24 ноября главе Центризбиркома РФ Александру Вешнякову исполнилось 50 лет.
— Чем является для вас этот юбилей? Это некий рубеж?
Александр Вешняков: Рубежом бы не назвал, просто определенный этап в жизни, время подведения некоторых итогов. И грустно, конечно: пятьдесят лет — это не двадцать или тридцать.
«П.»: Что вы считаете самым главным из того, что удалось?
А.В.: На самом деле, удалось не так уж и мало. Есть нормальная семья, взрослые дочьи сын.Я считаю,что человек живет для того, чтобы после него жизнь продолжалась. Есть работа, которую я люблю и которой с удовольствием занимаюсь. Как говорится: есть друзья, есть и враги — значит, встал на две ноги.
«П.»: А что не удалось?
А.В.: Не удалось стать летчиком, я в детстве об этом мечтал. Я воздушный океан променял на море: закончил мореходное училище, долгое время работал в Северном морском пароходстве. В какой-то момент понял, что жизнь в море не совсем подходит для нормального человека, прибился к берегу. И правильно сделал. Хотя, по-моему, в море все проще, сложнее. Тем более в чиновничьих, высокого уровня конторах. Раньше мне казалось, что люди, которые находятся на вершине власти, самые умные, самые компетентные, хорошо понимают, что нужно делать для страны и людей. Думал, что только этим они и живут, только для этого и работают. Но оказалось все прозаичнее. Некоторые идеальные представления и о власти, и о жизни сменились на более прагматичные. Но горького разочарования у меня нет.
«П.»: Были в вашей жизни случаи, когда, принимая то или иное чиновничье решение, вы понимали, что как человек или как юрист поступили бы иначе?
А.В.: Трудно вспомнить. Я все-таки пытаюсь не допускать такого «растроения» личности. Стараюсь говорить, что думаю, делать то, что говорю. Может быть, благодаря этому я чего-то и достиг в жизни.
«П.»: Такая позиция должна породить огромное количество недоброжелателей: все подстраиваются, а глава Центризбиркома во что бы то ни стало старается оставаться человеком?
А.В.: Ну, не надо идеализировать ни меня, ни нашу организацию. Есть много желающих нас укусить, но мы стараемся не давать повода. Многие сгорают на непоследовательности, на нечистых приемах, на грязных деньгах. К нам это не прилипает.
«П.»: Став главой Центризбиркома, вы получили поистине всенародную известность: на прошлых выборах появлялись на экране, пожалуй, даже чаще, чем ваши подопечные политики. Это такая тайная стратегия, способ повысить интерес к выборам? Ведь на Западе должность главы избирательной комиссии сугубо техническая.
А.В.: Да, выборы в России — это не выборы в США или в Западной Европе. Любая шероховатость вызывает мощнейший общественный резонанс. В той же Америке в ходе выборов ошибок совершается не меньше, чем у нас. Но там никто не ищет в них политического подтекста. У нас все иначе — это специфика страны с формирующейся демократической системой. Кто бы ни был у нас на этой должности, к его персоне будет приковано гораздо больше внимания, чем в других странах. С другой стороны, я уверен: бороться с негативными явлениями, которые возникают на наших выборах, можно только через открытость. Гласность многие проблемы решает, благодаря ей включается мощный механизм общественного контроля. Это, кстати, создает и более здоровую обстановку при принятии решений в Центризбиркоме, не дает возможности делать какие-то неприличные дела в темноте. А коль скоро мы провозгласили принцип открытости, вольно или невольно приходится быть открытым и мне — появляться на экране, разъяснять нашу позицию по всем вопросам, касающимся выборов.
«П.»: В жизни эта известность создает дискомфорт?
А.В.: Иногда хочется остаться незамеченным, не быть на виду, не чувствовать, что за тобой все время наблюдают. Я вообще-то по натуре человек застенчивый, не очень общительный. Но работа заставляет. Я исхожу из того, что открытость в работе ЦИКа повышает доверие к комиссии, а значит, и доверие к выборам. Если есть доверие к выборам — есть желание в них участвовать. Это один из обязательных компонентов деятельности возглавляемой мною организации и меня как должностного лица. Это, в моем понимании, своего рода профессиональная обязанность.
«П.»: Были курьезные случаи, связанные с вашей известностью?
А.В.: Были. Когда закончились парламентские и президентские выборы, поехал отдыхать в Кисловодск. Мы с женой решили покорить одну из местных вершин. Поднимаемся в гору, на склоне пасутся коровы. Пастух внимательно так на меня смотрит. Потом говорит: «Так вы этот самый? Ну, этот, избирательная комиссия? Вешняков? Я не ожидал вас здесь увидеть». Я ответил: «А я не ожидал, что вы меня здесь узнаете».
«П.»: Ваши родные несут на себе крест этой несвободы?
А.В.: У меня очень скромная семья. Они не любят фотографироваться вместе со мной, где-то вместе появляться. Поэтому в лицо их не узнают, если, конечно, меня рядом нет. А по фамилии — не такая уж и редкая фамилия Вешняков. Поэтому у них неудобств на несколько порядков меньше, чем у меня.
«П.»: Вы можете сказать охране: все, не могу больше, хочу побыть один?
