Выборы — это всегда подведение итогов. И не только политических. Как правило, сразу после «всенародного волеизъявления» как по всей стране, так и по отдельным субъектам Федерации катится вал всевозможных ревизий. Старая власть сдает дела новой, рискуя при этом не только своим финансовым положением, но, случается, и свободой.
Немного истории
Сейчас, наверное, уже никто не может точно сказать, из-за чего именно началась первая, образца 1994 года, «контртеррористическая операция» в Чечне. Помимо дудаевского сепаратизма, многие исследователи выдвигают «нефтяную» версию конфликта. Якобы генерал Дудаев вел переговоры с некими американскими нефтяными компаниями, которые собирались вложить несколько миллиардов долларов в чеченскую «нефтянку». Так, еще в 1992 году международный нефтяной консорциум АМОК обнародовал планы строительства трубопровода Баку — Джейхан (Турция) для транспортировки каспийской нефти (68 миллионов тонн в год). Кроме того, к тому времени уже был готов проект Каспийского трубопроводного консорциума, по которому должна была пойти казахстанская нефть — 62 миллиона тонн ежегодно. Оба трубопровода предполагалось тянуть через Чечню, при этом средняя цена транзита доходила, по предварительным подсчетам, до восьми долларов за тонну. Понятно, что деньги могли остаться в республике только в случае ее отделения от России. Как это ни странно, последовавшие затем события если не опровергли саму возможность подобной причины развязывания военных действий, то, во всяком случае, подтвердили исключительную важность чеченской нефтедобычи для российского руководства. Как отмечали сами военные, нефтепромыслы и караваны бензовозов в отличие от жилых домов по большей части счастливо избегали «случайных» бомбежек.
Тем не менее по мере скатывания «активной фазы» «контртеррористической операции» в перманентную партизанскую войну перед российским правительством встала проблема восстановления не только к тому времени практически отсутствующей промышленности и жалких остатков жилфонда, но и нефтяной отрасли. Дело осложнялось тем, что к концу девяностых практически все здешние месторождения обросли самодельными нефтеперегонными установками, более известными в народе как «самовары». Владели ими местные кланы, мало отличающиеся по своей боевой мощи от тех же сепаратистов, которые категорически не хотели расставаться с более чем прибыльной «недвижимостью».
Визит профессионалов
Самодеятельных нефтяников решили потеснить при помощи нефтяников профессиональных: осенью 1999 года вышло специальное постановление правительства РФ, согласно которому задача восстановления нефтяной отрасли в усмиренной республике возлагалась на государственную компанию «Роснефть». Правда, многие аналитики заметили тогда одну странную неувязку: в безупречном с точки зрения канонов делопроизводства документе не было ни слова о том, как и кому именно будут выданы лицензии на нефтедобычу. Вскоре вопрос, кто именно будет допущен к чеченскому «нефтяному пирогу», был снят. Лицензия на добычу досталась «дочке» «Роснефти»: в соответствии с постановлением правительства № 844 от 4.11.2000 было создано предприятие ОАО «Грознефть». По тому же постановлению правительства новоиспеченная компания получила временную лицензию сроком на один год на право нефтедобычи на 24 месторождениях. А через два года «Роснефть» победила в конкурсе на получение постоянной лицензии на эти участки. Чеченская нефтедобыча — не чета сибирской: нефть здесь легкая, залегает неглубоко, поэтому качать ее гораздо проще. Вскоре «Роснефть» отрапортовала о первых успехах: к началу лета 2000 года объем добычи перевалил за сорок тысяч тонн. Правда, первый отчет едва не стал последним: все права на месторождения достались «Грознефти», а государственная «Роснефть» фактически самоустранилась.
По подсчетам специалистов, прекратив разработки, компания потеряла только на прямых инвестициях около 180 миллионов рублей.
Новый игрок на нефтяном поле
По идее, всю прибыль от добытого сырья «дочка» компании «Роснефть» направляла на восстановление разрушенного хозяйства Чечни. Во всяком случае так утверждал полномочный представитель российского президента Николай Кошман. Правда, сами жители Чечни и заезжие журналисты ничего похожего на кипучее строительство не замечали. Судьба денег, заработанных «Грознефтью» за те полгода, пока эта компания была фактическим монополистом республиканского значения, до конца неясна. В каждом правительстве есть свои этические нормы, переступать через которые категорически не рекомендуется. Вызывающая даже по российским меркам «непрозрачность» кошмановского варианта восстановления Чечни насторожила даже предельно лояльное к республиканской власти правительство Касьянова. В ноябре двухтысячного, после шумного выступления Гантамирова, открыто обвинившего людей Кошмана в нефтяных махинациях, на свет появилась новая «дочка» государственной «Роснефти» — компания «Грознефтегаз». Опорой новой компании в противовес «столичным махинаторам» должны были стать проверенные «местные кадры»: вскоре после регистрации «дочки» «Роснефть» объявила, что председателем совета директоров «Грознефтегаза» станет бывший муфтий, а ныне президент Чечни Ахмат Кадыров. По мнению представителей государственной нефтяной компании, авторитетный Кадыров должен был раз и навсегда решить вопрос с незаконной нефтедобычей, заодно обеспечив справедливое распределение денег в раздираемой межклановой борьбой республике. Сторонние наблюдатели считали иначе: контроль над чеченской нефтью давал Кадырову
уникальный по своим масштабам источник для финансирования не только собственной президентской предвыборной кампании, но и многолюдной частной армии , называемых в народе «кадыровцами».
Цена вопроса
Есть люди, которым все равно, чем руководить. Человек, в свое время объявивший джихад России, оказался довольно способным топ-менеджером. Трудно сказать, повлиял ли авторитет Кадырова на нефтяных воришек, преступно снижающих своими «самоварами» объем нефтедобычи, но в отличие от других дочерних структур «Роснефти», «Грознефтегаз» оказался вполне успешным предприятием. Нефть полилась рекой: к концу 2000 года недра республики дали больше сырья, чем в конце мирных восьмидесятых. Если верить отчетам самой «Роснефти», ежесуточная добыча в декабре прошлого года составила 4387 тонн. Причем нефть эта по своим качествам -лучшая в стране, а потому практически вся идет на экспорт. Правда, самой Чечне, а значит, и программе ее восстановления от богатого «нефтяного пирога» достаются крохи. Подсчитать, сколько именно «нефтяных денег» остается в республике, достаточно просто. «Грознефтегаз» продает «Роснефти» сырье по одной, «внутренней», цене, а та, в свою очередь, торгует ею на мировом рынке по мировым ставкам. Разница, по данным ряда отечественных изданий, составляет сотни миллионов долларов в год. Нетрудно заметить, как поднялась капитализация государственной нефтяной компании за то время, пока она занимается «восстановлением» чеченской экономики. Какая часть дохода государственной «Роснефти» возвращается в республику в виде отремонтированного жилья, восстановленных промышленных предприятий и налаженной инфраструктуры, подсчитала в прошлом году газета «Московский комсомолец». Так, по данным столичных журналистов, за 2002 год вся «нефтянка» Чечни добыла около двух миллионов тонн нефти стоимостью почти четыре миллиарда долларов. При цене восемьдесят долларов за тонну, по которой «Грознефтегаз» продает сырье своей «материнской» структуре — государственной компании «Роснефть», в республике должно было остаться около 800 миллионов долларов.
Как ни странно, именно эту сумму назвал президент Путин, рассказывая о затратах российского бюджета на восстановление Чечни. Получается, что вместо самоотверженного жертвования средств на подъем разрушенного хозяйства республики государственная компания самым бесстыдным образом на ней наживается. А заодно в качестве «попутного продукта» обеспечивает лояльность местной власти, отдав ее лидеру на откуп единственную рентабельную отрасль промышленности.
P.S. Раны, нанесенные войной, неизлечимы. Обеспечить жителям Чечни достойное существование — вот единственный способ хотя бы частично загладить вину перед населением разрушенной в результате «контртеррористической операции» республики. Поэтому мы считаем, что законы рынка в данном случае неприменимы: некрасиво зарабатывать на нефтяных полях, еще вчера бывших минными. Тем более недопустимо пускать часть денег, заработанных на продаже природных ресурсов «замиренной» Чечни, на укрепление единоличной власти политического лидера с более чем сомнительной репутацией.
Павел Волошин
Оригинал материала
«Новая газета»
