Итак, несостоявшийся революционер и толстощекий национал-патриот Рогозин самоликвидировался по первому же кремлевскому свистку. На прошедшем в субботу съезде «Родины» он скоренько подал в отставку, уступив место человеку и кошельку Александру Бабакову – этому последнему, как непосредственному содержателю национал-патриотической лавочки, предстоит закрывать ее дела ввиду исходящего свыше гнева. И, сколько бы приближенные Рогозина не вещали о том, что это, мол, шаг спасения, иначе бы нас запретили и проч. – факт позорной сдачи «родинцами» своих позиций налицо. Ведь если уж вы героически боретесь за спасение страны от инородцев и плутократии – прилично ли капитулировать так спешно? Даже Кейтель и Дениц, кажется, сдавались 8 мая с большим достоинством.
Можно ли было ожидать, что все произойдет настолько быстро? Да, после истории с нацистским роликом, а затем и многочисленными снятиями партии с выборов стало ясно, что рогозинские игры в «оппозиционера, обрывающего телефон Суркову» заканчиваются. Но многим казалось, что «Родина» будет сопротивляться. Ведь ниша последовательного русского гитлеризма, с «выметанием мусора» и борьбой за жизненное пространство — это вовсе не тоскливое, безнадежное бормотание всевозможных Илларионовых, Касьяновых, Литвинович. По сути, «Родина» представляла собой единственный, кроме царствующего кремлевского, живой и перспективный идеологический проект — при всей его гнусности. И вот все кончилось. Весьма умеренные, смехотворные даже репрессии, масштаб которых несравним с атаками на НБП, заставили Рогозина отступить. Ну а пришедший ему на смену Бабаков, представитель купечества и гражданин многих государств — уж по его-то поводу точно нет ни малейших сомнений. Если ему и предназначена какая-то политическая роль, то ровно та же, что и у аналогичного ему коммунистического кассира Семигина: аккуратно прикрыть собой пустоту, привести партию к дежурным 2-3% голосов, и на том успокоиться. Почему же так вышло?
Причину стремительного преображения «Родины» в абсолютное ничтожество нужно искать в характере самого Рогозина, худшего из всех вообразимых демагогов. Можно сказать, что на русской политической сцене нет персонажа более трусливого. Происходящий из позднесоветских «журналистов-международников» Дмитрий Олегович — воплощение духа «мальчиков-мажоров», образцовых в своем желании хамить строго по расписанию. Крикливый и нагловатый, этот якобы «защитник русского народа» мгновенно оборачивался то любителем ресторанного гламура, то застенчивым клиентом президентской администрации, а за его шумными демонстрациями никогда не было и толики желания чем-то пожертвовать. Неудивительно, что его балансирование между «немножко можно» и «совсем нельзя» оказалось недолговечным. Поначалу все шло хорошо: пустая болтовня об олигархах, критика министров, которые, как известно, все стерпят, потрясание всевозможными патриотическими лампасами — ничто из этого набора не пугало и не требовало ответа. Однако когда Рогозин зарвался и поднял тему действительно пожароопасную (нац. меньшинства), его уняли. Действительно, сам кукольный националист никак не мог бы учинить погромов, но его заявления создавали все более масштабную и законную трибуну для лиц, готовых ко многому — а вот расползания ультраправых в легальном поле Кремль допустить никак не мог. Отсюда и плачевный для «международника» финал — по крайней мере, в ближайшее время Рогозин как политик существовать не будет. Как сказали бы Ильф и Петров — «его догнали, отняли гуся и долго били».
Но только проблема от этого не исчезнет. Неуклюжий голем рогозинской партии почти уничтожен, но его ликвидация — это вовсе не крысиная возня вокруг ДПР Касьянова-Богданова, «Правд Беслана» и тому подобных «Либеральных Россий». Сколько бы внутриполитическое ведомство Суркова не играло в Тараса Бульбу, порожденный отнюдь не ими, но общесоциальным одичанием и ожесточением ультраправый запрос никуда не денется. Другое дело, что потенциальной фашистской партии нужен свой, фашистский Ленин, способный создать «организацию профессиональных революционеров». На наше, пополам с властями, счастье — такого человека нет и появления его не предвидится. Что же до Рогозина, то его суетливая беготня между Старой площадью и гневными митингами напоминает совсем другого ниспровергателя тронов, о котором уместно будет вспомнить в эти дни. Ибо этой весной в истории русской революции случился мрачноватый, но очень актуальный для бывшего лидера партии «Родина» юбилей.
Дело в том, что ровно сто лет назад, 28 марта 1906 года, на даче в Озерках, специально собранные «партийные активисты» торопливо приканчивали другого видного левопатриотического политика и борца с кровавым режимом — попа Гапона. Активист Степан вспоминал о мероприятии: «Тогда я схватил веревку, которую, видимо, оставил дворник, когда принес дрова, и закинул петлю на шею Гапона. После этого мы потянули его в переднюю, где повесили на вбитый над вешалкой крюк». Кстати: руководил «отстранением» Гапона, как известно, Рутенберг — будущий гражданин того же государства, что и новейший патриотический бизнесмен Бабаков. Что и говорить, повешение левопатриотического борца на крюк над вешалкой — это, конечно, вовсе не то, что мирное «снятие со всех постов», однако Дмитрию Олеговичу следовало бы задуматься.
Поп Гапон, как известно, был знатным оратором, не жаловал инородцев, мобилизовывал общественность на борьбу с самодержавием, но при этом никак не мог определиться, с кем он – все-таки с охранкой или же с революционерами. Он то издавал пламенные прокламации, подозрительно похожие на декабрьский ролик «Родины» на выборах в Мосгордуму – «Сметем всю нечисть, всех гадов смердящих, подлых ваших угнетателей и стяжателей!», то раздавал благопристойные интервью New York Herald Tribune, рассказывая о том, что вооруженное противостояние с режимом в настоящий момент – дело вредное и ненужное. Кончилось же все – пустой дачей и оставленной дворником веревкой.
Что будет делать Рогозин после своей капитуляции? Самым благоразумным для него было бы вовсе уйти в тень, максимально слиться с «пиджаками» из «Единой России» и больше никогда не злить того или иного кремлевского дядю. Если же он вдруг решит продолжить игру в революцию, примется дуть на угли того пламени, которое сам же и потушил в трусливом порыве – боюсь, что его ждет примерно та же плачевная судьба, что и его революционно-полицейского предшественника. Уж слишком несовместимы две роли – толстощекого карьериста и фашистского обличителя. Не жандармы, так уж точно соратники рано или поздно «не поймут», да и схватятся за веревку.
Николай Суханов
Оригинал материала
.Globalrus.ru от 27.03.06
