Сахалин — далекий, красивый и, безусловно, богатый остров. Стоимость извлекаемых запасов нефти и газа, скрытых в его недрах и прибрежном шельфе, измеряется сотнями миллиардов долларов. Однако из-за ошибок прошлых лет и недосмотра нынешних государственных чиновников остров может и не получить причитающихся ему дивидендов. «Сливки» от использования его недр достанутся иностранным компаниям.
Еще в начале девяностых было принято решение о передаче сахалинских месторождений в руки иностранцев на условиях раздела продукции. В те времена мало кого интересовал тот факт, что СРП — это форма освоения месторождений, которая применяется обычно в слаборазвитых государствах, не имеющих своих финансовых и технологических средств для добычи полезных ископаемых в промышленных объемах.
Россия настолько отсталой страной никогда не была. Однако в начале девяностых у отечественных олигархов и федеральных чиновников руки до Сахалина просто не доходили. Только-только началось масштабное перераспределение наиболее привлекательных месторождений, прежде всего в Западной и Восточной Сибири. Их новым хозяевам фактически оставалось только качать нефть. Сахалинские же месторождения были только предварительно изучены, и для их освоения требовались десятки миллиардов долларов, которых у российских олигархов и отечественного бюджета не было.
Разработчики проектов соглашений о разделе продукции сильно торопились. Откровенное игнорирование замечаний со стороны экспертов, указывавших на явные провалы в документах, привело к тому, что Россия получила такой вариант СРП, в котором даже не было оговорено, где и у кого будет закупаться оборудование для строительства нефтяных платформ и трубопроводов. Предполагалось лишь, что иностранные инвесторы вложат деньги в этот проект. Затем сахалинская нефть (считай, российский бюджет) окупит все затраты иностранцев по подготовке месторождений (включая прокладку нефте и газопроводов, закупку танкерного флота и т. д.), а уже только потом доходы от продажи сырья будут делиться в определенной пропорции между иностранцами и россиянами.
В результате была создана ситуация, при которой иностранцы не только получили возможность раздувать стоимость работ, поскольку допускать российских производителей-конкурентов не было необходимости, но и обеспечили на десятилетия вперед заказами своих смежников и подрядчиков на Западе. С технологической точки зрения это было сделано практически идеально.
В качестве разработчика проекта привлекались иностранные фирмы, которые установили практически на все детали западные стандарты. В результате сейчас операторы проекта закупают именно иностранное оборудование. И даже в том случае, если иностранцы вдруг захотят уйти с месторождений, россиянам придется для ремонта оставленной техники закупать запчасти именно зарубежного производства.
Проект «Сахалин-1» был утвержден 10 июня 1996 года. Участниками консорциума по нему стали крупнейшая американская нефтяная компания «Эксон Мобил» (ей досталось 30%), японская СОДЕКО (также 30%), индийская ONGC (20%). Россию представляют две дочерние структуры компании «Роснефть», которые в сумме владеют 20% консорциума. Общий объем разведанных запасов нефти, отданный консорциуму в рамках проекта, составляет 936,4 млн тонн (более 6 млрд баррелей, или около 150 млрд долл. по текущей стоимости нефти на мировом рынке), из которых извлекаемыми считаются 323,4 млн тонн (около 60 млрд долл.). Разведанные запасы газа в рамках проекта составили 513,9 млрд куб. м, из которых извлекаемы — 424 млрд (рыночная стоимость — около 46,6 млрд долл.). Проект «Сахалин-2» был утвержден еще раньше — 22 июня 1994 года. В состав его участников российские компании вообще не вошли. Доминирующее положение — 55% акций консорциума — досталось англо-голландской компании «Роял Датч Шелл». Оставшиеся 45% разделили между собой японские компании «Мицуи» и «Мицубиси». Оператором проекта стала компания «Сахалин Энерджи Инвестмент Компани Лтд.», зарегистрированная на Бермудских островах. Общий объем разведанных запасов здесь составил 592,2 млрд куб. м газа (из них извлекаемые — 435,3 млрд), 188,727 млн тонн нефти (извлекаемые — 57,7 млн тонн), 69,343 млн тонн конденсата (3,687 млн тонн). В рамках первого проекта общая сумма капитальных вложений должна, по итогам работ, составить 12,8 млрд долл., в рамках второго — 8,385 млрд долларов. В первом случае сумма этих расходов составляет немногим более одной десятой нынешней рыночной стоимости извлекаемых запасов нефти и газа, а во втором — примерно одну восьмую. И хотя эксплуатация этих месторождений сулит огромную прибыль, иностранцы стремятся всеми правдами и неправдами завысить стоимость производимых работ. При этом зачастую нарушаются не только действующее российское законодательство, но и так любимые западными людьми правила охраны природы.
Например, в свое время по заказу компании «Сахалин Энерджи» (оператор проекта «Сахалин-2») консорциумом с участием российского «Рубина» был разработан проект опорных оснований нефтяной платформы на металлоконструкциях. Однако после этого «Сахалин Энерджи» без обоснования причин изменила свое мнение и представила на рассмотрение в Главэкспертизу РФ материалы ТЭО комплексного освоения этих месторождений платформами не стальными, а из напряженного железобетона, передав заказ норвежской фирме.
По мнению ученых, с учетом специфики условий Сахалинского шельфа — льда, высокой сейсмичности, отсутствия мировой практики эксплуатации железобетонных оснований в аналогичных условиях — использование подобных платформ здесь категорически противопоказано. Это угрожает не только жизнедеятельности сотрудников платформы, но и в случае нештатной ситуации, по мнению сотрудников МЧС, может привести к настоящей техногенной катастрофе, последствия которой будут ощущаться и в России, и в Японии, и, возможно, в США. Однако операторов проекта это не пугает — все расходы по изготовлению новой платформы опять будут проведены за счет продажи сахалинской нефти (если точнее, Россия недополучит в бюджет сумму, равную стоимости новой платформы). Причем если для ремонта металлических конструкций зачастую достаточно заменить всего одну деталь, то в случае с железобетонными платформами это не получится. Придется менять всю платформу — а это новые расходы за счет российского бюджета. Подобных примеров настолько много, что у специалистов возникают обоснованные опасения: а не собираются ли иностранные операторы проектов «Сахалин-1» и «Сахалин-2» навязать России такую систему отношений, при которой сами они будут получать многомиллиардные барыши, а наше государство вновь влезет в долговую яму, само себя лишив возможности распоряжаться природными ресурсами? При отборе подрядчиков на выполнение работ операторы проектов применяют систему устранения российских компаний от получения контрактов. Подавляющее большинство заказов, доставшихся российским предприятиям, связано с получением различного рода согласований, утверждений, а также с обеспечением жизнедеятельности сотрудников «Сахалин Энерджи».
Это, например, услуги по авиаперевозкам, организация питания сотрудников, услуги временного проживания и прочее, не связанные напрямую с размещением заказов на предприятиях российской промышленности. Иностранные операторы привлекают российские предприятия для выполнения низкоквалифицированных видов подрядных работ. Оборудование на российских заводах практически не заказывается.
Если же россияне и допускаются к крупным подрядам, то практически всегда в консорциумах с иностранными производителями. Например, при объявлении условий конкурса на строительство нефтепровода и газопровода по Сахалину компания «Сахалин Энерджи» выдвинула требования российским подрядным организациям, что они могут участвовать в конкурсе только в составе консорциума с иностранными компаниями, причем при условии, что иностранцы будут играть ведущую роль в таких объединениях. По данным Минэкономразвития, российским подрядчикам в стоимостном выражении в 2002 году досталось менее 35% контрактов на разработку проекта «Сахалин-1» и менее 50% — «Сахалина-2». В сумме это составляет около миллиарда долларов. Однако, по мнению экспертов, в реальности россияне получили лишь несколько миллионов долларов, поскольку западные инвесторы буквально диктовали им, у каких иностранцев и какое оборудование закупать. По оценке российского Фонда развития трубной промышленности, из труб, которые поставлялись на «Сахалин-2», лишь около 15% произведены в России, а на остальных — изготовленных в Японии или США — просто стоит российский штамп. Государство не использует все имеющиеся в его распоряжении рычаги в выборе подрядчика. Хотя согласно закону о СРП до 70% всех работ должны выполняться российскими предприятиями. Ситуация, как полагают специалисты, могла бы быть исправлена с помощью политического и административного ресурса. Но чиновники, отвечающие за эти проекты, практически ничего не делают для этого. Мы ничего не хотим утверждать, но определенные вопросы вызывает тот факт, что, например, руководитель Департамента по подготовке соглашений о разделе продукции Министерства экономического развития и торговли Ольга Рыбак вопреки закону о государственной службе разъезжает по заграницам за счет операторов сахалинских проектов, которых она же и должна контролировать.
Не менее странную позицию занимает и администрация Сахалинской области. Были случаи, когда выгодные иностранным компаниям решения принимались вопреки мнению федерального центра.
Как полагают в руководстве Минэкономразвития, Миннауки и МЧС, ситуацию необходимо в корне менять. Иностранные операторы проектов СРП «Сахалин-1» и «Сахалин-2» могут превратить их в миллиардные связанные кредиты (35-50 млрд долл. США), наносящие государству огромный экономический ущерб и фактически лишающие его возможности распоряжаться своими природными ресурсами. В результате деятельности «добрых» чиновников Россия может потерять также рыбные ресурсы Охотского моря — единственного и уникального запаса дешевой и качественной рыбы для населения страны. Чтобы не допустить этого, необходимо принять ряд срочных мер, направленных на защиту интересов российских подрядчиков СРП. СРП должны являться не инвестициями в зарубежное производство, а обеспечивать заказами российских производителей товаров и услуг, сопряженные с нефтегазовым комплексом отрасли и производства а, — строительство, машиностроение, судостроение, трубную промышленность, транспорт.
Только тогда Россия не только сможет контролировать расходы операторов сахалинских проектов (конкуренция выявит реальную стоимость оборудования), но и увеличит свой валовый внутренний продукт на десятки миллиардов долларов.
Валентин СИРОТИН
Оригинал материала
«Новая газета»
