Не так давно президент выступал перед прокурорами с напутствием. Ничего нового. Ничего реального. Борьба с коррупцией, чистоплотность, аккуратность и прочие иллюзии. Подозреваем, что «галерка» хохочет до сих пор. И над президентом и над избирателями.
Дело «Юкоса» имеет принципиальное значение не только для президента, но и для имиджа страны в целом. Путин не устает повторять об открытом, публичном процессе. Он убежден в успехе. Но, к сожалению, он, похоже, заблуждается. И дело вовсе не в позиции Запада, заинтересованного в оптовой покупке России по распродажным ценам. И даже не в так называемой оппозиции. Дело в прокуратуре. И в прямом и в переносном смысле.
Уголовные неприятности «Юкоса» начались с ареста начальника одного из отделов службы безопасности компании Алексея Пичугина. В отличие от прочих обвинений в адрес сотрудников и акционеров компании в этом расследовании речь шла о бытовой «уголовке» перестроечного разлива. По материалам дела выходило, что самая прозрачная нефтяная компания беззастенчиво покрывает обыкновенный рэкет среднего и малого бизнеса, а заодно и заказные убийства. Если доказательная база окажется внятной и обвинения подтвердятся в суде, на репутации теперь уже бывших руководителей нефтяного гиганта можно будет ставить крест. При всех пиармощностях и приватизированных правозащитниках политику тут не припишешь. Поэтому Невзлин и бывший шеф безопасности компании Шестопалов покинули Родину практически сразу после ареста Пичугина, а Ходорковский лично возглавил борьбу за его освобождение. Щедро спонсируемые адвокаты и журналисты изобрели и раскрутили аж до европейских правозащитных организаций фантастическую по своему цинизму и глупости историю лефортовского сидельца.
Сначала выяснилось, что ему вводили «сыворотку правды» при этом почему-то требуя оболгать свое руководство. Позже осознав отсутствие в заявленном всякого смысла сводный юкосовский «хор» запел про пытки. Между тем, видимо на всякий случай, по СМИ распространялись слухи о неустойчивой психике Пичугина и даже о наличии у него суицидального синдрома. Короче говоря, заготовки для общественности предложены на любой вкус: если Пичугин заговорит — значит либо под пытками, либо придурок и все придумал. А если с ним в тюрьме не дай бог что-нибудь случится фатальное – значит преступные спецслужбы «запытали» насмерть. Оно и понятно, живой арестант нужен только следствию. Наивно полагать, что его бывшее руководство искренне сочувствует человеку, грязно наследившему во время своей работы. Все это вполне можно понять – компания хорошо осознает угрозу и идет на все, чтобы обезопаситься.
Непонятно другое – безмолвие со стороны Генпрокуратуры и вообще со стороны государства. Дело ведь не в том, что сказать нечего – аргументов хватает, но их упорно замалчивают. В частности это касается медицинской экспертизы, проведенной московским Минздравом сразу после заявлений адвокатов, да и много другого. Безмолвие власти в подобной ситуации настоящий подарок для обвиняемого и его защитников. Дополнительное пусть и косвенное подтверждение правоты. Видите, им, мол, нечего сказать. Так и создается репутация уже не только следствию, но и всей государственной машине. Зато представители Генпрокуратуры охотно делают хамовато-шутливые заявления вроде известного пассажа Колесникова про десять лет Ходорковскому, больше которых, «к сожалению, дать не можем». Очевидно, что это производит ощущение беспомощности и тупости следственной машины и невольно вызывает сочувствие к обвиняемым даже со стороны их противников. Все это можно было бы списать на некомпетентность – в конце концов пиар не основная задача прокуратуры.
Но в последнее время информации прибавилось и вывод из ее осмысления однозначен. Руководство Генеральной прокуратуры, умело убежденное различными слухами и сплетнями в своей неизбежной послевыборной отставке, похоже, решило уйти на покой не за бесплатно. В адвокатских кругах называется даже сумма – два миллиона долларов – за которую будет развалено дело Пичугина. Удивляться нечему. Та же прокуратура, которая предыдущие годы даже не пыталась интересоваться деятельностью «Юкоса» сейчас ударилась восстанавливать справедливость? Комично и сомнительно. Прямо как в известном лозунге «пчелы против меда».
Как известно дело Пичугина поспешно передано на ознакомление. При этом в нем не только оказалось много пробелов, но и начисто отсутствуют некоторые эпизоды, связанные, между прочим, с убийствами людей. Никаких следственных действий по этим эпизодам не проводится, зато проводятся утечки, которые вполне могут привести к исчезновению материалов и свидетелей.
Руководитель следственной группы ни разу не был в Лефортово и лишь один раз в командировке. Да и на рабочем месте господин Буртовой не засиживается – то съездит поохотиться по приглашению одного свидетеля, то отобедает с дамой в ресторане у другого. Зато непрерывно выискивает врагов внутри следственной группы. Параллельно, как стало известно из кругов близких к потерпевшим, их непрерывно предупреждают о необходимости молчания, о вреде пиара и о кознях ФСБ. С последним тезисом прокуроры поспешили. Теперь конфигурация замысла их спонсоров стала понятна. Понятно и отсутствие элементарного страха перед президентом. Все объясняется нехитрым, много раз обкатанным, безотказным тезисом. Дело сфабриковано спецслужбами от начала до конца и как ни колупались следователи под давлением ФСБ оно все равно развалилось. Чувствуется слаженный «ансамбль» господ Невзлина и Кондаурова. «Контора», во-первых, вечное историческое пугало, а, во-вторых, она всегда молчит, чем бы ее не «обмазывали» в печати. Промолчит и на этот раз. А уж все остальные постараются.
Говорят, что потерпевшие собираются обратиться к президенту с открытым письмом о ситуации вокруг дела «Юкоса». Нешуточный скандал пугает их куда меньше чем перспектива снова столкнуться на свободе со своими убийцами. Тем более, что на некоторых потерпевших и свидетелей уже сейчас начали оказывать давление, над которым работники прокуратуры только посмеиваются.
Евгений Прозоров
Скандалы. ру
