотря на техническое оснащение, решением о том, является ли найденный контент запрещенным или нарушающим законодательство, занимаются конкретные сотрудники РКН. В радиочастотном центре «Новой газете» не ответили на запрос о том, какие подразделения занимаются поиском противоправного контента, но часть из них перечислена в документах по аттестации условий труда. На конец 2019 года в его структуре функционировал департамент ведения реестров запрещенной информации внутри которого, кроме прочих, созданы группы «реестра средств обхода блокировок» и группа «создания систем мониторинга аудиовизуальных сервисов и ресурсов, предоставляющих доступ к запрещенной информации». Также, согласно документам, внутри ведомства работает сектор интернет-контроля и мониторинга социальных сетей.
Именно с персоналом центра было связано и уголовное дело, которое осенью 2017 года завели в отношении пресс-секретаря ведомства Вадима Ампелонского, советника главы «ГРЧЦ» Александра Весельчакова и руководителя правового отдела Бориса Едидина. Их обвиняли в том, что они нанимали в радиочастотный центр фиктивных работников и присваивали их зарплату. Однако дело не получило ход, и через год его закрыли. «Юристы говорят, у любого уголовного и административного дела есть объективные и субъективные стороны. Ничего не было, но тем не менее мы год просидели по домашним арестом. Не знаю, я был заложником в этой ситуации, предположения есть, безусловно, я не готов публично высказывать», — вспоминает Ампелонский в разговоре с «Новой газетой».
Работа низового персонала, так называемых «мониторщиков», невысокооплачиваемая. Специалисту по мониторингу в Москве «Главный радиочастотный центр» предлагает зарплату до 50 тысяч рублей, в Санкт-Петербурге — 43 тысячи рублей. В Ростове-на-Дону специалист по мониторингу средств массовой информации может рассчитывать на зарплату от 30 до 40 тысяч рублей. На сайте по поиску работы HeadHunter можно найти резюме таких сотрудников. Часть из них ищут подработку, так как нынешний график «сутки через трое» «позволяет работать почти в любом другом графике и в выходные дни». Например, один из таких сотрудников указал в анкете, что работает в «ГРЧЦ» с контентом в социальных сетях и мессенджерах и как специалист дежурной группы занимается подготовкой и проверкой отчетов для руководства организации.
Бывший пресс-секретарь ведомства Вадим Ампелонский называет экспертов и сотрудников, мониторящих контент, «убежденными ребятами», а их работу, в том числе поиск детской порнографии, психологически тяжелой, из-за чего несколько раз им требовалась реабилитация.
У Роскомнадзора есть также и собственное экспертное сообщество. С ведомством работают 90 аккредитованных экспертов с различными специальностями. Среди них — несколько кандидатов и докторов филологических, психологических, педагогических и философских наук. Несмотря на это, к компетенции некоторых из них также возникали вопросы. Например, троих экспертов в 2020 году лишили аккредитации, после того как они нашли в песнях исполнителя Егора Крида «внушение установок антисемейных отношений» и «проституированное поведение детей и подростков». «Егор Крид — яркий представитель агрессивной антироссийской субкультуры рэперов, несущей антиценности сатанизма через музыку российской молодежи»,— говорилось в заключении этих специалистов. К сожалению, «Новой газете» не удалось пообщаться с экспертами лично, так как многие из них комментарии давать отказались.
Также при ведомстве аккредитовано 14 экспертных организаций, и в разное время в этом списке присутствовали организации, выступающие против ювенальной юстиции, закона против семейного насилия, а также — продвигающих антинаучные теории и борющиеся с «оранжевой угрозой».
«ГРЧЦ», напротив, располагает собственными экспертами, которые проводят в том числе и лингвистические экспертизы контента в интернете. Именно эксперты центра усмотрели публичное оправдание терроризма в колонке псковской журналистки Светланы Прокопьевой с анализом теракта в УФСБ по Архангельской области.
Выявлять противоправный контент Роскомнадзору помогает не только техника и эксперты, но и бдительные граждане. По данным ведомства,
в 2020 году в Роскомнадзор поступило более 33 тысяч жалоб на работу интернет-сайтов, из которых почти 28 тысяч — с требованием «принять меры в связи с противоправной деятельностью». В 2019 году таких обращений было на 600 меньше.
На треть по сравнению с 2019 годом увеличилось и число жалоб на детскую порнографию, наркотики, суицид и пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений, в 2020 году их было 2799.
О найденном в интернете экстремизме в Роскомнадзор в прошлом году сообщили 813 человек, а с начала 2021 года в РКН уже поступило 667 обращений, касающихся содержания публикуемых СМИ материалов. Помогают Роскомнадзору и различные кибердружинники и активисты. Например, «Лига безопасного интернета», отслеживающая противоправный контент, многочисленные прокремлевские молодежные движения и даже киберказаки.
В Роскомнадзоре на запрос «Новой газеты» не ответили, какие общественные организации сотрудничают с ведомством и регулярно сообщают о противоправном контенте. Ампелонский же объясняет сотрудничество с такими организациями общей открытостью ведомства. «Какие-то видные люди как общественники участвовали в каких-то наших совместных мероприятиях. Мы с ними со всеми взаимодействовали. Роскомнадзор при нас был открыт, со всеми все обсуждали», — говорит бывший пресс-секретарь РКН, полностью отрицая вероятность найма и подготовки таких людей.
Всего же с 2012 года с начала действия профильного закона в ведомство поступило и рассмотрено более 315 тысяч сообщений о детской порнографии, почти 643 тысячи — о незаконном обороте наркотиков, 211,5 тысячи — о призывах к самоубийству. В начале 2021 года РКН запустил собственное мобильное приложение для жалоб на противоправный контент, но его статистика не раскрывается.
Глава 3. Кто руководит Роскомнадзором
По-настоящему знаменитым и медийным ведомство сделал Александр Жаров, назначенный в последний день премьерства Владимира Путина. При нем ведомство получило полномочия на внесудебную блокировку сайтов с запрещенной в России информацией, с персональными данными и пиратским контентом. За это время Роскомнадзор добился блокировки ряда крупных интернет-ресурсов, в том числе соцсети LinkedIn и торрент-трекера RuTracker, а также «выстроил систему дистанционного систематического наблюдения в сфере СМИ», охватив, по данным самого ведомства, 100% средств массовой информации.
По словам Климарева, рост влияния Роскомнадзора напрямую связан с руководством. «Я думаю, это с личностями связано. С Жаровым, потому что когда появился РКН и начал расти, министром связи был вначале Никифоров [Николай Никифоров — министр связи и массовых коммуникаций с 2012 по 2018 г.], а потом был Носков [Константин Носков — министр связи и массовых коммуникаций с 2018 по 2020 г.]. Они были плохие менеджеры, особенно Носков, Носков — вообще не менеджер. Кто его назначил министром, непонятно до сих пор. И эти менеджеры просто не хотели этим заниматься и спихнули все эти задачи на РКН. Когда 149-ФЗ принимался, там были дебаты, надо ли что-то блокировать в интернете или нет. И тогда Носков самоустранился от процесса. Он сказал, что приняли закон, и теперь есть специальное надзорное ведомство. Оно занималось надзором в сфере массовой информации. Они же занимались радиочастотными делами, когда это еще было. Но главная функция была — цензура сети. И Жаров стал лучшим учеником в деле цензуры, и он так в историю и войдет», — говорит Климарев.
Бывший министр связи и массовых коммуникаций Николай Никифоров. Фото: РИА Новости
«С одной стороны, был тренд на то, чтобы создать ведомство, которое бы выполняло, условно говоря, «жандармскую» функцию в интернете. С другой стороны, нужна была сильная фигура для того, чтобы поставленную задачу решать. Так все сошлось, Жаров в качестве сильной фигуры и сильный тренд на усиление полномочий этого ведомства сработали», — говорит «Новой газете» экс-пресс-секретарь РКН Вадим Ампелонский. Он добавляет, что на посту руководителя такого ведомства нельзя быть индивидуальным игроком, ты все равно встроен в «систему взаимоотношений». «Есть «башня» Алексея Громова, «башня» Сергея Кириенко, «башня» Вячеслава Володина.
По функционалу Жарова, касаемо медиа, все замыкалось на Громова, что касалось регулирования интернета — замыкалось на политический блок администрации президента.
В общем, так или иначе, все равно система управления была коллегиальной. Жаров был в своей роли человеком-функцией. А политический субъект в нашей стране один», — вспоминает Ампелонский.
На посту руководителя ведомства Жарова сменил также не совсем случайный человек — выходец из администрации президента Андрей Липов. На предыдущем месте он возглавлял управление президента по развитию информационно-коммуникационных технологий и инфраструктуры связи. Это управление разрабатывало закон о «суверенном Рунете». Липов, до работы в АП, входил в команду на тот момент руководителя Минкомсвязи Игоря Щеголева, где занимался разработкой «электронного правительства». Заместители Липова — также выходцы из Минкомсвязи и администрации президента.
«РКН, будучи подчиненным Минцифры, а тогда еще Минсвязи, никогда, по сути, не подчинялся и всегда ходил за консультациями напрямую в администрацию президента. С приходом Липова, который участвовал в подготовке стратегии информационного общества, стратегии суверенного интернета, связь между АП и РКН стала еще теснее, если не сказать, что это единый центр принятия решений. РКН просто решения исполняет», — уверен Дарбинян.
«Сейчас РКН не команда, а бюрократическая машина. Там есть люди, которые в этой системе более важны, есть люди, которые менее важны, но это огромный аппарат. Он раньше держался на харизме Жарова, а сейчас это — как насекомое. Оно бежит, не потому, что есть цели и задачи, а потому, что оно должно шевелиться», — констатирует Климарев.
31 декабря 2015 года Владимир Путин подписал Закон о персональных данных, обязывающий зарубежные интернет-компании хранить данные россиян на территории страны. Под эту норму подпали в том числе Facebook, Twitter и Google, которые Роскомнадзор на протяжении 6 лет пытается заставить это сделать. Штрафы от нескольких тысяч до нескольких миллионов рублей так и не убедили платформы исполнять российское законодательство. Позже претензии ведомства к иностранным платформам расширились — от них потребовали удалять противоправный с точки зрения российских законов контент под угрозой блокировки. По данным ведомства, с 2017 года соцсети не удалили более 3 тысяч таких материалов.
Новый руководитель Роскомнадзора сменил риторику. «Мы должны иметь инструменты для принуждения сервисов — любых, наших или зарубежных, — для исполнения российского законодательства. При этом блокировки должны применяться в крайнем случае. Наша задача не выключать. Наша задача — чтобы в этих сервисах соблюдалось российское законодательство. И, повторюсь, блокировка тут не выход, поэтому нам нужно было развивать другие инструменты, в том числе экономические, и найти технологию, которая бы позволила замедлить трафик», — говорил Андрей Липов в интервью.
По словам двух источников, знакомых с планами Роскомнадзора, в борьбе с интернет-компаниями ставка сделана именно на экономические рычаги. «Как убедить, например, Facebook, что он должен подчиняться российским законам, которые мы уже, в свою очередь, поднастроим так, как мы захотим? Есть турецкая модель экономического влияния на платформы. Когда Эрдоган говорит, что вы обязаны, если хотите работать в Турции, зарегистрировать свое юридическое лицо, которое подчиняется местным законам. Смысл этого юридического лица — это обычный офис продаж, а в турецких терминах, это не скрывается вообще, фактически четко оговаривается, там может вообще находиться один человек, который занимается GRом [взаимодействием с государственной властью]. Ему звонят из местного Роскомнадзора и говорят, что надо забанить, а он должен взять под козырек», — говорит источник.
Фото: Ведомости / ТАСС
По словам Ампелонского, блокировка телеграма, которую Роскомнадзор начал в 2018 году, не была блокировкой в прямом смысле, а была мерой принуждения к сотрудничеству, в том числе и экономическому. «Очевидно, что к тому моменту, когда случилась блокировка телеграма, система блокировок, которая разрабатывалась под сайты, оказалась не готова к тому, чтобы справиться с распределенным приложением, которое к тому же активно мигрировало. Цели не ставились закрыть телеграм таким образом, чтобы ни один пользователь, не дай бог, туда не просочился. Цель заключалась в том, чтобы создать определенные условия, при которых телеграм и Павел Дуров пошли бы на переговоры с российскими властями», — объясняет Ампелонский, добавляя, что миграция телеграма из-за блокировок обходилась мессенджеру во внушительную сумму и могла продолжаться, сколько это необходимо.
Госдума 17 июня приняла в третьем чтении законопроект, обязывающий иностранные компании с суточной аудиторией более полумиллиона российских пользователей создавать представительство в России. Законопроект, кроме прочего, также предусматривает запрет рекламы самого интернет-ресурса, а также запрет на платежи от российских граждан и рекламодателей из России. Аналогичные нормы уже действуют в Турции с 2020 года, когда местный парламент принял закон, обязывающий социальные сети, которые посещают более 1 миллиона пользователей в день, открыть местный филиал и назначить представителя, обладающего турецким гражданством. Если это требование не будет выполнено, трафик популярных соцсетей может быть ограничен судом на 95%, а платформы в течение 48 часов должны реагировать на запросы по удалению или блокированию контента.
При этом первой и единственной соцсетью, которая назначила своего законного представителя в Турции после принятия закона, стала российская соцсеть «ВКонтакте». Остальные закон проигнорировали и получили штрафы.
«Истинно такая турецкая хитрость: они сделали градации, что тебя ждет за каждый месяц просрочки. Эта градация очень простая — сначала штраф, потом штраф побольше. До оборотных [при повторных нарушениях суд может в виде штрафа определить процент от годовой выручки компании] штрафов они не додумались, это наше изобретение, — говорит источник, добавляя, что еще одно экономическое направление влияния на контент иностранных платформ — это создание совместных предприятий. — У кого-то очень умного возник вопрос: неужели коварный Запад никак не влияет на наше подрастающее поколение? И ответом было: конечно, влияет, например, через рекомендательные ленты социальных сетей и, в частности, через богопротивный Netflix с его половым и расовым разнообразием. Те стриминги, которые нельзя запретить, сводятся к совместным предприятиям, как это фактически произошло с Netflix. Когда включаешь русский Netflix, ты немножко платишь денег Алине Кабаевой». В конце 2020 года локализацией Netflix в России занялась «Национальная медиагруппа» — крупнейший частный медиахолдинг, который возглавляет экс-гимнастка и бывший депутат Госдумы Алина Кабаева.
Председатель совета директоров холдинга «Национальная Медиа Группа» Алина Кабаева. Фото: Станислав Красильников / ИТАР-ТАСС
Глава 4. Как живут редакции под гнетом РКН
Всего, по данным ведомства,
с начала 2020 года по 31 мая 2021-го по фактам выявленных нарушений было составлено 10 425 протоколов об административных правонарушениях,
а за последние полтора года Роскомнадзор и его территориальные органы вынесли 21 письменное предупреждение учредителям и редакциям СМИ по фактам злоупотребления свободой массовой информации.
При этом максимальный штраф в 2020 году составил 400 тысяч рублей.
В Роскомнадзоре не детализируют, какое количество из них было вынесено независимым СМИ, а какое — государственным или аффилированным с ним, и заявляют, что при контроле не делят СМИ на государственные и прочие. «При выявлении фактов нарушений законодательства Роскомнадзором принимаются соответствующие меры реагирования вне зависимости от тематики СМИ, их принадлежности к государственным органам или частным организациям, физическим лицам», — ответили в пресс-службе ведомства. Общая сумма штрафов редакциям в 2020 году составила 34,7 млн рублей, а совокупный доход, который принесли в федеральный бюджет подведомственные учреждения и Служба в целом, составил почти 19 млрд рублей.
Главный редактор телеканала «Дождь» Тихон Дзядко говорит, что в последнее время никаких претензий со стороны Роскомнадзора не помнит — только пару месяцев назад за мат, прозвучавший в одной из программ. «Мы с Роскомнадзором никаким образом не взаимодействуем, за исключением тех случаев, когда Роскомнадзор обращается с какими-то жалобами. Взаимодействие заключается в том, что мы должны следовать большому количеству ограничений, за которыми Роскомнадзор следит. Это касается и мата, это касается маркировки иноагентов, это касается указаний, что те или иные организации экстремистские. И, конечно, все это не слишком радует, потому что ограничений становится все больше. Мы стараемся успевать этому следовать, и пока вроде это нам удается», — говорит Дзядко.
Главный редактор телеканала «Дождь» Тихон Дзядко. Фото из соцсетей
Шеф-редактор znak.com Мария Плюснина отмечает, что в последнее время Роскомнадзор «очень внимательно читает» их сайт и «пристально следит вообще за всеми публикациями, которые выходят» у издания. «Если кто-то из журналистов случайно пропустил и не промаркировал, например, иноагента, мы не получаем обычно никаких устных предупреждений, а сразу получаем протокол о правонарушении. А протокол о правонарушении означает штраф. Ну и это, наверное, на сегодняшний день главная трудность, которая есть, потому что в различных реестрах содержится большое количество организаций, более двухсот, кажется, которые мы обязаны маркировать.
И вот еще одно нововведение, о котором мы узнали на прошлой неделе: теперь в случае если мы цитируем СМИ-иноагентов и размещаем гиперссылку на них, то мы должны размещать на нашем сайте в начале публикации метку, определенную приказом Роскомнадзора, о том, что ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА (речь идет о поправках в КоАП, которые вступили в силу 11 мая 2021 года. — Ред.)», — говорит Плюснина.
Шеф-редактор znak.com Мария Плюснина. Фото из соцсетей
Кроме того, по ее словам, из-за запретов и ограничений в законодательстве сейчас очень сложно поднимать такие темы, как проблема самоубийств. Очень трудно описывать преступления, если пострадавшими являются дети, достаточно трудно поднимать проблему, связанную с употреблением наркотиков и с их распространением. «Есть темы, которые, как нам кажется, важны для наших читателей, но мы не можем о них писать. Например, я сейчас привожу гипотетический пример: важно осветить проблему, что в каком-то регионе становится больше самоубийств. Но фактически, кроме этой фразы, мы толком ничего написать больше не можем, так как в законе очень много ограничений для таких тем», — резюмирует шеф-редактор.
Роскомнадзор контролирует исполнение законодательства об иностранных агентах. Все сообщения и материалы СМИ-иноагентов, а также их упоминания на других ресурсах должны сопровождаться маркировкой. Сейчас в этом реестре 15 изданий, включая получившие этот статус в апреле и мае 2021 года деловое издание VTimes и «Медузу». В случае с последним, жалоба на иностранное финансирование сначала поступила в Роскомнадзор, после чего ведомство перенаправило ее в Минюст.
По словам руководителя «Центра защиты прав СМИ» (вынуждены отметить, что он также внесен в список иноагентов) Галины Араповой, Роскомнадзор через разного рода фильтрации контента, по сути, вмешивается в редакционную самостоятельность изданий. СМИ ежедневно получают требования об удалении того или иного контента и часто, как в случае с требованием об удалении фейк-ньюс, которое выносит прокурор без решения суда, в которых не прописано, что конкретно в том или ином материале является фейком.
«Проверял ли генеральный прокурор источники или не проверял, никто не знает. Он просто принял решение, что недостоверной является вся публикация, начиная от заголовка до последней точки», — говорит Арапова.
Также, по мнению Араповой, у Роскомнадзора сложилась неоднозначная практика взаимодействия со СМИ. В последние годы ведомство проводит семинары для редакций и журналистов, где, с одной стороны, можно услышать их позицию, их подход, как они толкуют законодательство и так далее, но, с другой стороны, в регионах эти чиновники пытаются вмешиваться в работу редакций.
«Мы все больше и больше замечаем, что это ведомство такое централизованное, как пирамида с головным офисом в Москве, а все остальные региональные Роскомнадзоры, естественно, должны выполнять волю федерального начальства. Но даже в этой ситуации мы видим, что в некоторых регионах как будто эти чиновники на местах пытаются не просто выполнять свои обязанности, а продемонстрировать свою лояльность и преданность идеалам. Они начинают жестче толковать законодательство, и когда проводят такого рода встречи с редакциями, там можно услышать такие конкретные рекомендации, что так не делать и так нельзя, какое-то, прям, цензурирование на уровне формирования каких-то подходов в области журналистики, — говорит Арапова. — Есть закон, должно быть официальное толкование этого закона, а не каждый чиновник на местах должен свое видение доносить до журналистов. Те, соответственно, понимают, что на практике они будут иметь дело именно с этим же чиновником, потому что он их родной, калужский какой-нибудь, екатеринбургский, они понимают, что именно этот человек будет их читать, контролировать, и они уже начинают подстраиваться под его более жесткий подход, они цензурируют себя сильнее».
На вопрос «Новой газеты» о том, почему же одни СМИ штрафуются чаще других, экс-пресс-секретарь РКН Вадим Ампелонский уверенно ответил: «Просто одни больше нарушают».
В целом опрошенные «Новой газетой» эксперты прогнозируют рост возможностей Роскомнадзора по блокировке контента и — как максимум — возможность «суверенизации» интернета и отключения в нужные моменты. «Они строят большой рубильник. И тогда у них власть будет просто колоссальная. Никаким ФСБ эта власть не снилась, они смогут просто-напросто отключить интернет, никого не спрашивая. Думаю, года два еще будет этот процесс идти, и потом появится инструмент для отключения интернета, — уверен Климарев. — Совсем отключить [интернет] будет нельзя, но качество связи упадет. В крупных регионах это будет сделать фактически невозможно, в мелких, типа Чечни, Дагестана и Ингушетии [можно]. Как только люди начнут возмущаться, их отключат от интернета, и ситуация будет отмалчиваться. Именно для этого эта система и строится».
ОТ РЕДАКЦИИ
Как бы ни отрицали это в РКН, рассказывая о диалоге со СМИ, работе с экспертным сообществом и о психотравмах сотрудников, которые ведут борьбу с порнографией, ведомство де-факто перестало быть медиатором и регулятором медийных процессов. И превратилось не просто в цензурно-репрессивный орган, а в важнейший механизм машины государственной пропаганды. Есть СМИ, которые штрафуют непрерывно, у которых отбирают лицензии и которым выносят предупреждения, — это те, кто не нравится федеральным и местным властям. А существуют и милые сердцу, что производят в основном только фейк-ньюс. И эти фейки РКН предпочитает не замечать, даже несмотря на решения судов. Пример — ФАН, проигравший процесс по поводу его многочисленных публикаций, в которых утверждалось, что корреспондент «Новой» Денис Коротков якобы сотрудничал с запрещенным в России ИГИЛ. Суд установил: это — преднамеренная, многократно растиражированная ложь. Ну и где письма в генпрокуратуру с просьбой вынести предписания о блокировке фейковых материалов?
Роскомнадзор более не сотрудничает со СМИ для улучшения сетевой атмосферы, потому что четко угадал тенденцию: переход от диалога к репрессиям, — и уничтожает одни медиа, потакая другим.
Владимир Прокушев, Александра Джорджевич, Анастасия Тороп
